Матрица. История русских воззрений на историю товарно-денежных отношений - Сергей Георгиевич Кара-Мурза

По этому декрету крестьяне получили 150 млн десятин земли, автоматически были устранены арендные платежи (на сумму 700 млн золотых рублей), и крестьянам списали задолженность в Крестьянский банк в размере 1,4 млрд золотых рублей. Это сразу улучшило положение основной массы крестьян-середняков, которые были главными арендаторами. Из конфискованной по Декрету земли 86 % было распределено среди крестьян, 11 % перешло государству (в основном в форме подобия совхозов) и 3 % – коллективным хозяйствам.

Завоевания крестьянства благодаря новым институтам были настолько велики, что хозяйство крестьян не потерпело краха и даже поправлялось в условиях Гражданской войны – явление в истории беспрецедентное. Вследствие резкого снижения товарности сельского хозяйства крестьяне стали сами лучше питаться и смогли увеличить количество скота. Хозяйство села обнаружило в эти годы поразительную устойчивость, и крестьяне понимали, что она обусловлена аграрной политикой советской власти.

Поэтому Советы за два сезона получили по продразверстке 370 млн пудов. Во время Гражданской войны советская власть обеспечила пайками практически все городское население и часть сельских кустарей (всего 34 млн человек), а также пенсиями и пособиями (в натуре, продовольствием) были обеспечены 9 млн семей военнослужащих. В 1927 г. в РСФСР 91 % крестьянских земель находился в общинном землепользовании.

Важным событием была национализация банков по декрету ВЦИК от 14 декабря 1917 г. В России банки контролировались иностранным капиталом. Из 8 больших частных банков лишь один (Волжско-Вятский) мог считаться русским, но он был блокирован «семеркой», и капитал его рос медленно. Иностранцам принадлежало 34 % акционерного капитала банков. Поэтому национализация была актом и внешней политики государства. Через банки иностранный капитал установил контроль над промышленностью России, поэтому, затронув банки, советское правительство начинало огромный процесс изменения отношений собственности.

Через три недели саботажа и бесплодных переговоров, 14 ноября, вооруженные отряды заняли все основные частные банки в столице. Декретом ВЦИК была объявлена монополия банковского дела, и частные банки влились в Государственный (отныне Народный) банк. Банковские служащие объявили забастовку, и только в середине января банки возобновили работу, уже в системе Народного банка. Крупные вклады были конфискованы. Аннулировались все внешние и внутренние займы, которые заключило как царское, так и Временное правительство. За годы войны только внешние займы составили 6 млрд руб. (чтобы понять величину этой суммы, скажем, что в лучшие годы весь хлебный экспорт России составлял около 0,5 млрд руб. в год).

Сложной проблемой оказалось представление о национализации промышленности. Причины и ход национализации промышленных предприятий после Октября 1917 г. в официальной советской истории были искажены ради упрощения. Они были представлены как закономерный, вытекающий из марксизма процесс. На деле этот шаг Советского государства был сделан вопреки намерениям правительства и совершенно вопреки теории. Взяв власть при полном распаде и саботаже госаппарата, советское правительство и помыслить не могло взвалить на себя функцию управления всей промышленностью.

Эта проблема имела и важное международное измерение. Основной капитал главных отраслей промышленности принадлежал иностранным банкам. Был выбран умеренный вариант, и в основу политики ВСНХ была положена ленинская концепция «государственного капитализма». Готовились переговоры с промышленными магнатами о создании крупных трестов с половиной государственного капитала (были проекты с крупным участием американского капитала). Спор о месте государства в организации промышленности перерос в одну из самых острых дискуссий в партии.

Ленин всеми силами стремился избежать «обвальной» национализации, остаться в рамках государственного капитализма, чтобы не допустить развала производства. На это не пошли капиталисты, и с этим не согласились рабочие. Ленин требовал налаживать производство и нормальные условия жизни, контроль и дисциплину, требовал от рабочих технологического подчинения «буржуазным специалистам».

Требуя национализации, обращаясь в Совет, в профсоюз или в правительство, рабочие стремились прежде всего сохранить производство (в 70 % случаев эти решения принимались собраниями рабочих, потому что предприниматели не закупили сырье и перестали выплачивать зарплату, а то и покинули предприятие). Реальная причина была в том, что многие владельцы крупных предприятий повели дело к распродаже основного капитала и ликвидации производства.

После Брестского мира положение кардинально изменилось. Было снято предложение о «государственном капитализме», и одновременно отвергнута идея «левых» об автономизации предприятий под рабочим контролем. Был взят курс на немедленную планомерную и полную национализацию. Кроме того, немецкие компании начали массовую скупку акций главных промышленных предприятий России, а буржуазия «старалась всеми мерами продать свои акции немецким гражданам, старалась получить защиту немецкого права путем всяких подделок, всяких фиктивных сделок». Возникла угроза утраты всей базы российской промышленности. СНК принял решение о национализации всех важных отраслей промышленности, о чем и был издан декрет.

В декрете было сказано, что до того, как ВСНХ сможет наладить управление производством, национализированные предприятия передаются в безвозмездное арендное пользование прежним владельцам, которые по-прежнему осуществляют финансирование производства и извлекают из него доход. То есть, юридически закрепляя предприятия в собственности РСФСР, декрет не влек никаких практических последствий в финансовых отношениях с бывшими собственниками. Декрет лишь в спешном порядке отвел угрозу германского вмешательства в хозяйство России.

С весны 1918 г. ВСНХ, в случае если не удавалось договориться с предпринимателями о продолжении производства и поставках продукции, ставил вопрос о национализации. Невыплата зарплаты рабочим за один месяц уже была основанием для постановки вопроса о национализации, а случаи невыплаты за два месяца подряд считались чрезвычайными. Первыми национализированными отраслями были сахарная промышленность (май 1918 г.) и нефтяная (июнь). Это было связано с почти полной остановкой нефтепромыслов и бурения, брошенных предпринимателями, а также с катастрофическим состоянием сахарной промышленности из-за оккупации Украины немецкими войсками.

Вскоре, однако, гражданская война заставила установить реальный контроль над промышленностью.

В функции революции Ленин включал срочные программы инвентаризации производительных сил России, на всей территории – огромная миссия. Уже это привлекло к советскому строительству большую часть старых ученых. Для примера можно привести работы по исследованию Курской магнитной аномалии. Функция проектирования и изучения новых форм жизнеустройства присутствует во всех программах 1918 г. и потом в 1920-х годов: в ГОЭЛРО, во внедрении метрической меры и стандартизации, в Госплане и создании сети научных НИИ как национальной системы. Особенно важны были крупномасштабные инновации: массовая профилактическая медицина и программы ликвидации массовых инфекционных болезней (средняя продолжительность жизни в Европейской России выросла к 1926 г. на 12 лет), срочное развитие авиации и др.

Нелинейная парадигма Октябрьской революции была полна инноваций такого типа. Дж. Кейнс, работавший в 20-е годы в России, писал из Англии: «Ленинизм – странная комбинация двух вещей, которые европейцы на протяжении нескольких столетий помещают в разных уголках своей души, – религии и бизнеса… Чувствуется, что здесь – лаборатория жизни» [109].

Раздел