Нити ярче серебра - Кика Хатзопулу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Район-на-Холме когда-то был местом археологических раскопок. До Краха там располагались ряды колонн и статуй, и посмотреть на них приезжали люди со всех уголков света. Но когда прилив начал захлестывать низ города, превращая многоэтажки и особняки в полусгнившие развалины, элита предусмотрительно решила «окунуться в историю». Они начали застройку вокруг древних памятников и сделали защитную траншею, чтобы отделиться от остальной части города. Древний храм остался на месте, но теперь служил патио, где богачи отдыхали во время прогулок.
Как только охранники вернули ей пропуск, Ио сорвалась с места и, отдалившись от надземной трамвайной станции, исчезла между величественными особняками из песчаника. Эти дома с темно-красными шиферными крышами представляли собой аккуратные современные постройки высотой в два этажа, из материала, который был устойчив к наводнениям и, по слухам, мог пережить чуть ли не конец света.
Она легко нашла Ганноверскую улицу, миновала ее и свернула на следующую, параллельную ей. Прогуливаясь неторопливым шагом, как случайный турист, Ио скользнула в Полотно и проверила каждый дом: жильцов оказалось немного. Оглядев тротуар, она перепрыгнула через забор ближайшего пустующего дома и, обогнув его, вышла на задний двор, а оттуда во двор соседнего дома – того, что выходил окнами на Ганноверскую улицу. Она предпочла бы перемещаться по крышам, но Холму не грозило мгновенное затопление, а его жителям – страшная смерть в собственных домах, поэтому мостов, соединяющих здания, здесь не было. Ио добралась до крыльца пустого дома и плюхнулась в одно из кресел. Надела очки. Перила крыльца были достаточно высокими, чтобы скрыть ее – она бы попалась кому-то на глаза, только если бы этот человек остановился прямо перед домом. Через перила ей открывался беспрепятственный обзор на здание номер 64 по Ганноверской улице.
Дом Таис был идеально белым, в полуоткрытых окнах развевались занавески в цветочек. Веранда утопала в цветочных горшках: там росли петунии, циннии и кустарные розы. Совсем не похоже на комнату Таис в их прежней квартире, заставленную разномастной мебелью. С другой стороны, Ио и понятия не имела, как бы ее сестра украсила дом, будь у нее на это деньги. Может, она всегда хотела занавески в цветочек, но у нее просто не было возможности их купить. Возможность. Боги, Ио терпеть не могла думать об этом. Как будто они жили в голоде и холоде, жаждая оказаться где-то получше, стать кем-то получше. Их жизнь была тяжелой, но кому повезло больше? К тому же жизнь может быть и тяжелой, и счастливой одновременно, верно?
Пока Ио окутывала прошлое розовым туманом ностальгии, Таис чувствовала себя несчастной в их маленькой квартирке в Илах. Ее стремление к большему даже имело собственную нить, ведущую прямо к Холму. Она стала гордостью и радостью для их родителей – редкая яркая нить дома Таис, драгоценная, словно бриллиант. Нить дома обычно связывала человека с местом, которому он принадлежал, – не обязательно тем, где он родился или вырос, – с уголком, который ощущался родным. «У нашей дочери светлое будущее», – то и дело повторяли родители – и вот какое будущее ее ждало: Холм со всем его безупречным мрамором, зеленью и показной безопасностью.
Таис, словно увядающее растение, тянущее свой стебель к солнечному свету, искала возможности: сначала с Маленой Сильновой и ее друзьями-художниками, позже с Томасом Маттоном и его халтурками. Но все каждый раз разваливалось, и, когда Таис возвращалась в свою квартирку в Илах, побежденная и неудовлетворенная, та казалась ей тюрьмой. Теперь она наконец получила свой шанс, и, хотя он пришел к ней в лице Сен-Ива, Ио была рада за сестру. Может, теперь она уже достаточно зарекомендовала себя в высших кругах и уход от комиссара даже не будет ей ничего стоить. Кто знает, может, ей удастся взять Инициативу себе и превратить ее во что-то действительно честное и доброе.
Но сначала Ио должна все ей рассказать – ей не привыкать: она профессиональная опустошительница сердец. «Твой жених замешан в убийствах в Илах. Бьянка Росси об этом знает и может прийти за ним – и за тобой. Ава хотела, чтобы я не вмешивалась, переждала, но я пришла сказать тебе правду».
Переждать… Боги, Ава иногда так раздражает. Ио помнила этот резкий контраст еще с детства: Таис расхаживает по комнате, взбешенная то одним, то другим, а Ава, лежа на диване, спокойно листает книгу или слушает новый радиосериал. Время от времени она даже кивала или поддакивала, но Ио всегда знала, что сестра только притворяется, будто слушает тирады Таис. Однажды Ава прошептала ей: «Мы просто посидим и подождем, пока она отпустит все это, хорошо? А потом я приготовлю нам блинчики». Ио долгое время слушалась. Позже раздражение Таис было направлено лично на нее. А Ава все так же сидела и молчала.
Ио не хотелось об этом думать. Не хотелось причинять себе боль из-за этого. У них с Авой всегда были замечательные отношения, а после ухода Таис стали еще лучше. Так зачем же она теперь бередит старые раны и почему, сняв корочку, обнаруживает, что они все еще не зажили? Все из-за проклятых вопросов Авы: «Неужели эти женщины настолько для тебя важны, что ты готова рискнуть ради них нами? …Почему ты должна их спасать? …Почему они так важны для тебя? Почему бы нам просто не переждать?»
«Потому что!» – хотела крикнуть она. Потому что! Да, духи были жестокими и кровожадными, но лишь потому, что ими управляли извне. Они изрыгали чужой яд. Преследовали чужие цели. Им медленно и тщательно внушали, что эти желания, эти убеждения – их собственные. Их превратили в злодеек, а они даже не знали об этом. Если Ио не вступится за них, разве это сделает кто-то еще?
«Успокойся, назови свои чувства», – прозвучал в ее голове непрошеный голос Таис. Ио закрыла глаза и медленно выдыхала до тех пор, пока не перестала слышать в ушах стук своего сердца. Вдох через нос, выдох через рот. Как странно, что Таис – одновременно и начало, и конец бардака в голове Ио.
Она откинулась назад и принялась рассматривать красивый новый дом своей сестры.
* * *
Солнце ушло далеко на запад, когда Ио наконец решилась встать с кресла и размяться. Прошли часы, но она так и не увидела на Ганноверской улице ни одного лакея Бьянки. Она не сомкнет глаз ни завтра, ни послезавтра – до тех пор, пока они с Эдеем не соберут против Сен-Ива весомые улики. Потом она вернется в этот причудливый цветочный дом и увезет сестру.
В животе заурчало. Эдей, наверное, тоже будет голоден, когда закончит работу. Они могли бы перекусить у Амоса и обсудить дальнейшие действия. В конце концов, что бы она ни решила, он в деле. Это воспоминание было бальзамом на душу. Бьянка отступила, но Эдей остался, готовый помочь ей победить Сен-Ива. Ава в безопасности в квартире Амоса, а Таис в безопасности на Ганноверской улице, 64. Ио со всем разберется. Как и всегда.
– Ио! – вдруг окликнул чей-то голос. Ее голос.
Она повернулась и увидела свою сестру. Та стояла, облокотившись о садовую ограду. Она была в красивом платье в цветочек с рюшами на рукавах, волосы собраны в крошечный хвостик на затылке. Босые ноги, восхитительно розовые щеки. Улыбка.
– Сестра моя, – позвала Таис, – может, зайдешь?
Глава 24. Форма и тембр
– У меня ревани[8] стынет в холодильнике. По маминому рецепту. – Сестра поиграла бровями.
Ио не помнила вкус маминого ревани. Помедлив, она неуверенно произнесла:
– Как ты узнала, что я здесь?
– Все из-за твоих нитей: ты светишься, словно маяк в темноте. Я заметила тебя еще час назад. Подумала, что это Ава сказала тебе, где я, и ждала, что ты вот-вот постучишься в мою дверь. Но ты так и не пришла. Люк задерживается на работе, а я, ты же знаешь, ненавижу есть в одиночестве, – слова лились из нее единым потоком. Эта манера речи была такой знакомой, такой ее, что Ио накрыла лавина эмоций.
– Знаю, – ответила она.
Таис всегда сердилась, если Ио и Ава не ждали и садились за стол без нее. Приглашение на ревани и кофе показалось Ио заманчивым. К тому же Таис… здесь – и она улыбается. Ничего страшного, если она зайдет.
– Хорошо.
– Здорово!
Когда Ио подошла ближе, Таис привычным движением перегнулась через забор и отперла калитку,
