Хризалида - Варвара Малахиева-Мирович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Лепит в окна мокрый снег…»
Лепит в окна мокрый снег.Рубит мясо мясорубка.Воду впитывает губка.Дело жизни есть у всех.
Только ты лежишь ничком,Безработный обыватель,Инвалид, стишков кропательПод железным сапогом.
Руки старые болят.Не поймать тебе синицу.Но как прежде сердцу снитсяКрик узывный журавля.
29 октября 1931, МоскваИЗ КНИГИ «ПРЕДДВЕРИЕ»
«“Не умерла, но спит”. Не спит, но умерла…»
Девица не умерла, но спит.
«Не умерла, но спит». Не спит, но умерла.Не для уснувших чудо воскресенья.Душа вкусила смерть и в мир теней вошла.И там жила. И там познала тленье.
И только там архангела трубаК ней донеслась в день судного деянья.Она встает. Еще нема, слаба, —Но уж дыша Господних уст дыханьем.
[1921]«Крылатым сердцу надо стать…»
Крылатым сердцу надо стать,Земную тягу оторвать,И с песней жаворонка взвиться,И в синем небе раствориться.
А к ночи пасть росой в полынь,Покинув облачную синь,И горечь дольних снов испить,И мрак ночной осеребрить.
А к утру в облачное мореВознесть свое былое горе.
16 июня 1922, Сергиев Посад«Не плакала, не трепетала…»
Не плакала, не трепеталаСегодня пленная душаИ о свободе не вздыхала,Но молча крылья подымала,Проверить силу их спеша.
Блестели светлые озера,Курились горы вдалеке,Синели вольные просторыМоей тюрьме, моей тоске.
18 сентября 1922, Сергиев Посад«Глубже, глубже, круг за кругом…»
Глубже, глубже, круг за кругомЯ спускаюсь в глубину.Ни смятенья, ни испуга —Мне легко идти ко дну.
Там, на дне, меня, я знаю,Ждет святая тишина,Та, что, дух освобождаяОт мучительного сна,
К несказанно светлой явиУстремит глаза мои,К Божьей правде, к Божьей Славе,К бесконечности Любви.
23 сентября 1922, Москва«Утренним воскресным славословьем…»
Утренним воскресным славословьемСладостно волнуется мой дух.Пурпурною жертвенною кровью,Как вином, просвечен сердца круг.
Гиацинтов розовых цветениемЗыблятся над кровлями дымы..Верую, что будет исхождениеИз могильной тьмы.
11 февраля 1923, Сергиев Посад«Сквозь мрамор берез белоствольных…»
Сквозь мрамор берез белоствольныхЗаревых небес перламутр.Всё это уж было. ДовольноНочей, и рассветов, и утр.
Воспомнив юдольные требы,В муку свои зерна смеля,К иному взываю я небу,Иная мне снится земля.
18 июня 1923, Тимхово«Благословен звенящий зной…»
Благословен звенящий зной,Полудня песня золотая,И бесконечность надо мной,Лазурным блеском залитая,
Благословенны облаковПричудливые сочетанья,Листвы уютный свежий кров,Малины зреющей дыханье,
И яркий бабочки полет,И жалкий путь червя земного,И всё, что дышит и живет,И всё, что умереть готово.
19 июля 1927«Созрел тоски тяжелый плод…»
Созрел тоски тяжелый плодИ соком розовым налился.И голубь с голубых высотК нему нежданно опустился.
Сорвал и ввысь его унес,И скрылся в непостижной дали,В краю, где нет ни мук, ни слез,Ни воздыханья, ни печали.
22 декабря 1927«Игра стоцветных самоцветов…»
Игра стоцветных самоцветовНебесной музыкой звучит.Но в сердце нет для них ответа,Душа испуганно молчит.
Сложить слова молитвы новой,Взойти в нетленный этот храмДерзну ль, в отребьях и в оковахБредущий по земным тропам?
Но был мне знак: спустилась ДеваКо мне с таинственных высот,Моей души неплодной чреваБлагословя грядущий плод.
И как архангелу из раяОна ответила в веках,Так я сказала ей: «Не знаюЯ мужа в одиноких днях».
И как архангел ей когда-то,Она ответствовала мне:«Зачнешь свой дух от Духа свята,Взрастишь и утвердишь в огне».
22 декабря 1927«Я полумертвое пшеничное зерно…»
От смоковницы возьмите подобие.
От Матфея
Я полумертвое пшеничное зерно,Но жив росток мой, к солнцу устремленный,В точилах времени я новое вино,И колос я, и жнец, к нему склоненный.
Как на смоковнице весеннею поройВ набухших почках листья уж готовы,Так и моя душа над тесною коройПолна движеньем творческого слова.
Свершенью горнему покорствует она.Что будет впредь — о том ей знать не надо.Но в вышине лазурная веснаЕй шлет свой луч из Голубого Сада.
19 февраля 1928, Москва«Синеет сумрак за окном…»
Синеет сумрак за окном,Предвестный знак утра.Душа полна прожитым днем,Таинственным «вчера».
Куда ушел он, прожитойВ такой печали день,В какую даль уйдет со мнойЕго печали тень?
Всё голубей и голубейНочная грусть в саду.И вижу сквозь навес ветвейРассветную звезду.
1 июня 1929, Сергиево«Что изменилось во мне иль в мире…»
Что изменилось во мне иль в мире,Стал я старей и недужней,Но сердце раскрылосьСвободней и шире,И многое стало ненужным,Что раньше потребойМучительно страстнойТуманило душу,И ясности небаНичто уж не властноНарушить.
21 мая 1931, Перловка — СофриноИЗ КНИГИ «ПРОХОДЯЩИМ И УШЕДШИМ»
«Опять сплетенные руки…»
N.N.
Опять сплетенные руки.Опять к устам уста.Какая скука и мука,Какая тщета.
Голубое небо мое далекое,Ты знаешь не этот путь.Ты нисходишь в ночь одинокую,В пронзенную грудь.
Упадают кровли и стены,И на сердце нагое моеВсе звезды, все звезды вселеннойСтруят сиянье свое.
[1921]Встречному прохожему
Что мне до твоей судьбы,Нищий странник босоногий?Нет конца моей дороге,Для ночлега нет избы.
Сломан посох мой дорожный,Сквозь промокшее рядноДождь сечет меня давно —В кабаке зипун заложен.
Всё же, всё же за тебяГрудь сжимается невольно.И что наг ты, сердцу больно,Как ни больно за себя.
12 сентября 1926, Сергиев ПосадПамяти трамвайной встречи с китайцем
