Потайной ход - Фергюс Хьюм

– А что он еще мог сказать? – презрительно рассмеялась Маракито, сверкая глазами. – Но чек с подписью Хэйла цел, и Хэйл пустит его в ход.

– Нет, – решительно сказал Катберт. Он не хотел выдавать Хэйла, поскольку тот потерял бы любимую женщину, но это было необходимо, чтобы остановить Маракито. Потому он попытался пригрозить ей. – И вы тоже ничего делать не будете.

Маракито злобно рассмеялась.

– Неужели? – насмешливо сказала она. – Напротив. Хэйл сделает все, что я хочу, и он посадит Бэзила, если вы не пообещаете оставить девчонку и жениться на мне.

– Хэйл ничего не сделает, и вы тоже, – возразил Катберт. – Не хочу угрожать женщине, но не думайте, что сможете меня перехитрить.

– И что вы мне сделаете? – презрительно усмехнулась Маракито, хотя губы ее дрожали.

– Я скажу Дженнингсу, что ваше настоящее имя – Бетшеба Сол.

Она побледнела.

– Я? Мое имя Маракито Гредос.

– Да неужели! Мой дядя, лорд Карэнби, приходил к вам и признал в вас сходство с Эмилией, женщиной, с которой он некогда был помолвлен. Он подтвердит это в суде.

– Где доказательства?

– Когда будет нужно – появятся.

– Нет никаких доказательств, что я Бетшеба Сол. Я даже не слышала этого имени!

Катберт пожал плечами. Он уже все сказал и, не желая продолжать разговор, собрался уходить. Маракито поняла, что он ускользает из ее сетей. Она знала, что если он уйдет, то больше никогда не вернется. Она в отчаянии протянула к нему руки.

– Катберт, не бросай меня! – вырвался у нее мучительный крик.

– Я должен идти. Глупо было приходить. Но теперь, мадам, вы знаете, что если вы нанесете удар, то я ударю тоже. Сомневаюсь, что ваше прошлое при расследовании окажется безупречным.

– Трус! – простонала она.

– Я знаю, – недовольно ответил Мэллоу. – Я не угрожаю женщинам, я уже говорил. Но я слишком люблю Джульет и буду защищать ее любой ценой.

– А моя любовь ничего не стоит?

– Извините, Маракито, но я не могу вам ответить тем же. Мое сердце мне не принадлежит.

– И мое, – горько простонала она. – О боже, какая боль, помогите!

Катберт услышал шаги на лестнице – легкие торопливые мужские шаги. Но голова Маракито запрокинулась, лицо побелело как снег, рот болезненно искривился. Казалось, она вот-вот умрет, и тронутый ее страданием – она действительно казалась умирающей, – он бросился подхватить ее, иначе она упала бы. Но едва он подхватил ее, как она обняла его и впилась в его губы поцелуем. Затем она запрокинула лицо, уже не бледное, но пылающее торжеством.

– Теперь ты мой, – прошептала она. – Я люблю тебя, люблю, и я не отпущу тебя!

Неизвестно, что сделал бы Катберт. Маракито явно была готова удержать его здесь. Но в это мгновение появился Дженнингс. От неожиданности Маракито испустила яростный вопль и выпустила Мэллоу.

– Отошли, отошли его! – кричала она, указывая на Дженнингса, спокойного и сурового. – Как он посмел сюда войти!

– Я пришел с неприятным делом, – сказал Дженнингс. – Мэллоу, ты мне нужен.

Катберт, который уже собрался было уйти, остановился.

– Зачем я тебе?

Дженнингс положил ему руку на плечо.

– Я арестую тебя по обвинению в убийстве Селины Лоах!

Маракито взвизгнула, Катберт побагровел. Он заговорил первым.

– Шутишь? – хрипло спросил он.

– Это не шутка.

– Дай пройти. Я не дам тебе арестовать меня!

Майлз продолжал держать друга за плечо, чтобы тот не ускользнул. Когда они с Дженнингсом столкнулись, началась драка. Маракито напряженно следила за потасовкой. Мужчины покатились по комнате. Катберт настолько опешил, что почти и не сопротивлялся. Он не мог поверить, что Дженнингс обвинил его, да еще и напал! Но в нем закипела кровь, и он отчаянно дрался с детективом. Он был отличным атлетом, но Дженнингс был из западных графств и в драке толк понимал. Он быстро сделал подсечку противнику, и через минуту Катберт лежал на спине, а Дженнингс – на нем. Оба тяжело дышали. Катберт пытался встать, но Дженнингс удерживал его, пока вдруг его не отпихнула в сторону Маракито, напряженно следившая за схваткой. Она одним прыжком оказалась в центре комнаты.

– Так я и думал, – сказал Дженнингс, отпуская Мэллоу и быстро поднимаясь.

Маракито бросила к ногам Катберта маленький кинжальчик.

– Убей его, убей! – истерично выкрикнула она.

– Незачем, – ответил детектив, растирая ноющие мышцы рук. – Извини, Мэллоу, пришлось с тобой подраться, но ты ведь не пошел бы на обман, а единственным способом заставить эту дамочку ходить был этот ложный арест.

– Так ты не собирался меня арестовывать? – ошеломленный Мэллоу встал.

– Никогда и не думал, – холодно ответил Дженнингс. – Просто хотел узнать правду о миссис Херн.

– Миссис Херн?

– Она же Маракито Гредос, она же Бетшеба Сол. У нее много имен, друг мой. Какое предпочитаете? – обратился он к разоблаченной женщине.

Маракито казалась сущей богиней войны. Глаза ее пылали, лицо побагровело от гнева. Она стояла в потрясающей позе, выставив одну ногу вперед, пока ее разум пытался найти способ сбежать.

– Я не знаю, что вы хотите этим сказать!

– Я хочу сказать, что вы арестованы. Миссис Херн – это вы. И несчастный случай – лишь прикрытие, чтобы отвести подозрения.

– Миссис Херн – моя тетка!

– Извините, нет. У вас была только одна тетка, Эмилия Сол, и она погибла в доме Карэнби. При нашем разговоре в Хэмпстеде вы выдали себя, когда мы заговорили о Мэллоу. Я приказал следить за вами. Мы видели, как вы входили в этот дом, но миссис Херн из него так и не вышла. Ваши слуги не знают никакой миссис Херн – они знают только свою калеку-хозяйку.

Маракито, поняв угрозу, стояла, задыхаясь от ярости, как загнанное животное.

– Даже если это и была бы правда, – сказала она дрожащим от гнева голосом, – то как вы посмеете арестовать меня и за что?

– За то, что вы отправили Джиббера отравить человека, называвшего себя Тайком. Мальчишка уволился из вашего дома – то есть скрылся.

– Ничего об этом не знаю, – сказала Маракито, внезапно успокоившись. – Вы намерены арестовать меня прямо сейчас?

– У меня есть ордер, а внизу ждут двое полицейских в штатском. Вам не скрыться.

– А я и не собиралась, – ответила она, направляясь к дверям в комнату. – Я сумею снять с себя эти нелепые обвинения. Доктор сказал, что внезапное потрясение сможет вернуть мне способность ходить. Так оно и произошло. Я не миссис Херн и не Бетшеба Сол. Я Маракито Гредос, испанская леди…

– Которая не знает собственного языка, – сказал Дженнингс.

– Меня не задевают ваши оскорбления, – с достоинством сказала она. – Но раз вы намерены арестовать меня, то позвольте мне войти в мою спальню и переодеться.

Дженнингс посторонился и дал ей пройти.

– Я не боюсь, что вы сбежите, – вежливо сказал он. – Если попытаетесь – попадете в руки моих людей. Они следят за всеми дверьми.

Маракито поморщилась, и, бросив последний взгляд на ошеломленного Мэллоу, вошла в комнату. Когда она захлопнула дверь, Мэллоу посмотрел на Дженнингса.

– Ничего не понимаю, – сказал он.

– Я уже говорил тебе, – раздраженно сказал Дженнингс, – мое письмо должно было заставить тебя прийти сюда. Драка должна была заставить Маракито броситься спасать тебя. Я знал, что она никогда не позволит мне одолеть тебя, если она сможет тебе помочь, точно так же я знал, что ты не позволил бы обманывать ее.

– Конечно, нет. Какой бы она ни была, она меня любит.

– Тем вероятнее, что она скорее убьет мисс Сэксон, чем увидит тебя в ее объятиях. Не кривись, Мэллоу, Маракито опасная женщина, так что пора ее угомонить. Ты не знаешь, что я обнаружил.

– Ты узнал, кто убил мисс Лоах?

– Нет. Но я уже подбираюсь к убийце. Я попозже все тебе расскажу. А пока мне надо посадить эту женщину под надежный замок. Постучи, что-то она долго.

– Она могла сбежать, – сказал Мэллоу, когда Дженнингс постучал в дверь.

– Не понимаю как. У парадной двери охрана, как и у черного хода, которым она входила под личиной миссис Херн. – Он постучал еще раз, но ответа не было. Наконец Дженнингс попытался открыть дверь. Та была заперта. – Она удирает! – сказал он. – Помоги мне, Мэллоу!

Мужчины налегли плечом на дверь и высадили ее. Спальня была пуста. Нигде не было и следа Маракито, и непонятно было, как ей удалось ускользнуть от правосудия.

Глава XXII. Потайной ход

Как можно понять, Дженнингс был страшно раздосадован бегством Маракито. Он поставил своих людей у парадной двери, как и у черного хода, через который входила сеньора Гредос под личиной миссис Херн. Он не подумал, что такая хитрая женщина может иметь и другой путь на случай побега.

– Я же мог об этом подумать, – говорил он, когда они с Катбертом покидали дом. – Я же предполагал, что этот дом – сущая кроличья нора. Маракито всегда ждала, что однажды ее придут арестовывать, как бы она ни изображала беспомощность. Это была хитрая уловка.