Потайной ход - Фергюс Хьюм

– Когда клерк приедет, скажите, чтобы не записывал показаний Хэйла, пока я не приду. Я буду через четверть часа. Помогите мне, когда вернетесь.

Аткинс ушел, а Дженнингс сел, думая, куда делась Маракито. Он был уверен, что она найдет убежище в цехе, поскольку полиции трудно будет его обнаружить. Но, вероятно, она залегла в каком-то другом логове, принадлежащем банде. Тем не менее он ведь следил за всеми выходами, ей трудно было бы сбежать. Маракито настолько красивая женщина, что ей трудно замаскироваться. Дженнингс поклялся, что непременно поймает ее, поскольку был уверен, что именно она убила мисс Лоах и была главой всего подпольного бизнеса. Пока она обвела его вокруг пальца, но он надеялся, что при следующей их встрече удача будет на его стороне.

Его подчиненный вернулся, и, опираясь на его руку, Дженнингс с некоторым трудом сумел спуститься вниз. Весь дом теперь сиял огнями. Прежде детектив удивлялся, чего это мисс Лоах так любит электрические лампы, считая, что пожилая леди должна бы предпочитать более приглушенный свет. Но теперь он знал, что электричество требовалось для освещения цеха и работы с металлом при изготовлении монет. Она, вне всякого сомнения, состояла в банде, но Дженнингс не понимал, зачем ей нужно было этим заниматься. Однако она была мертва, банда схвачена, и детектив шел по узкому коридору с ощущением триумфа. Он никогда не думал, что ему так повезет с этим открытием, и прекрасно знал, что получит и похвалу, и награду.

«И теперь я могу жениться на Пегги», – думал он.

Фальшивомонетчиков отправили за решетку в рекстонский участок, и в доме оставался один Хэйл под присмотром миссис Барнс и доктора Слэйна. Тело Твайнинга лежало в столовой. У дверей коттеджа стоял полицейский, двое стерегли развилку потайного хода. Когда Дженнингс дошел до нее, ему захотелось свернуть вправо и исследовать этот проход, но надо было поскорее осмотреть цех, чтобы оценить значимость открытия. Потому он непреклонно похромал вперед, цепляясь за Аткинса.

– Ну вот, мы на месте, сэр, – сказал Аткинс, включая свет. – Отличный цех, не правда ли?

– Да уж, – ответил Дженнингс, поднимая взгляд к потолку, где, как солнца, полыхали пять-шесть ламп. – К тому же хорошее убежище. Я тут посижу и осмотрюсь, Аткинс.

Он упал в кресло рядом с верстаком и стал рассматривать подвал. Он был огромным, сложенным из дикого камня, так что казался темницей Бастилии. Пол был из утрамбованной земли, наверху виднелся арочный кирпичный свод, вход закрывала тяжелая деревянная дверь, обитая железом. Яркое освещение позволяло Дженнингсу рассмотреть все до мелочей.

В одном углу стояли три больших генератора, в другом – плавильный тигель и лежали листы серебра и меди. Кроме того, там были гуттаперчевые формы для погружения монет. На верстаке лежали различные тонкие инструменты и крепкие тиски. Дженнингс также увидел множество приспособлений для изготовления монет. На грубых сосновых полках, тянущихся вдоль стен, стояли бутыли и банки с порошками и прочими химикатами. Также там были груды фальшивых монет – золотых, серебряных и медных – и устройства для выпотевания парафина из соверенов. В сейфе лежали куски золота и серебра. Рядом стояла ванна, наполненная химикатом, необходимым для производства. Электрические ячейки, кислоты, деревянные зажимы для монет – все было в этом цехе. Он был построен на самых передовых научных принципах, и Дженнингс понимал теперь, откуда в обращении взялось столько великолепно исполненных монет. Здесь были даже формы для отливки франков и луидоров.

– Полагаю, у банды были и другие цеха, – сказал он Аткинсу, – но это, наверное, их штаб-квартира. Если бы мне удалось разговорить кого-нибудь из них, мы накрыли бы и остальные.

– Хэйл хочет сделать признание.

– Да. Но, думаю, оно касается смерти мисс Лоах. Видимо, ее убили, чтобы обезопасить это логово. Мы должны найти всех фальшивомонетчиков, Аткинс. Маракито, глава всей шайки, на свободе, и пока мы ее не возьмем, она будет продолжать свое дело в каком-нибудь другом месте. Но пока я достаточно увидел. Стерегите это место, пока мы завтра не получим указаний из Скотленд-Ярда.

– Вам надо поехать домой и лечь, сэр.

– Нет. Я хочу услышать признание Хэйла. К утру может быть уже поздно. Я ни за что не пропущу его признания.

– Но вы стоять-то в силах, сэр?

– Да-да, не беспокойтесь, – сказал Дженнингс, вставая. От боли он начал злиться. – Дайте мне руку, Аткинс. Кстати, куда ведет второй коридор? У меня нет сил пойти посмотреть.

– Он выводит на поверхность земли, сэр, и идет через ствол дерева.

– То есть как это?

– О, это очень хитро устроено. Возле стены стоит старый дуб, он внутри пустой. Нужно просто подняться наверх по лестнице и спрыгнуть со стены. Фальшивомонетчики как раз туда и хотели бежать, когда мы их взяли.

– Однако! Вы следите за этим местом – Маракито может в конце концов попробовать прийти сюда ночью. Сейчас час.

– Вряд ли она придет, мистер Дженнингс. Но мы следим за всеми входами. Никто без нашего ведома не войдет.

– Так идемте, – сказал Дженнингс, которому становилось все хуже. – Заглянем к Хэйлу. Чем скорее мы запишем его признание и возьмем его подпись, тем лучше.

Дженнингс больше не сказал ни слова, пока они не добрались до первого этажа коттеджа. Но он все время думал, поскольку обратился к Аткинсу:

– А как вышло, что тот дуб с пустым стволом уцелел?

– Пожар его не тронул, сэр. Ветви обгорели, но сам ствол устоял. Он находится слишком близко к стене.

– Ммм, – Дженнингс стиснул зубы от боли, – дайте-ка мне глотнуть бренди из вашей фляжки, Аткинс. А теперь к Хэйлу.

Когда они добрались до спальни, где лежал Хэйл, Дженнингс сделал вид, что он в порядке. За столом над листами бумаги клевал носом клерк. На столе горела лампа. Миссис Барнс ссутулилась в кресле возле постели. Завидев Дженнингса, она вскочила, рыдая.

– Ох, сэр, я знала об этом не больше младенца, – причитала она, – я и вообразить не могла, что мой второй муж бандит! Только подумать, что Томас…

– Все в порядке, миссис Барнс, я ни в чем вас не обвиняю.

– Я не Барнс! Я снова Пилл, и таковой останусь до конца дней моих. Подумать только – Томас негодяй! Да, Пилл выпивал, не скрою, но он денег не подделывал, и…

– Может, ему мозгов не хватало, – слабым голосом отозвался с постели Хэйл. – А, вы тут, Дженнингс. Уберите эту дуру из комнаты и выслушайте то, что я вам хочу сказать. У меня мало времени.

Дженнингс заставил миссис Пилл, как она теперь требовала ее называть, выйти из комнаты. Затем он сел на кровать рядом с умирающим. Аткинс остался у двери, а доктор сел в изголовье Хэйла со стаканом бренди. Оно могло понадобиться, чтобы взбодрить Хэйла, который, потеряв много крови, был чрезвычайно слаб. Но он хотел исповедаться и рассказывал свою историю даже с какой-то гордостью.

– Вы проделали большую работу, Дженнингс, – сказал он со слабым смешком. – Хотя я не понимаю, как вы нас нашли.

– Это долгий рассказ. Но прежде всего скажите – Маракито придет сюда сегодня?

– Нет. А вы ее ждете?

– Да, я знаю, что она не калека.

– Ну тут она вас надула, – снова хихикнул Хэйл. – Маракито – очень умная женщина. Я хотел на ней жениться, но теперь мне конец. Но я не сожалею, раз моих подельников загребли. Я думал сбежать в Южную Америку и жениться на Маракито. У меня благодаря этой игре было много денег. Иногда мы делали по сотне соверенов в день. Этот цех работал пять лет, Дженнингс…

– Я в курсе. Один человек по фамилии Максвелл, отец Сьюзен Грант, сделал вам тайный ход, а вы его убили.

– Я? Нет. Мисс Лоах. Я всегда считал ее дурой. Я так ей и сказал. Мы могли взять Максвелла в долю, и он был готов. Но она решила, что убрать его будет лучше.

– А Маракито убила Тайка?

– Нет, я. Я отправил Джиббера разобраться с ним. Тайк был пьяницей и сдуру попал под арест. Он мог нас выдать, так что я послал к нему Джиббера с отравленным виски. Я знал, что Тайк перед выпивкой не устоит. Он мертв, и…

– Вы убили мисс Лоах? – перебил его Дженнингс, оглядываясь на клерка, чтобы удостовериться, что он записывает.

Хэйл слабо рассмеялся.

– Нет, – сказал он. – Я ждал, что вы спросите. Честно заявляю – никто из нас не знает, кто ее убил.

– Чепуха. Вы должны знать.

– Клянусь – не знаю. Маракито тоже не знает. Вы ее не поймали и никогда не поймаете. Я не собираюсь выдавать тех, кто остался на свободе, Дженнингс. Кого-то вы взяли, но есть и другие, и другие цеха тоже. О них я вам рассказывать не буду.

– Клэнси схвачен – он расскажет.

– Не делайте ошибки. Клэнси вовсе не так глуп, как кажется. У него голова получше, чем у многих наших. Но давайте вернемся к моему признанию, хотя оно вам не очень поможет.

– Если вы скажете, кто убил мисс Лоах…

– Мисс Лоах, – хмыкнул Хэйл. – Почему не Эмилия Сол?

Дженнингс даже потерял дар речи от удивления.