Потайной ход - Фергюс Хьюм

– Вот как, – ответил детектив, у которого на сей счет было свое мнение. – Похоже, сеньора Гредос уже избавляется от слуг.

Хэйл поморщился и отвернулся, пожав плечами. Видимо, он был рад уйти. Дженнингс с улыбкой смотрел ему вслед.

– Я возьму всю шайку, – пробормотал он про себя, узнав, что хотел: что Джиббер исчез.

«Несомненно, именно он отравил Тайка, – думал Дженнингс, идя домой с сигарой во рту. – Маракито наверняка глава банды, та самая роковая женщина, о которой говорил Карэнби. Она узнала, что Тайк арестован, и послала парнишку отравить его, чтобы тот не разболтал лишнего. Может, она и дом велела поджечь. Ничего, я подожду. Пока я не могу получить ордер, поскольку у меня есть всего лишь версия. Но сеть уже раскинута, и если Маракито и ее дружки не уберутся следом за миссис Херн, я их накрою. А когда они окажутся за решеткой, у меня будет шанс узнать, кто убил ту несчастную женщину в коттедже «Роза».

Позже Дженнингс получил отчет о расследовании, который появился тем же вечером в газетах. Оказалось, что Тайк был отравлен мышьяком, который был в бутылке с виски. Судя по всему, он был запойный пьяница, и парнишке ничего не стоило заставить его приложиться к бутылке. Тайк проглотил дозу, которой, по словам доктора, хватило бы на троих, и потому умер почти сразу же после ухода парня, не успев ничего сказать. Инспектор написал Дженнингсу, что проштрафившийся констебль был уволен, но самого парня так и не нашли.

– Не удивлюсь, если он спрятался в подвалах сгоревшего дома, – сказал Дженнингс, – если, конечно, цех находится там. Надо увидеться с Карэнби и получить у него разрешение разобрать завал. Мои подозрения улягутся, только если я обыщу подвалы.

С этой стороны к нему пришла неожиданная помощь в лице лорда Карэнби, который прислал ему письмо, в котором говорилось, что мусор начнут разбирать на следующей неделе, и он приглашал туда Дженнингса. Карэнби добавил, что Мэллоу возобновил визиты в «Святилище Муз», но миссис Октагон по-прежнему остается враждебно настроенной к нему. Бэзил, однако, стал любезнее.

– Еще бы, – усмехнулся Дженнингс, читая последнее предложение. – Он уж знает, куда денежки спустить.

Примерно в это время детективу нанесла визит Сьюзен Грант. Она выглядела, как всегда, скромно и опрятно и пришла к нему утром.

– Я сказала, что помогу мистеру Мэллоу, если смогу, – сказала она, когда он предложил ей стул.

– И помогли?

– Не совсем так, – сказала Сьюзен. – Я нашла старые бумаги отца.

– Не совсем понимаю вас, – сказал детектив, не понимавший, с какого боку тут приходится отец девушки.

– Дело вот в чем, сэр. Пять лет назад моего отца отравили.

– Кто?

– Этого мы так и не узнали, – ответила Сьюзен. – Его фамилия была Максвелл, но когда мама вышла замуж за мистера Гранта, она заставила всех нас взять его фамилию. Предполагали, что отец совершил самоубийство, и матери было тяжело выносить такой позор. Потому она вышла замуж и сменила фамилию. Но я не верю, чтобы отец накануне того, как разбогатеть, мог добровольно наглотаться мышьяка.

– Мышьяка? – насторожился Дженнингс, припомнив смерть Тайка.

– Да, сэр. Отец работал в Рекстоне…

– В Рекстоне? Продолжайте, продолжайте!

– В доме возле станции, я могу его показать. Мама видела его, когда ходила расспрашивать.

– Насчет чего?

– Насчет его секретной работы. По соглашению с мастером он каждый день уходил куда-то на три часа. Отец был очень умным и мастером на все руки. Мама не знала, что за работу он выполняет, но он сказал, что скоро мы все будем очень богаты.

– Рассказывайте дальше. – Дженнингс смотрел на нее, поглаживая подбородок.

– Недавно я наткнулась на бумаги, – сказала Сьюзен, вынимая из кармана свернутые трубочкой документы. – Это оказались планы той самой папиной секретной работы. Я чуть не упала, когда увидела на плане название коттеджа «Роза».

Детектив подскочил от возбуждения.

– Коттедж «Роза»! – воскликнул он, протягивая руки. – Давайте сюда этот план!

– Я принесла бумаги, поскольку мисс Сэксон, которая теперь владеет коттеджем, помолвлена с мистером Мэллоу…

– Вы еще не выбросили из головы эту чепуху? – сказал он, жадно рассматривая чертежи.

– Выбросила, – доверительно сказала мисс Грант. – Я помолвлена с многообещающим молодым пекарем. Пока он только мастер, но мы надеемся накопить денег и начать собственное дело. Но я обещала помочь мистеру Мэллоу и подумала, что ему захочется посмотреть эти чертежи. Они ведь связаны с коттеджем «Роза».

– Да, я вижу, – почти выкрикнул Дженнингс, – и я накрою всю шайку!

– Вы о чем, сэр?

– А, я и забыл, что вы не знаете, – сказал детектив, остывая. – Но вы сделали открытие, Сьюзен. На этом чертеже показан тайный ход в коттедж!

– Я знаю, сэр, и я подумала, что мисс Сэксон захочется на него посмотреть. Но я не знаю, зачем мисс Лоах понадобился тайный ход.

– Мне кажется, я знаю, – сказал Дженнингс, скатывая бумаги в трубку. – Ваш отец был очень умным человеком, Сьюзен. Слишком умным, по мнению некоторых. Он сделал этот тайный ход, когда пять лет назад строилось новое крыло коттеджа, а в награду наниматель опоил его мышьяком. Тайк тоже умер от мышьяка, поскольку они были замешаны в одну и ту же игру.

– О, господи боже мой! – разрыдалась Сьюзен, не дослушав. – Значит, папу все же отравили! Но кто это сделал, сэр?

– Я не могу вам этого сказать, – ответил Дженнингс, снова становясь острожным. – И вам лучше помалкивать об этом, Сьюзен, пока я вам не разрешу. Вы оказали мистеру Мэллоу огромную услугу. Эти чертежи помогут нам найти убийцу.

– И мисс Сэксон выйдет за мистера Мэллоу.

– Да. Вас это опечалит?

– Нет, мистер Дженнингс. Мне вполне хватает моего пекаря.

– Тогда вот что, Сьюзен. Лорд Карэнби назначил награду за поимку убийцы. Если при помощи этих чертежей мы его найдем, у вас будет достаточно денег, чтобы начать собственное дело.

Глава XX. Бэзил

Пока Дженнингс занимался расследованием, надеясь привести его к успешному завершению, Катберт пребывал в блаженном заблуждении, что никаких дальнейших шагов предприниматься не будет. Детектив казался настолько отчаявшимся, когда Мэллоу заходил к Карэнби, что он небезосновательно считал, что Майлз действительно так и поступит. Знал бы он правду – не был бы так спокоен.

По совету Катберта Джульет предложила матери деньги мисс Лоах. Но миссис Октагон подкупить не удалось – она так и сказала. В присутствии Мэллоу она отозвалась с огромным отвращением о нем и его дяде и сказала Джульет, что если та выйдет за Мэллоу, то она ей больше не дочь. Несчастная девушка оказалась меж двух огней – между своей любовью к Катберту и ненавистью матери к графу и его племяннику. В этих обстоятельствах Катберт решил держаться подальше от «Святилища Муз», пока не удастся переубедить миссис Октагон. Но она была настолько упряма, что вряд ли можно было надеяться на ее благосклонность. Катберт вернулся к себе в довольно подавленном состоянии. Он знал, что Джульет в любом случае останется ему верна, и надеялся купить у миссис Октагон согласие наследными деньгами. Но теперь дело казалось еще более безнадежным. Джульет, хотя и не слишком любила мать, была преданной дочерью из-за чувства долга, так что трудно будет уговорить ее выйти за него замуж против воли упрямой матери.

Конечно, Джульет сказала, что выйдет за него и без материнского согласия, но теперь, когда этот категорический отказ сопровождался еще и злыми словами, она была склонна подождать. Однако он знал, что если она не выйдет за Мэллоу, то ни за кого другого она тоже не выйдет. Тем более за этого мерзкого Аркрайта. Это давало Катберту хоть какое-то утешение. Он пытался придумать способ хоть как-то заставить миссис Октагон дать согласие, но пока никакой возможности не видел.

Тем вечером после обеда Катберт думал было зайти к дяде, который по-прежнему жил в отеле «Эйвон». Когда слуга сообщил о приходе Хэйла, Катберт удивился. Он не дружил с этим адвокатом, ему не нравилась его компания. Однако ему стала любопытна причина столь неожиданного визита, и он со всей вежливостью пригласил его в дом. Но кофе гостю не предложил, хотя кофейник и стоял на столе. В отношении хлебосольства Катберт придерживался восточных традиций и оставлял себе возможность поступить с Хэйлом как с врагом. Хэйл был слишком близок с Маракито. А внимание Маракито было слишком назойливым, чтобы Катберт мог чувствовать себя свободно в ее присутствии.

– Итак, мистер Хэйл, – сухо сказал Мэллоу, – зачем же вы пришли?

Адвокат, который был в вечернем костюме, одетый со вкусом и тщанием, сел, хотя ему и не предложили. Он был холоден и спокоен, его большие глаза возбужденно блестели, выдавая бурю чувств, скрытую под маской хладнокровия. Катберт не мог понять причину столь бурных страстей.

– Я пришел поговорить с вами о молодом Сэксоне, – сказал он.