Многополярный мир. Идеология и экономика. Конец доминирования Западной цивилизации. Что дальше готовит нам история? - Виктор Волконский

Свойственному для православного сознания стремлению понять смысл своих страданий в общем устройстве бытия, преодолеть чуждость мира его пониманием, «усвоением», Ильф и Петров накрепко припечатали образ Васисуалия Лоханкина: «Может быть, в этом и есть сермяжная правда».

В западной традиции важное место занимает свобода личности. Христианство как западное, так и восточное признает ее высокой ценностью. При этом для либеральной западной традиции общество, коллектив, государство обладают ценностью лишь постольку, поскольку они обеспечивают свободу и реализацию личности. На протяжении последних столетий там идет непрерывная борьба за сокращение роли государства, традиционной морали, даже церкви.

Восточная традиция акцентирует внимание на содержании свободы. Сама по себе свобода – пуста, бессодержательна. Содержание (интересы, проблемы) личности, если использовать понятие теории множеств, есть «пересечение» содержаний тех групп, общностей, к которым она принадлежит, точнее, к которым она себя относит. Для большинства людей основное значение имеет принадлежность к семье, коллективу соседей или сослуживцев, к родной стране, долг перед государством. На Востоке эти общности выполняют гораздо больше функций, несут больше обязанностей перед индивидом. Человек привык больше функций и прав делегировать власти и лидерам. Социализм в противоположность либерализму признает приоритетной ценностью народ, общность единомышленников, трудовой коллектив, отечество, государство, человечество.

Человек, который живет только для себя или только для своей семьи (как положено западному «экономическому человеку»), с точки зрения русской традиции убог и ущербен. «Американская мечта» (собственный дом, машина, дерево перед домом…) – этот идеал не вызовет у русских ничего похожего на ту самоотверженную преданность делу, тот взлет социальной энергии и героизма, которые демонстрировал российский народ в лучшие периоды своей истории.

Роль России в многополярном мире. Фундаментальная черта российской цивилизации, делающая ее общественное устройство ближе к азиатско-китайским, чем к европейско-американским образцам, которая наиболее наглядно проявляется на протяжении уже средневековой истории, а затем – истории социалистического периода XX века, – это более высокий статус государства по сравнению со всем слоем властвующей элиты. Общие ценностно-этические принципы недавно коротко и точно сформулировал Андрей Девятов («Опять о России и тихоокеанстве» [29]) как этику «пять выше»:

– власть выше собственности,

– служение выше владения,

– справедливость выше закона,

– общее выше частного,

– духовное выше материального.

Если совсем кратко, односложно выразить западноевропейский и российский эталонные образцы, «идеалы» общественного устройства, то можно сказать, что согласно европейским представлениям это рынок, согласно российским – семья.[34]

Для России всегда самые острые проблемы были связаны с расколами. У российской элиты часто не хватало духовно-интеллектуальных сил и исторического опыта, чтобы примирить и синтезировать эти два мощных воздействия и удерживать их борьбу в духовно-идеологическом пространстве России в рамках мирного соревновательного процесса. Это приводило к трагическим переломам траектории исторического развития – к смене элиты, т. е. к революциям.

Последняя такая революция в России (первая «оранжевая революция») произошла в 1991–1993 гг. Она в значительной мере стала результатом кризиса идеологии социализма. Элита, пришедшая на смену позднесоветской, не была заряжена пассионарной энергией новой исторической идеи. Большинство нынешних политиков и олигархов не имели идеалов, за которые готовы были бы беззаветно бороться. В результате получился криминальный компрадорский капитализм.

Запад заинтересован в том, чтобы этот строй (режим) в России не сменился сильным патриотическим государством, и будет препятствовать смене элиты. Поэтому пока сохраняется доминирование Запада в мире, государство в России слабо, резкая смена элиты силовыми методами (так мы представляем себе революцию) для России очень опасна (пока «лимит на революции исчерпан»). Возможна и необходима упорная (рассчитанная на немалый срок) работа по возвращению страны к духовно-идеологическим основам («кодам») исторически сложившейся российской цивилизации (разумеется, в современном образе).

Сейчас расколы (может быть, разломы или разрубы?), которые привели к крушению СССР, только начинают заживать. Но в условиях беспримерного ускорения всех социальных, экономических, политических процессов залечивание некоторых из них может стать вопросом жизни и смерти. Это относится, прежде всего, к противостоянию приоритетов государства или частной (в основном экономической) свободы и собственности и связанной с этим оценкой советского периода российской истории.

Явный перекос в советское время системы управления экономикой и обществом в сторону государственных, централизованных механизмов и институтов привел к формированию в обществе представления, что во всех бедах у нас виноваты чиновники. После крушения СССР, в условиях бездуховности, морального и правового беспредела масштабы коррупции возросли по сравнению с советским периодом в десятки раз. Этим воспользовались антигосударственные и антироссийские силы для дискредитации государства. Иллюстрацией может служить упоминавшаяся выше статья в газете «Аргументы недели» (20 мая 2010 г.) Гавриила Попова под заголовком «Наша национальная идея – ненависть к чиновнику».

Российская цивилизация и культура устойчиво антибуржуазные. Общество прекрасно понимает, что приватизация 90-х годов была ограблением народа, что государство сейчас слабо, а олигархи богатеют. Несмотря на это, либеральному меньшинству удалось в значительной мере «перевести стрелки» с олигархов, получивших даром, без всяких заслуг беспримерные богатства – на более бедных чиновников и депутатов. Скорее всего, причина (кроме «заслуг» капиталистических идеологов и журналистов) в том, что народ продолжает считать государство обязанным и способным быть главным гарантом и защитником интересов страны, общества и всех его членов. Это является нормой. И верит, что нынешнее его бессилие и разложение будет преодолено, что ждать оздоровления государства – это более реалистично, чем ждать создания честной и эффективной рыночной системы.

Перед российскими интеллектуалами стоят насущные, не терпящие промедления задачи:

• примирение «красных» и «белых» (преодоление разрыва времен)[35];

• поиск эффективного согласования установок государственников и либералов-антигосударственников;

• создание духовности, стимулирующей сотрудничество верующих и атеистов;

• сближение традиционных религиозных и этических учений.

Есть время разбрасывать камни, есть время их собирать. Продвижение в решении этих задач нужно не только самой России. Оно стало бы образцом для других стран, указателем пути, на котором человечество могло бы избежать катастроф, которыми грозят войны при современном уровне технологий.

В разделах 1.2 и 1.5 говорилось, что от народов и культур в условиях многополярного мира будет востребована способность восприятия и понимания культур других народов, иной духовности, иных смысловых установок. Как показывают исследования психологов, такими способностями русские наделены в большей мере, чем люди западной культуры. Не случайно система Станиславского, система, которая учит актера вживаться в образ, возникла на почве русской культуры. Всечеловечность русских, о которой говорил Ф. Достоевский в своей знаменитой пушкинской речи, их способность вчувствоваться, вжиться в образы другой культуры – вот тот главный капитал, который приносит русская культура в духовную копилку человечества.

Способность русского психологического типа проникаться духом чужой культуры нашла отражение и в пластичности русского языка. Ее прекрасно выразил еще Михаил Ломоносов в известном отрывке из Посвящения «Российской грамматике»: «…ишпанским языком с Богом, французским с друзьями, немецким с неприятелями, итальянским с женским полом говорить прилично». Российским же языком «со всеми оными говорить пристойно, ибо в нем есть великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского…».

Задача, которая стоит перед русской культурой (замысел Бога о России) – понять другого, и сделать понятным себя.[36]

Литература к Части II

1. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. / Избранные произведения/ Сборник. – М.: Прогресс, 1990.

2. Катасонов В. Ю. Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации». – М.: Институт русской цивилизации, 2013.