Твой ход, Барон Самеди! - Марина Анатольевна Гришина

как бишь его… Марик! Во. Мелкий пацан еще, вечно у мамки на работе ошивался. А сейчас в лежку лежит, даже не ревет. Зато мать там слезами обливается…

Дослушивать я не стала. Марик. Смешливый малыш, вкусно пахнущий молоком и прижимавшийся ко мне еще утром. Почему мне показалось, что я знаю, что же было в той шкатулке?

– Изабель, нам надо поговорить.

Я поманила своих спутников на улицу, где мы уселись на лавочке возле небольшого фонтанчика. Вокруг было пусто: кто отдыхал, кто был занят работой. После случая в таверне мне не хотелось, чтобы наш разговор потом пересказали всему городу.

– Помнишь, ты говорила, что Дарина в детстве болела? Как раз тогда, когда появился жрец. – Я крутила в руках медальон, висящий на шее, и очень хотела ошибиться.

– Да. – Изи пожала плечами. Она пока не понимала, к чему я веду.

Аррон лишь отстраненно слушал.

– Что с ней было?

Принцесса задумалась.

– Я точно не знаю, меня тогда еще не было. Да и мама не очень любила об этом говорить. Мне вообще рассказали по секрету, и никто не должен был об этом узнать. Тайна королевской семьи. – Она стрельнула глазами в Аррона, но я кивнула. Сейчас не время что-то скрывать. – Она покрылась язвами. Все тело, даже пальцы на ногах. Черные, страшные… Они не выводились никакими мазями, а лекари были бессильны. Тогда и пришел жрец с предложением помощи.

– Как он ее вылечил? – заинтересовался Аррон. Он же тоже слышал рассказ той тетки и сложил два и два.

– Понятия не имею. Всех выгнали из комнаты, а через час Дарина была в порядке и просто спала. А к остальным детям он даже не приближался. Стоило отцу подписать документы на передачу власти жрецу – и на следующий день от эпидемии не осталось и следа. А всех заставили замолчать. Вот никто толком и не знает, что это вообще случалось.

– А взрослые болели?

– Не знаю, честно. – Изи измяла край туники, которую нервно теребила в руках. – Вроде бы нет.

Кажется, мы выяснили, что нам приготовили. Смерть детей намного хуже собственной. А кого в этом обвинят обезумевшие от горя жители? Магов.

Глава 17

К вечеру ситуация ухудшилась.

Перед ужином мы вышли посмотреть, что творится в городе, и я пришла в ужас.

Со всех сторон только и говорили о том, что дети разболелись. Началось все с малышей, они слегли первыми. Те, кто постарше, пока держались, но у них тоже уже проступили пятна.

Город притих. Не слышались крики или музыка, в тавернах народ быстро ужинал и разбегался по домам. Из домов то и дело доносился женский плач. Повисла гнетущая атмосфера. Лекарь не справлялся, жаропонижающие быстро заканчивались, а толку от них не было. Он только смущенно поджимал губы и разводил руками.

Темнело. Изабель осталась в комнате, а мы с Арроном как раз возвращались к ужину.

Возле небольшого голубого домика в начале улицы собиралась толпа. В основном там были рассерженные женщины с красными глазами и злобно сжатыми кулаками, но к ним присоединилось и несколько мужчин.

Все посматривали то на дом, то на окружающих, будто ждали, кто же начнет первым.

И такой человек нашелся.

Женщина, худая и болезненно бледная, подняла с дороги камень и кинула в окно. Промахнулась. Булыжник отскочил от стены, лишь поцарапав краску на досках.

– Стерва! – Она подняла второй и взвесила его в руке. – Что за заразу ты притащила нашим детям вместе со своим ублюдком?

Второй камень попал в стекло на крыльце. Послышался звон, и осколки посыпались на землю.

Толпа зашумела, поддерживая зачинщицу. Со всех сторон послышались пока робкие, но становящиеся все увереннее выкрики.

– Тварь! Прочь из города!

Мы не вмешивались. Лишь встали неподалеку позади столпившихся людей. Для начала неплохо бы разобраться, что происходит.

В дом полетели еще камни и все, что попалось людям под руку. Какой-то мужик притащил черенок от лопаты, прикинул, что бросить его не получится, и взял в руку как дубину. Ситуация накалялась.

И тут дверь приоткрылась. На улицу выглянула светловолосая голова. Мама Марика. Заплаканная и растрепанная.

– Что… что вы делаете? – Ее глаза расширились, когда она обвела взглядом агрессивно настроенную толпу.

– Твой ублюдок заразил наших детей! – Вперед шагнула та, что первой бросила камень. Ее голос сорвался на визг. – Почти все слегли! За один день! А началось все с него!

Все закивали, поддакивая. Послышались имена детей, выкрикиваемые женщинами. Слишком много имен.

Аррон тронул меня за руку и кивнул в сторону дома. А сам стал пробираться ближе. Я последовала за ним. Увлеченные устроенным судом люди не обращали на нас внимания.

– Забирай своего выродка и уходите из города! Духи прокляли тебя за то, что принесла ребенка не от законного мужа. Но расплачиваться должна только ты. Наши дети ни при чем!

Еще один камень ударился рядом с приоткрытой дверью.

– Но Марик не виноват… – Дрожащий голос не мог перекрыть шум толпы. – Ему плохо…

Мы почти добрались до крыльца, когда мужик все же поверил в себя и кинул свою деревяшку в девушку. Та не сразу увидела ее в темноте, а потом было поздно. Она лишь замерла, наблюдая за тем, как самодельное оружие приближается к ней.

Но ничего не случилось. Черенок завис в воздухе, а потом с грохотом скатился по ступенькам.

– Что вы здесь устроили?! – Аррон опустил руку, которой только что спас девушку.

Я даже не успела заметить, когда он выпустил заклинание. И среагировать тоже не успела.

Народ было притих, но тот самый храбрый мужик выкрикнул:

– Гнать ее отсюда! От нее в наш город пришла беда!

Со всех сторон послышались слова одобрения.

– И как вы это выяснили? С чего взяли, что эта девушка, – Аррон кивнул назад, где стояла притихшая Марта, – виновна в ваших бедах?

Все зашушукались, переглядываясь. По некоторым лицам скользнула тень удивления.

– А ты кто такой вообще? Пришлый? Вот и иди своей дорогой, не мешай. Сами разберемся.

Аррон усмехнулся. В это время зажглись фонари, осветив улицу и стоящих людей.

– Я знаю, что эта девушка ни в чем не виновата. Потому что это дело рук жреца.

Кто-то переглянулся, кто-то задумался, а кто-то быстро сделал выводы.

– Значит, она виновна! – огласил округу женский визг. – Нечестивая тварь! Жрец наказал ее, а страдаем мы! Убить ее, гадину!

И в воздух взлетели камни. Осколки стекол. Палки. Даже добытые кем-то в недрах карманов гвозди. Я так и не поняла, как