Цикличность - Виктор Новоселов

И вдруг вижу знакомый силуэт. Аж глазам своим не верю, она поднялась прямо на стену. Ужас! Хорошо, что туман стоял, и никто не заметил, что она пришла прямо во время караула. А вообще парни у нас в страже хорошие – даже если бы нас заметили, никто не заложил. Мы с ней сразу все поняли, словами нельзя было все это описать. Я думал, такое только актеры на площади показывают в пьесах за два медяка. А вот оно как, оказывается, и в жизни есть место настоящим чувствам.

В тот день, как только я сменился, то, даже не сняв форму, отправился в дом Иррес, просить ее руки. Отец ее просто летал по дому от счастья. Немного расстроился, что я простой стражник, но тактично не заострил внимание на этом. Его дочь спуталась с «белым», и уже весь город судачил об этом. Он, верное дело, уже всю голову сломал, как от этого отмыться. А тут я, извольте любить и жаловать.

Джесс, как оказалось, уехал из города вместе с отрядом «усана» вскоре после смерти своего господина. С Иррес он даже не попрощался, а она уже особо-то и не горевала. Честно призналась, что была влюблена в него. Но когда меня встретила, то сразу поняла, кто ее истинный суженный. Мне же Джесс оставил весь свой столичный табак и записку, в которой желал нам счастья. Хороший малый, «красные» они все-таки ребята то почти обычные, с ними хоть поговорить можно.

Так что везучий я парень. За один год вон, сколько всего произошло: и жив остался на перевале, и дом новый нашел, а теперь вот и жена-красавица у меня появилась. Пускай в народе еще долго эту историю не забудут, но главное в том, что правда-то на моей стороне, слухи неверную молву несут. Она – девушка. Вряд ли она бы стала мне врать, перед тем как я сам в этом лично удостоверюсь. Ха-ха!

Иррес заметила, что моя тарелка пуста и наполнила ее снедью до отказа. Затем сбегала за свежим графином эля и наполнила доверху мой кубок. И, как завершающий жест, она нежно поцеловала меня в щеку. Правда, пока наполняла бокал, чуть оступилась и едва не упала на меня. Но это, верно, от выпитого. Сегодня она могла позволить себе напиться как солдат на зимней квартире. Главное, чтобы не начала так же петь.

Эх, красавица моя. Теперь она моя невеста. В ее платье уже не осталось ленточек. Единственная синяя лента держала ее волосы. Но уже сегодня вечером я сниму ее, и Иррес навеки станет моей женой. Жаль только что у северянок груди маленькие, избалован я столичными видами, так сказать. Как у Мары, например… Ну, это ладно, тут уж у природы нельзя другие груди выпросить. Мне не только этим супруга мила.

Да, а ведь уезжая в Столицу, я поругался с родней и уже не рассчитывал, что вернусь на север. Ну не хотел я идти в церковники, вот вообще никак. И, хоть и ушел, но так и не дошел. Обжившись в Столице, я мечтал найти себе подругу среди столичных девиц. Одинокими вечерами в казарме, прихлебывая кислый хлеб, я представлял себе скромную свадьбу в тесном высоком доме, какие строят в густонаселенной Столице. Она была бы кухаркой при каком-нибудь жирном бароне, что любит щипать ее за задницу. И вместе у нас бы выходил приличный заработок, но на красивую свадьбу все равно не хватило бы. Только человек десять родственников, столько же друзей и сослуживцев. На невесте бирюзовое платье, я в парадной форме. На праздник обязательно придет кто-то из младших «белых» и подарит какую-нибудь безделушку, вроде памятного медальона. Это такая обязательная процедура. Главная задача столичных женихов на свадьбе – не нажраться до того как молодых придет благословлять «белый». И вот сидел я вечерами в холодной казарме, давился похлебкой и подумать не мог о Митарре. Даже на карте бы не сразу его нашел. А вот как обернулось…

Бум! Земля под ногами сильно задрожала. Землетрясение!? Все гости на секунду немного притихли. Бывает. Говорят, иногда в ущелье случается сильный камнепад, здесь в Митарре он ощущается такой дрожью. Вполне рядовое явление, не самое редкое.

Люди постепенно оживились и потихоньку вернулись к своим разговорам. На площади вновь воцарился мерный, праздный гул. Он постепенно набирал обороты, пока веселье не вернулось в прежнее русло. Я отхлебнул прохладного эля из кружки и принялся кушать свое дымящееся рагу с говядиной. Иррес взяла меня под руку и положила мне голову на плечо.

Снова немного неловкий момент, ведь как раз в этот момент я подносил ложку с горячим ко рту. Все это добро повалилось мне прямо на штаны, я, тихо ругаясь, сбросил обжигающую еду на землю. Ну ладно, жена хочет ласки, не могу не ответить. И, стараясь забыть про обожжённые ноги, я ответил жене на объятия. И в этот момент я почувствовал себя особенно хорошо, будто что-то зажглось внутри меня, когда я обнял супругу. Как бы я хотел, чтобы это мгновение длилось вечно. Нет, не вечно. Сначала надо завести детишек, а потом пускай и жизнь остановится. Я нашел свое счасть…

Резко и сильно тряхнуло. Вся посуда на столах подпрыгнула и с грохотом попадала в беспорядке на стол. Кто-то из гостей не удержался на ногах и упал. Все гости хором ахнули. Но люди быстро осознали, что ничего страшного на самом деле не произошло, и даже начали потихоньку подтрунивать над собственным испугом.

Вдруг кто-то неистово закричал. Я вырвался из нежных объятий супруги, вскочил с места и побежал на крик. Поскольку отец невесты спокойно похрапывает в тарелке, теперь мне придется наводить на празднике порядок, к тому же из стражи меня никто не увольнял. Наверно кто-то неудачно упал из-за толчка. Небось, сильно пьяный гость запутался в собственных ногах и рухнул как подкошенный, ставлю десять монет – руку сломал.

Подходя к источнику крика, я заметил, что вместе со мной сквозь толпу гостей протискивался и мой командир. Идет на ходу поправляется, сам красный, что твой рак, но взгляд стальной, не дал себя опоить. Но все же лобызнула его свояченица. Вон как губы блестят. Не дай бог так до свадьбы дойдет, в гробу я таких родственников видел. Сейчас, правда, двое лучше, чем один. Сейчас быстренько оттащим пьяницу к лекарю и вернемся за стол.

Кое-как мы с командиром сумели протолкаться через плотную толпу людей окруживших