Жена палача (СИ) - Лакомка Ната

- Я принесла свежие простыни, - продолжала Клодетт, - как сядете за стол, пойду перестелю вам постель. Я их хорошенько прополоскала и накрахмалила, так что не беспокойтесь…

- Я сама перестелю постель, - прервала я ее. – Вам не стоит так утруждать себя. Ведь я – жена Рейнара, и  должна сама вести хозяйство.

Она посмотрела на меня с сомнением, и я покраснела под этим недоверчивым взглядом. Наверняка, женщина решила, что в своей жизни я только нарезала тартинки и взбивала яичный крем.

  - Да-да, - сказала я немного сердито, - я вполне справлюсь сама. Умею стряпать и с уборкой справлюсь, даже не сомневайтесь. Спасибо за простыни, но с сегодняшнего дня стиркой занимаюсь я.

- Как скажете, фьера, -  без особой радости пожала плечами Клодетт. – Простыни в корзине, с вашего позволения.

Корзина стояла в коридоре у порога, и я взяла ее за плетеные ручки, чтобы унести в спальню. Простыни, сложенные в корзине, походили на белоснежные сугробы, и от них пахло тонко и приятно.

- Какой приятный аромат, – не утерпела я. – Это ведь фиалки?

- Да, фиалки, - подтвердила Клодетт. – Вам нравится?

- Очень, - серьезно подтвердила я. – Что это за чудесные духи?

- Рейнар раздобыл их прошлой осенью, - сказала женщина, посмотрев на меня с усмешкой. – Как с ума сошел по ним. Но запах, и правда, чудесный. Такой освежающий… Давайте, я всё-таки вам помогу.

Как я не отказывалась, она забрала у меня корзину и унесла ее в спальню. Там мы в четыре руки перестелили постель, открыли окна, чтобы проветрить комнату, и вернулись в кухню, где уже истекал ароматными соками румяный кролик.

К этому времени мы с Клодетт уже болтали, как старые знакомые. Она с удовольствием поверяла мне тайны жизни Рейнара, а я слушала внимательно, не пропуская ни слова. Как удивительно, что можно легко сойтись с человеком, лишь поработав вместе.

 - Про него все говорят, что он – чудовище, - говорила Клодетт, при помощи длинной вилки переворачивая кролика, чтобы поджарился другим боком. – Но Рейнар совсем не такой. Если бы не он, я не выжила, честно вам признаюсь, фьера. Мой муж был помощником у моего брата, их и убили вместе, и тогдашний бургомистр даже не наказал виновного. Взял деньги – вроде как штраф за убийство, и уехал из Сартена на побережье. Ни мне, ни Рейнару даже монетки не бросил. У брата были кое-какие сбережения, а мне муж ничего не оставил, а таких, как я, даже в монастырь не берут, - тут она осеклась, взглянула на меня и с преувеличенным усердием начала помешивать кашу в котелке.

- В монастырь я не собираюсь, - ответила я спокойно. – Я сразу поняла, что все страшные истории про Рейнара – неправда. И мои тётя и дядя тоже не считают его чудовищем.

- Как бы там ни было, всё равно вы поступили очень безрассудно, - назидательно сказала Клодетт.

Я промолчала, не желая спорить, и предложила позавтракать вместе, но женщина отказалась.

- Благодарю, фьера, - она поправила чепец, не глядя на меня, - но у меня много дел дома. Я выращиваю травы. Рейнар использует их, когда лечит. Так что мне пора. Я всё-таки буду заходить, с вашего позволения, а уборку делаю по пятницам…

Проводив ее, я осмотрела дом – уже как хозяйка, невероятно гордясь этим. Я проверила, сколько осталось продуктов, осмотрела бельевые шкафы и ванную комнату, мысленно прикинув, что предстоит сделать, чтобы создать семейный уют, но не слишком менять привычный Рейнару быт.

Всё было хорошо, но я не нашла ни одного зеркала. Наверное, человеку в маске не слишком хотелось смотреть на свое лицо. Что ж, именно это мне надо срочно исправить.

Я составила список покупок и тут задумалась. Можно ли мне попросить мужа купить всё это? Зеркала, кое-какая посуда, продукты, которые можно долго хранить… Ведь он и так много потратил на свадьбу…

От размышлений меня отвлекла тётя. Вместе с Деборой они привезли мне платья, белье и ещё массу вещичек, без которых женщине было бы очень трудно жить.

Тёте пришлось оставить коляску внизу и подниматься к дому пешком, и она совсем запыхалась. Но отдыхать не пожелала, и принялась расспрашивать, как прошла моя ночь, и как я себя чувствую. Дебора при таком деликатном разговоре не присутствовала – она разбирала принесенные вещи, и я тихо и смущенно призналась, что мы с мужем спали в разных комнатах.

- Мы очень устали, - пробормотала я, краснея, хотя ничего предосудительного не совершила, - он захотел отдохнуть… И позаботился обо мне…

- Хм, - тётя посмотрела на меня, прищурив глаза, и непонятно сказала: – Что ж, его выдержке можно позавидовать.

Увидев мой список, она забрала его, не слушая моих возражений, и пообещала купить и прислать всё в ближайшие дни. Кроме того, она оставила мне несколько сереброяных монет и золотой - на непредвиденные расходы. Я проводила тётю и служанку уже ближе к вечеру, и осталась одна в огромном доме.

Когда стемнело, я разожгла камин в столовой, чтобы когда Рейнар вернется, быстро подогреть ужин. Поставила новые свечи в спальне, взбила подушки, выкупалась, приготовила ночную рубашку с оборками – и теперь оставалось только ждать.

Когда перевалило за полночь, меня безудержно потянуло в сон, но я боялась уходить в спальню. Находиться в доме палача, посреди леса, одной – было жутковато, и я заперла дверь. Теперь Рейнару придется стучать, а вдруг я не услышу его из спальни? Я прикорнула в кресле, в столовой, и даже успела увидеть какой-то сон, в котором я усердно околачивала палкой грушевые деревья. Когда я с трудом открыла глаза, то стук из моего сна не исчез, а, наоборот, усилился.

Вскочив, я торопливо пригладила волосы, поправила сбившийся кружевной воротничок, и побежала открывать.

Рейнар вошел в прихожую, снимая шапку. Лицо у него было усталым, но он улыбнулся мне.

- Вы не слишком долго стучали? – спросила я виновато. – Я заперла двери и уснула…

- Вы все правильно сделали, - успокоил он меня, снимая куртку и сапоги. – Я напрасно вас потревожил, мог бы переночевать… - он замолчал на полуслове.

- Что - переночевать? – не поняла я.

- В другом месте, - закончил он и пошел в сторону ванной комнаты.

- И этим вы бы очень меня обидели, - выпалила я, еле успевая за ним следом. – Это – ваш дом, и ночи вам надо проводить именно здесь!

- Вы очень заботливы, Виоль, - ответил он, и мне показалось, что он улыбается. – Я умоюсь, если вы не возражаете.

- Да, конечно, - вовремя остановилась я на пороге ванной. – Конечно, простите… Умывайтесь, а я пока разогрею ужин. Мы с вашей тётей сегодня жарили кролика и…

- Не надо беспокоиться, - остановил он меня, когда я уже готова была помчаться в столовую. – Я поел в дороге и не голоден. Лучше сразу лягу спать.

Спать!..

Я умудрилась покраснеть, да так сильно, что Рейнар заметил и при свечах.

- Идите отдыхать, Виоль, - сказал он мягко. – Я переночую у себя, мечтаю только до подушки – и сразу уснуть.

- Да… конечно… - прошептала я, чувствуя себя невероятно глупо.

Разумеется, он устал… Целый день провести… А где он был целый день? Кого он лечил так долго? Или до деревни, куда его позвали, было далеко ехать?

Пока Рейнар мылся, я стояла в конце коридора, не решаясь уйти. Эту ночь мы снова проведем раздельно? Но пусть он устал, можно лечь спать в одной постели…

Я опять покраснела и смутилась, хотя никто не мог меня видеть.

Виоль! Ты стала женой, а мысли у тебя – как у наивной форкаты!

Ты целый день прохлаждалась, отдыхала и приятно провела время в компании приятных людей, а твой муж спасал чью-то жизнь. И теперь ты недовольна, что он хочет отдохнуть, а не уделить время тебе. Позор быть такой эгоисткой!

И вообще… Сейчас он выйдет и увидит тебя, как ты стоишь под дверями, вроде собачки…

Гордость и желание боролись в моей душе, и я все-таки осталась, рассудив, что жене позволено выказывать приязнь к мужу, и никто не может ее за это осудить.

Рейнар вышел в коридор и остановился, заметив меня в темноте.