Жена палача (СИ) - Лакомка Ната

- Фьера Монжеро предлагала отправить с вами горничную, - произнес Рейнар спокойно, бросая полотенце в кресло, - но я отказался.

- Почему?.. – спросила я шепотом, следя за ним взглядом, как кролик за охотником.

- Мне не хотелось, чтобы сегодня в этом доме был кто-то, кроме нас, - ответил он. – Если не возражаете, я помогу вам раздеться. Повернитесь спиной.

Я послушно повернулась, ощущая себя деревянной куклой – которая не может согнуть руку и склонить голову, и вздрогнула, когда мужские пальцы коснулись моей шеи пониже затылка.

Тётя сказала, что надо довериться… Довериться… Ведь теперь мы с Рейнаром – муж и жена, он не обидит меня…

- Вы боитесь, Виоль? – спросил палач.

- Нет, - ответила я по-прежнему шепотом, испытывая от звука его голоса ни с чем не сравнимое ощущение – как будто меня опять подняли на руки и понесли над землёй, держа в объятиях бережно, нежно… 

Мужские пальцы скользнули ниже и принялись расстегивать пуговицы на моем платье – одну за другой, медленно, словно священнодействуя…

Иногда я чувствовала их прикосновение сквозь тонкую ткань нижней рубашки, и всякий раз вздрагивала, а по телу пробегали огненные волны – согревающие, шелковистые, от которых кровь бежала быстрее и сердце начало стучать в безумном ритме.

Распустив вязки пояса, Рейнар потянул моё платье за рукава вниз. Прохладная струящаяся ткань соскользнула с моих плеч, и я тут же почувствовала быстрое и легкое прикосновение – но нет, на сей раз не прикосновение руки… Мужские губы скользнули по моему плечу, задержались на шее пониже затылка…

Я закрыла глаза, полностью отдаваясь во власть новых, незнакомых мне чувств. Сердце стучало всё быстрее, и дыхание сбилось. А потом я поняла, что не только мое взволнованное дыхание нарушает тишину спальной комнаты. Рейнар, стоявший за моей спиной, вздохнул тяжело и прерывисто. Платье упало на пол, улегшись белоснежной волной у моих ног. Я хотела переступить через него, но муж удержал меня, схватив за плечи и прижавшись ко мне всем телом.

Меня будто взяли в плен – сковали, связали, но в то же время я чувствовала эти невидимые путы, как часть себя самой, как свое собственное сердце…

Близко, горячо… Очень горячо…

- Виоль… - услышала я жаркий шёпот, а потом Рейнар отстранился, мозолистые ладони скользнули по моим плечам и отпустили.

Мне сразу стало холодно, и обретенная свобода показалась ненужной и даже страшной. Больше всего сейчас мне захотелось обернуться к мужу и прижаться к нему точно так же – всем телом, снова почувствовать себя и его одним целым.

- Можно я приму ванну? – спросила я еле слышно, желая обернуться и боясь этого.

- Сейчас уже поздно, чтобы греть воду для ванны, - ответил Рейнар, стоя позади меня, на расстоянии. - Здесь есть котелок с горячей водой – умойтесь и ложитесь спать. Я переночую в другой комнате.

- Как – в другой комнате? – все мои сладкие страхи были вмиг позабыты, и я резко обернулась к мужу.

- Что вы так испугались? – спросил он и чуть заметно улыбнулся. – Я буду совсем рядом. Через стену от вас. Если что-то понадобится – вам надо лишь позвать.

- Вы уходите? – спросила я, потому что он отступил к порогу, не сводя с меня глаз.

Как он может уйти? Ведь это наша ночь… наша первая ночь…

Я в волнении переплела пальцы, не зная, что сказать и что сделать.

- В эту ночь нам обоим лучше отдохнуть, - произнес Рейнар успокаивающе. – Поверьте мне.

«Доверься своему мужу…», - вспомнила я слова тётушки и неуверенно кивнула.

- Вот и хорошо. Тогда – спокойной ночи, - Рейнар коротко поклонился мне и исчез за порогом.

Некоторое время я оторопело смотрела на плотно прикрытую дверь, а потом потерла виски.

Ушел и оставил меня одну, и даже не снял подвязки с моих чулок, как того требует обычай. Сказал, что нам обоим надо отдохнуть. Может, он прав? Надо отдохнуть, успокоиться, и тогда завтра меня не будет бросать в дрожь от каждого его взгляда и прикосновения. Завтра все страхи рассеются, и останутся только нежность и любовь… Останется любовь…

Я сама сняла подвязки, а потом и чулки. Ополоснула лицо, позабыв добавить горячей воды, и вспомнила об этом, только когда застучала зубами от холода. Подбросив в жаровню пару щепок, я залезла под пуховое одеяло и легла на бок, подсунув руки под щеку и свернувшись клубочком. Простыни пахли фиалками, и этот запах убаюкивал, успокаивал сердце и душу.

Прошлой осенью я уже спала в этой постели, и спала так крепко и сладко, как в доме родителей. Но всё-таки странно, что моя вторая ночь в доме палача проходит именно так. Ведь я уже замужняя дама, и мне полагается спать рядом с мужем, а не одной…

Но дрёма уже сковывала веки, я моргнула раз, другой, а потом зевнула и провалилась в сон – крепкий,  без сновидений.

16. Новая жизнь

Как и в прошлый раз, я проснулась и увидела, что солнечные блики скользят по стене, оклеенной бледно-желтым ситцем.

События минувшего дня и прошлой ночи припомнились мне с особой яркостью: венчание… приезд короля… гости и музыка… гадкие слова фьера Сморрета… а потом Рейнар помогал мне снять платье…

Я села в постели и огляделась. В комнате я была совершенно одна, но кто-то вылил воду из таза после моего умывания и заново наполнил кувшин чистой водой. А еще у порога стояла дорожная сумка, в которой я обнаружила два своих повседневных платья, чулки и нижние рубашки.

Было уже около десяти утра – солнце поднялось высоко, и я мысленно упрекнула себя за то, что пронежилась в кровати так долго. Умывшись и причесавшись, я оделась и выглянула в коридор.

В доме было тихо, и я на цыпочках прокралась к соседней комнате, тихонько приоткрыв двери.

Разумеется, в соседней комнате никого не было, и я втайне подосадовала на мужа, который обещал, что будет рядом.

Внизу раздалось постукивание посуды, и я поспешила спуститься. Не хватало еще, чтобы Рейнар сам готовил завтрак в первый же день семейной жизни!

Но в кухне я увидела совсем не Рейнара, а незнакомую женщину – пожилую, с мягким, простоватым лицом, в белом чепце и фартуке. Она как раз закончила промывать крупу и ссыпала ее в котелок. В очаге жарко пылал огонь, и на решетке жарился кролик, щедро смазанный маслом и посыпанный пряными травами.

- Доброе утро, - как ни в чем ни бывало поприветствовала меня женщина. – Как вам спалось, фьера Виоль? Хорошо ли вы спали?

- Благодарю, - пробормотала я, не зная, как вести себя с ней. – А где мой… где мастер Рейнар?

- С утра прибежал мальчишка, кому-то в деревне стало плохо, - доверительно рассказала женщина. – Я хотела выставить его вон – все-таки у вас медовый месяц, надо и честь знать, но Рейнар и слушать не стал – тут же отправился лечить. Такой уж он человек, фьера. Никогда никому не откажет.

Она повесила котелок над огнем и проверила жаркое.

- Каша и мясо будут готовы через полчаса, - сказала она. – Если не хотите ждать, я подам вам хлеба и сыру.

- Я подожду Рейнара, - тут же отказалась я от завтрака, хотя была ужасно голодна. – Но… кто вы такая?

- Ой, и назваться забыла! – женщина всплеснула руками и засмеялась. – Вы уж простите меня, фьера. Я, признаться, совсем от общения отвыкла. Я – Клодетт, отец Рейнара был моим братом, так что ему я вроде как тётей прихожусь.

- Не знала, что у Рейнара есть родственники… - сказала я растерянно. – Вы живете здесь? Я не видела вас раньше…

- Нет, фьера, - замотала она головой так, что оборки чепца затрепетали, как листья на ветру, - я живу в доме на опушке, это мили три отсюда. А к Рейнару я прихожу, когда надо приготовить поесть или в доме убраться. Мужчины-то к этому не слишком способны…

Вот как. Она убирает в доме. Именно поэтому дом такой чистый и уютный – чувствуется женская рука. И носки Рейнару вязала, скорее всего, она… Мне стало досадно и неловко, потому что получалось, что Рейнар женился, но привел в дом не хозяйку, а лентяйку. Ведь это я должна была позаботиться о еде для мужа.