Иванов, Петров, Сидоров - Сергей Гужвин

Строго говоря, пройти самостоятельно французскую таможню с двумя чемоданами непонятных приборов шансов не было. Но всё обошлось.

Когда Петровы и Сидоровы утром пришли к Иванову, оказалось, что копия Императора уже отправилась в Ливадию. Николай заверил, что военный атташе, поднятый среди ночи, должен успеть в Гавр к 11 часам пополудни, для встречи личных гостей Императора Александра Александровича.

Иванов для начала организовал прощальный завтрак для всех, потом засланцы отправились переодеваться.

Перед копированием Иванов раздал паспорта и деньги. По тысяче французских франков. Это примерно 375 рублей. По тем временам очень солидная сумма. Годовой доход мелкого служащего.

Для копирования перешли в зал. Женщины со шляпными коробками и мужчины с чемоданами занимали немалый объём и копировать их, ничего не задевая, получалось только в просторном зале. Каждый по очереди выходил в центр и Иванов включал копировщик. Потом развеял лишние копии, и началось перемещение. Иванов настроил абрудар на "Драммонд Касл" и включил повторитель. Вся оставшаяся в 21 веке компания сгрудилась у монитора, наблюдая, как их копии начали самостоятельную жизнь.

Военный агент Российской Империи во Франции, (военный атташе, если кто не понял), полковник Российской службы граф Валериан Валерианович Муравьёв-Амурский был человеком неординарным. Он обожал оккультизм, спиритизм и прочие мистики. Когда его поднял среди ночи Николай Николаевич Гирс, советник посольства, рассказал о телеграмме из Санкт-Петербурга и передал просьбу барона Моренгейма немедленно выехать в Гавр, встретить неких американцев, он тотчас приказал лакею закладывать лошадей. Ночь, срочная депеша от самого Императора, загадочные американцы, всё это ему очень понравилось.

В Гавре он был, когда пароход только начал швартоваться. Валериан Валерианович сразу отправился к руководству порта, предъявил документы и получил право забрать гостей Российского Императора без досмотра.

Дипломат сразу определил, кого он встречает. С парохода они сошли самые последние, одеты с иголочки, глазами шныряют по сторонам, что мужчины, что женщины, очень таинственные. По-русски говорят как-то необычно, может это американский акцент? Хотя Валериан Валерианович по долгу службы встречался с американцами, у этих был какой-то особенный выговор.

Из Гавра в Париж ходил пассажирский состав, и Муравьев-Амурский заранее заказал билеты в первый класс. На перроне, куда их привезли пролётки, мужчины отстранили подскочивших носильщиков и сами занесли свой багаж в вагоны. Валериан Валерианович окончательно убедился, что гости не простые.

В Париж поезд прибыл под вечер. Граф Муравьёв-Амурский устроил гостей в "Hotel S-te Marie", находящейся по адресу: rue de Rivoli, 83.

Удостоверившись, что они разместились, попросил подъехать завтра утром в посольство для засвидетельствования паспортов и, пожелав спокойной ночи, откланялся.

Утром следующего дня Иванов проснулся с ощущением, что связи с домом нет. Нет связи с 2008 годом. Это слегка встревожило. Вчера связь была объёмная. Очень помог Император, подсказывающий, что делать и куда идти. Император говорил вслух, его слышали все, стоящие и сидящие у монитора в кабинете Иванова и транслировали в сознание своих дублей, отправленных в год 1894. Всю дорогу от парохода в Гавре и до гостиницы в Париже, перемещенцы чувствовали себя в большой толпе. Они слышали разговоры в кабинете Иванова, разговаривали сами, и это действовало успокаивающе. Что не говори, в такую переделку наши друзья попадали впервые, хватало волнений. И ощущение принадлежности к большой компании придавало уверенности в себе.

В гостинице заняли три больших номера. В одном поселились Сидоровы, во втором Петров с женой, в третьем Иванов с сыновьями Петрова.

Ложась спать, связь решили не прерывать, мало ли что может случиться. Всё же первая ночь в прошлом.

И вот связи не было.

В номер постучал и сразу вошёл Сидоров: — Утро доброе или не очень? Связи-то нет…

— Не паникуй, — Иванов встал и начал одеваться, — сейчас включат, наверное.

В 9 часов утра связи ещё не было и все собрались в номере у Иванова. Нужно было ехать в посольство.

— Нельзя оставлять вещи без присмотра, — сказал Иванов, — ещё не хватало быть ограбленными. Нашим милым дамам придётся остаться. В посольстве можно сказать, что дамы плохо себя чувствуют после вчерашнего. И позавчерашнего, так сказать, на корыте через океан, тоже не шутка.

— "Дамы чувствуют себя плохо после вчерашнего" звучит многозначительно, — засмеялась Ирина Сидорова.

— И что, мы будем вечными охранниками? — возмутилась Татьяна Петрова.

— Хочу Париж посмотреть! — поддержала дам, Дашенька Сидорова, — я никогда не была в Париже!

Иванов всех успокоил. Он сказал, что в Париже они пробудут достаточно времени, в гостинице будут дежурить по очереди, и все успеют погулять по Парижу. Вот только связи нет, это напрягает.

В русском посольстве на улице Гренель наших перемещенцев встретили очень уважительно, очень быстро оформили все документы, про дам даже не спросили. Молоденький письмоводитель поинтересовался, когда господа намереваются следовать дальше, что бы заказать им билеты на "Nord-Express", который следовал по маршруту Париж — Берлин — Санкт-Петербург. Иванов спросил, нет ли прямого, до Москвы. Ему объяснили, что поезд один, но на пограничной станции Вержболово вагоны, следующие до Москвы, прицепляются к московскому паровозу. Это было хорошо, не придётся перетаскивать багаж.

— Сколько дней в Париже пробудем? — спросил Иванов у друзей.

— Смотря, сколько этот паровоз тарахтит до Москвы, — ответил Петров.

— Четверо суток.

— Мда… Я настраивался на две недели… Может, в Берлине остановку сделаем?

— А что в Берлине есть туристического? Лучше здесь по всяким нотр-дамам походить. Плюс не забывай про багаж. Меньше таскать — целее будет.

— Тогда заказывай на шестнадцатое число, что ещё остаётся?

Сидоров кивнул, молодые Петровы пожали плечами. Вопросов не было.

Билеты на экспресс им обещали привезти в гостиницу.

Когда друзья вышли из посольства, связи с домом ещё не было.

В гостинице их с нетерпением ждали дамы, которые командно-административным волевым решением, граничащим с произволом, охрану вещей перепоручили Саше и Андрею.

Видя невыносимые страдания на лицах молодых людей, Иванов рассмеялся, и сказал, что он сам остаётся, а все остальные могут идти в город. Только убедительно попросил дам драгоценности не покупать, их можно скопировать в Москве. Плюс привлекать преступный элемент Парижа не стоит. Иностранцы покупают одежду — это в порядке вещей, золото и драгоценные камни — совсем другое дело.

Оставшись один, Иванов перенес все вещи к себе в номер, закрыл дверь на ключ и завалился на кровать. Нужно было обдумать причины отсутствия связи.

Проснулся он от стука в дверь. Вернулись путешественники.

— Иванов, у тебя деньги есть? — спросила Татьяна, входя в номер, — а то мы все свои потратили.

— Как потратили? — поразился Иванов, — на эти деньги можно год жить!

— Это тебе только кажется, — со вздохом сказал Петров, вошедший следом, — но ты знаешь не всё. Они потратили и наши деньги!

Иванов с расширенными от удивления глазами наблюдал, как гостиничные служки начали заносить в номер коробки, коробки, коробки…

Весь вечер ушел на примерки и переодевания. Мужчины тоже купили по паре костюмов.

Иванов с облегчением думал, что очень хорошо, что взял с собой сто тысяч на непредвиденные расходы. Просто он не ожидал, что такие расходы начнутся в первый же день. Разворачивать абрудар и копировщик в дороге он не планировал.

Вечером связи не было. Иванов уже понял, что что-то пошло не так. Неужели он ошибся, и от изменения в прошлом меняется будущее? Но, чёрт возьми, что, же Император сотворил такого за один день? Может на будущее повлиял сам факт их перемещения? Мысли роились в голове. Первым порывом было немедленно ехать в Россию, узнавать, что случилось. Потом подумалось, что Император Александр III ещё жив и их легитимность пока под вопросом. А что, собственно произошло, что не так? План их возвращения в Россию имеется? Да. Вот и будем его выполнять. Иванов, таким образом, уговорил себя и слегка успокоился.

Утром следующего дня Иванов был разбужен ворвавшимся в номер Сидоровым.

— Спишь? — закричал Сидоров, потрясая в воздухе пачкой газет, — вот почему связи нет!

Иванов схватил газеты. Пробежал глазами "Ле Тан", "Ле Темпс".

— Ничего не понимаю, куда смотреть-то?

— Да вот же, — Сидоров сунул ему под нос "Мангеймер Цайтунг", — читай!

"БЕРЛИН, 2-го октября. УЖАСНАЯ ТРАГЕДИЯ! Из Дармштадта сообщают: вчера умерла принцесса Алиса Виктория Елена Луиза Беатрис Гессен-Дармштадтская, четвёртая дочь великого герцога Гессенского и Рейнского Людвига IV и герцогини Алисы, любимая внучка английской королевы Виктории, невеста Наследника Цесаревича Русского Императора! УЖАСНАЯ ТРАГЕДИЯ!"