Моя ойкумена. Том второй. Поэмы - Владимир Берязев

Исход

Одним Эней, десятым – Моисей,А мне корнями не найти могилу:Сухая глина, пепел да песок,Да глыбы, что титанов задавили…А, может быть… и так… и поделом.Да будет снег на вымершие тундры,Да будет гром и дождь на те поляИ рощи, что пустынны и безвидныС каких-то пор…С каких-то смутных пор.Могилы нет…Но с ужасом ромеиАттилы погребенье поминают.Тогда-то реку обратили вспятьОт крови обезумевшие гунныИ русло обнажили, и вождя,Что был бичом вселенной просвященной,На дно спустили…Был ли человек?А христиан, что рыли погребенье,Прирезали, как жертвенных овец.И хлынула волна реки безвестной,И поглотила страшные дела.Могилы нет…Покоится вода.Под толщей лет пороги Борисфена.Что – Святослав?! хазарский каганатРазвеявший… Доныне иудеиПроклятья шлют на голову его.Но нет ни печенегов, ни хазаров.А мы… мы пьем из черепа отцаЧужую кровь, похожую на правду,Давно забывши предков имена.Могилы нет…Я помню черный день,Как хоронили войны ТемучинаВ глухой степи, бесплодной, как такыр,За десять переходов от стоянкиУйгурских пастухов и за двенадцатьОт белых юрт и алых кошм Орды.Над телом, что вернулось в лоно Степи,Три дня текли стада овец и яков,Потом пошли верблюды Семиречья,Потом быки Ирана и КитаяИ, наконец, как грохот камнепада,Помчались табуны коней любимых,Коней монгольских, скакунов арабских,Кавказских кобылиц и знаменитыхУгорских иноходцев… Было так.От края и до края той пустыниЗемля стенала топотом и ржаньем,И криками, и воплями животных,И лишь спустя неделю после тризныСквозь траурную мглу пробилось солнцеИ на помётом крытую равнинуОсела тихо шелковая пыль.Могилы нет…Ищите в чистом поле,На дне морском,Средь звезд на небосклоне.Нигде, нигде ни знака, ни приметы.А, может быть?..Я с ужасом подумал —И к лучшему, что не было и нету,Что внук не знает, где зарыли деда:Ни камня, ни плиты, ни поминанья,Кресты погнили, холмики пропали,А часто вовсе не было крестов.Ну, жили. И прошли. И растворились.Покуролесили, побушевали,Но не хотели мертвого величья,По ветру прах…                       По ветру светлый прах.И вот еще!И вот еще, постойте:Ведь нас не все под этим небом любят,А коль уйдем, не замочив подошвы,Рассеемся, как сонные созвездья,И станем миром вновь,                                   тогда, быть может,Уж не придет никто на место праха,Чтобы гроба проклясть                                   и поглумиться,И плюнуть, и покой наш                                   осквернить.

Знамя Чингиса

сказание о Чингис-хагане

Горе мне, горе мне, хан мой, покудаЯ раб этих лет!Коршуны Корсуня, стая и смута…Се – пепел побед.Яшмовый перстень, нефритовый пояс мой,Благослови!Истою песнею, ратною повестьюВстань-оживи!Хан мой, ты вызлочен солнцем Монголии,Чудный пришлец.Меч, пресекающий пламя агонии,Сын и Отец.Сын овдовевшей, обобранной матери,О, БорджигинОчи твои, как бессмертие, матовыСинью вершин.Взмыл твой родитель над распрями старыми —Гром-Есугей!Срезан в полете, отравлен татарамиБеркут степей.Хан мой, создатель простора российского,Божия твердь!От солнцевосхода до брега ПонтийскогоДушу отверзь!Хан мой, крещенный сиротскою волею,С ликом огня!Хан мой, Чингис, из пучины бездолияВырви меня!

Берег ОнонГде горы белее ветрил кораблейПлывут на Востоке,За светлой излукой реки Керулен,За свистом осоки,Где топот архара, где трепет и сонЗвериных владений,В долине, где нитью сребрится Онон,Родился младенец.Откинули дымник у юрты большой,Барана сварили,Душистые смолы смешав с анашой,Дымы воскурили,Татарин-батыр закричал под мечом —Приспела кончина —Малыш его именем был наречен…О, день Тэмуджина!У лета в начале, в полуденный жар,В год лошади чернойРодился младенец прекрасен и яр,Как пламя из горна.Когда его вымыли в белой рекеИ клали в палатку,Открыли ком крови зажат в кулаке,Похожий на бабку.3И криком лебяжьим день после тогоПовозки скрипели.И были железными стенки егоЗемной колыбели.

Вещая птицаКакие народы во тьме пронеслись,Как бледные волны,Пред тем как восстал августейший Чингис,Величия полный?!..Три тысячи лет пролетело, как миг,О, Вечные Боги!С той ночи, как Будда нирваны достигПод деревом бодхи.Монгольское племя в таежной далиБезвестно и сироВозникло, чтоб выносить в лоне землиДержателя мира.Праматерь Алун, молодая вдоваС повадкою ланиУзрела в ночи юный стан божества,Утеху желаний.Он падал, светясь пеной русых волос,В отверстие юрты,А в ранний туман ускользал желтый пес —Сквозь двери и путы.Три сын родилось от пламенных чар,От русого света:Бугу, Бугучи и простак-Бодончар.Все истина это!– Простак, не собьешь ли звезду кулаком? —Смеялись тобгачи.4«Простак» – это значит, дурак – дураком.Но вышло иначе.Он звезды считал, он был гол как сокол —Наставник соколий.Знал верности цену он – первый монгол,Сын Неба и Воли:– Отец прилетал к нам с Воловьей Звезды,Златой коновязи,Наш род вознесется на крыльях ордыВ нойоны и князи.Брат брату поможет и воину вой,Чего б не случилось.А имя, каким будет назван герой,Поведает чибис…И вещая птица в назначенный часНа камень присела.И вспыхнул тот камень, и, треснув, погас,И черное телоЕго раскололось на три лепестка,На равные части,И в каждом, округлым сияньем зрачка,Виднелись печати.Златая печать, знак всевышних даров,На небо предстала.Печать серебра, знак полночных ветров,В колодец упала.И что ж Есугей с молодою женойУвидели ясно?..Знак власти небесной и власти земной —Священная яшма!Когда же в лампадах куренья зажглись,Затеплились ало,Над дымником птица пропела: «Чингис!Чингис!..» И пропала.

У подножия Бурхан-Халдуна. СиротствоЯ жил уже в мире! Но где и когда?Сквозь мрака разрывы —Лишь смутные лица, кресты, города,Да конские гривы!Да вьется по ветру неведомый стяг.Да крики навстречу.Не помню, не помню – то друг или враг,На пир или сечу?!..Но помню, но помню, зачем я пришел,И кто провожатый.Куда я влеком и чего я лишен,О чем – кровожадныйНеверный народ говорит у огня…О том ли, что пламяКинжалом выходит из глаз у меня,Что скоро деламиЯ буду оправдывать Божью печать?!О, воры и трусы!Утробой и шкурой ли вам отличатьТок огненно-русый.Вы бросили мать мою на произволОсеннего Духа.Угнали скотину под самый Бер-Гол,Чтоб пламя потухло.Сказали: «Зверёнка дав своре собак,Не вырастим барса».Родник Есугея заглох и иссяк,Гром-посох распался!О, души, ленивые, словно змеяВ камнях солнцепека.О, падали падаль – помет воронья!Какого бы БогаВам не открывали в степных небесахВолхвы и скитальцы,Вы знаете только кумыс на усах,Да жирные пальцыСвои погружаете в полный котел…Ни Вишну, ни Будда,Ни Митра, ни светлый Христос не нашелЗдесь места для чуда.Лишь бубен летучий звучит иногда,Случаются, еслиРожденье и смерть, колдовство и вражда,Напасти-болезни.Вам боязен веры огонь. ОттогоВ долине Онон яЖиву после смерти отца моего,Как волк, потаенно.Стыд, страх и бессилье! И горько до слез…Лишь в дебрях БурханаЗабудусь… Но чудится жесткий захлёстУдавки аркана

Песня матушки Оэлэн-уджинПодпояшусь крепко да коротко,А ногам утром холодно, холодно.Побегу вверх по берегу босая,По туману сырому, как по снегу.Соберу и боярку, и яблочки,И смородины кислые ягодки.Смоль-черемухи высушу на зиму…Жертвы белый кумыс вылью на землю…Сыновья мои, чтобы вас выкормить,Чтоб души нищетою не вычернить,Буду палкой пихтовою острою,Иль бараньей обглоданной косточкойКлубни сладкой саранки выкапывать.Их зимою по дольке, по капелькеВам отдам, мои барсы пригожие,Вырастайте бойцами-вельможами.Буду палкой ольховою острою,Иль кобыльей расколотой косточкойГорный лук собирать на прогалинах,Чеснока стрелы в россыпях каменных.Ешьте досыта. Древним обычаем,Поделясь самой скромной добычеюС братом, с Небом, скотом и прислугою.Собрала много сладкого лука я…Буду девичьим бронзовым ножикомРвать колбу-черемшу у подножия,У Халдуна-горы богорожденной,По осинникам да по черемушникам.Ешьте досыта клубни и ягоды,Будьте краше нефрита и яхонта,Багатурами станете, ханами,Побораетесь с великанами.На коврах сидя в роскоши Персии,Помянете ли матушки песенку?..

БратоубийствоДа!Тот, кто послушен чужим голосам,Опаснее вора.Лишь ракша5 бьет плетью коня по глазам —Нет больше позора.Куда поскачу, если кровью залитМой взор поднебесный?Не видеть мне летних лугов хризолит,Не ведать невесты.Бектер, сродный брат, Сочихэл6 первый сынЗамыслил худое,Он шепчет заклятья, он прячет кувшинС дурною водою.Он тайной тропинкою ходит, как татьЛукавый и ловкий,К родне, что оставила нас погибать,Одних на зимовке.Тэнгри солнцеликий, ты знаешь, что яНе спорый в расправе.Пусть лучше подоит кобылу змея,Чем ядом отравит.Пусть лучше я буду унижен, как листНа глади озерной,Чем выпью в рабах оскверненный кумысИз чаши позорной.Нас несториане пытались крестить,Чтоб жить с Благой Вестью,Но можно ли, можно ль и брату проститьПредательство чести?!Он брат мне, в нем дышит могучая плотьИ кровь Борджигина,Нам злое, по-братски, перемолотьПоможет могила.Нам вместе не жить. Столкновение тучГрозой разрешится.Я властен от Бога, он – смел и могуч,Никто не смирится.Быть платным бойцом у богатой родниНе дело монгола.Тэнгри солнцеликий! Нас оборониОт срама такого.Два сердца в груди одного скакуна —Беда для похода.Тьма тропок в тайге, но дорога одна —То Степь и свобода.Два тысячеперых огнистых крылаИмеет Гаруда,Но сердце одно, в нем ни страсти, ни зла,В нем Небо и чудо.И если родится двуглавый орелПод ратные громы,Он сможет взлететь на небесный престол,Лишь сердцем влекомый.Нам вместе не жить. Я молитву творю!Пусть будет невиннаСмерть брата, приличная богатырю,От стрел Тэмуджина.

Жалобы Хосара7 на БектераКогда мне попался на жирную мышьТаймень толстолобый,Я знал – ты как коршун его закогтишь,Веселый от злобы.Когда подстрелил не Бектер, а ХосарРябых куропаток,Летел ты, как бы камышевый пожар,На лакомство падок.Ты вечный задира, насмешник, буян,Ты хуже занозы!Ты ездишь к родне, напиваешься пьянИ сыплешь угрозы.Злоречье обидней, болезненней ранИ хуже отравы.Мол, брат твой трусливый и глупый баран,А ты самый правый.Мол, нищая жизнь для таких вот растяп,А не для батыров…Посмотрим, кто меток, кто робок и слаб,И чья шкура в дырах?!

Встречные стрелыКак чайка кричала сынам Оэлэн,Как сойка кричала:– Накличете только набеги и плен!Найдите сначала…Найдите сначала себе нукеров,Пусть верные стражиХранят ваш очаг, кобылиц и коров.Пусть недруги ваши,Пусть ваши завистники знают о том,Что бодрствуют слуги…Хвост бычий для мух лишь сослужит кнутом!Тень – выйдет ли в други?!Как после отмстите за гибель отца?Смертельна свобода!Кто брата убил, тот пропал до концаДля Степи и Рода.Но братья угрюмо и молча ушли…И камень скатилсяК пригорку, где в желтой цветочной пылиБектер угнездился.Соловых, как знойная степь, кобылицОн пас в полудреме.…В молчании темном двух каменных лицОткрыл он, что кроме…Что, кроме погибели, нечего ждать —Мглой застланы лица.И ноги скрестил он, и стал причитать,Скорбеть и молиться:– Когда убивает друг друга родня,Земля загнивает.Ведь легче не будет вам жить без меня,Зло не убывает.Услышь, Тэмуджин, и подумай о том —Ты брата теряешь.Хвост бычий для мух лишь послужит кнутом,А бич – ты ломаешь.Хвост бычий – не бич. И товарищей нет,Вокруг только тени…Не рушь мой очаг, не твори ему вред,Не тронь Бельгутея8!Я нынче для вас как во рту шелуха,Ресница – под веком.Стреляйте. Пусть смерть моя будет легка,Как с горки телега…Вмиг стрелы пронзили и спину, и грудь,И в сердце столкнулись…К становью, замкнув свой отроческий путь,Мужчины вернулись.

Плач-проклятье Оэлэн-уджинСнег пал на гольцы, и сорвалась звезда…По лицам сыновьимУвидела мать, что случилась беда,Что кончилось – кровью…В зловещем мерцанье плыла под лунойХалдуна вершина.И плач Оэлэн за пиалой хмельнойНастиг Тэмуджина:– С куском черной крови, зажатой в горсти,Из чрева ты вышел!Но разве ты слов «пожалей и прости»Не знал и не слышал?..Как пес, что изведал медвежьи клыки,С распоротым брюхом,Ты жрешь, разъярившись, свои же кишки…Ты телом и духомВпитал по наследству рыгающий гнев.Ты коготь салбара!9Ты – бьющий наотмашь оскаленный лев.Безумье пожара.Ты Танский удав, что глотает живьемЗастывшую жертву.Ты демон, нависший над мирным жильем,Ты – пропасти жерло.Ты волк, нападающий в дождь и в буран.Ты словно собака,Что травит слепца, пламенея от ран,Ты – выкидыш мрака!Я древним заклятьем тебя закляну:Умерь свою ярость!Иначе совьют твои кости в пленуКороной архара.

Люди длинной волиКогда поспевает кровавый раздор,На снежной постели,Месть крысой ползет сквозь Великий Простор,Под свисты метели.На право суда есть разбойный ухмылТолпы-росомахи.На волю к победе – предательский пылИ стадные страхи.Дух стаи шакальей!.. Уж до дележаДоходит держава.А в юртах – угар, арака, анаша,Вражда и расправа.Лишь редкие воины живут вдалекеКурений аилов:Подвластны не княжей, не вражей руке,А Степи, что силой,Что клекотом битвы наполнила ихИ сердце, и поле.Прозвали тех воинов в селеньях родных«Людьми длинной воли».О, хищная воля, о, длинный полетНад плавным безмолвьем!В крови одиночек таится народ,А в сердце сыновьемТаится надежда, как семя горяВ суглинке незрячем:Не сиры они и родились не зряВ молчании мрачном.

В крови одиночек таится народ…Не лепо ли бяшет?!..Не ведая брода, не лезьте в походЗа шубой лебяжьей.Но правьте коня ради чести своейИ славы Отчизны.Вы мать за курганом оставили, э-эй!До свадьбы, до тризны…До тризны, до свадьбы – не все ли равно —Доскачемте, братья!Пока не закисло в сосудах вино,Пока без изъятьяСквозь солнце проходят 12 гусей,Как серые стрелы…А Степь за курганами сгинула, э-эй!Мы все еще целы.Мы все еще целы, мы мальчики все,Средь мглистого мираРассеяны, как по песчаной косеОстанки батыров.Однажды, однажды промчится геройМеж сопок окрестных,Омоет останки водою живой…И войско воскреснет!

* * *Я начал нелегкую повесть сию.Зачем? – непонятно.Затем ли, что даже в себе узнаюРодимые пятна.Есть язвы на солнце, есть немочь борьбыС отцом и страною…И коль не уйти от мятежной судьбы,То встану войною.Да, встану войной встречь крамольной вражды,Бесчестья и срама!..А в прочем… прости меня, Боже. И тыПрости меня, мама.Наверное, вышел последний ресурсВоенного пыла.Прости, приснолюбящий сын Иисус,Россия простилаЗа все, что случилось, и все, что ещеСлучится, быть может,На муку был путь наш и в муках крещен,Змей плоть нашу гложет,А мы все сдираем наплывы коростРаздоров и мести.Берите! Всё ваше на тысячу верст!Размерьте и взвесьте!Вам надо Великий Курган раскопать,Вы – Шлимана дети.И вас легионы, готовых припастьК усопшей планете,К уснувшей планете березовых рекИ долгой метели.Берите! Вам я говорю, имярек,Вы нынче у цели.Все ваше, что можно потрогать рукой,Увидеть глазами…А то, что очами, то, что душой,Слезами, слезами?..А то, что укрыто туманной фатойВ озерах и плесах?А то, что за дальней зари полосой,В злат-облачных косах?В ласканиях травных, в печалях лесных,В холмах лебединых?А то, что во взорах до донца родных,Родимых-родимых?..Есть дивное диво пресветлое. ЕстьМерцание Слова…Незрима невеста, что косу расплестьДва века готова.Невеста незрима, незрима она,Как песня незрима,Как город, чей колокол слышен со дна —В ночь Третьего Рима.Краса Ненаглядная!Близости плеск…Душа-Василиса…В ней нега природы и образ НебесВ очах поселился.Ей светом начертан таинственный путьК венчанью с Владыкой.Не дай Бог на это кому посягнутьСредь Скифии дикой!..

КолодникДорогой сопутной поскачем, мой друг.Пой, ветер дороги!Пронзим и зари огневой полукруг,И вечер пологий.Гляди, позади обступает ордаВраждебных созвездий.И где, не видать, голубая вода,Да свежие вести?Тот сыт, кто швырнет чуть подтлевшую сетьС кривой ячеею.Кто брата убил, тот не станет жалетьО мире с роднею.Один Тэмуджин. Только ветер и снег…Бог Правды ни разуНе встал за спиной. Ни коней, ни телег…К скупому рассказуПора перейти от широких картинРожденья героя.Один Тэмуджин. И чем дальше один,Тем Небо суровей.Узнав, что волчонок сменил на клыкиМолочные зубы,Родня переправилась из-за рекиДля ловли-загубы.Три дня и еще шесть провел ТэмуджинВ чащобах Бурхана,В голодной тайге, при соседстве вершин,Под шубой тумана.У входа в долину и честь и родствоДозоры забыли.Гордец к ним попал, и на шее егоКолодку скрепили.К седлу привязали… И в пору завытьОт гибельной скачки…Свезли. Но в улусе поесть и попитьБез жалкой подачкиНе может колодник, что пес возле юрт.И гонят повсюду.А сами пируют, и песни поют,И давят посуду.Когда поутихла хмельная возняВ полночном селенье,Распалась, багрово искрясь, головня,Дотлела… А пленник,А пленник все ждал, пока в дреме застылИ страж его хилый…Колодку ему на башку опустилС отчаянной силойИ скрылся. Но берега только достиг —Вслед топот стремится:– Он вздумал, как пленный затравленный тигр,О клетку разбиться!?Сын крови, он хочет не славы – беды!Не сказано разве:Наш род вознесется на крыльях ордыВ нойоны и князи.Брат брату поможет и воину вой,Чего б не случилось,А имя, каким будет назван герой,Поведает чибис.И кто нам пророчит, что нищий беглецИ братоубийцаПоднимется выше, чем льдистый голецИль царская птица?Он будет объедки у юрт собиратьОт лета до лета!..Умчались… Река продолжала сиятьСредь лунного света.Умчались… Но ехал за ними одинСтрелок Сорган-Шира,Себе и коню своему господин.Ни хмеля, ни жираВо взоре. Глядит – незнакомый валун,Где отмель и тина.Поближе… И что ж? – над водой не валун,Лицо Тэмуджина.– Ты скрылся в Онон, как бегун-стригунокПод брюхо кобылы.Ты чести искал. Но у змея ли ногГде сыскано было?Сожрут тебя родичи только за то,Что резвый не в меру.Их уж не загнать ни огнем, ни крестомВ могущую веру.Как пыль под ступнею, ленивы они,Заразны, как парша!Лежи. Не продам. Ты повадкой сродниСынам моим старшим.Скрывайся, несчастный, спасешься, дай Бог…И тихо уехал.Лишь цокот копытный над прахом дорогБаюкало эхо.

Юрта Сорган-ШираВ предутреннем мраке, когда на тропеСтановится сыро,Колодник возник, повинуясь судьбе,В юрте Сорган-Шира.Хозяйка застыла, сбивая кумысШирокой мутовкой.А сам Сорган-Шира от страха прокисИ вымолвил толькоНевнятное: «О-о». Лишь его сыновьяЧимбай и ЧилаунВели себя как Тэмуджина друзья,На долгую славу.Колодка разбита, осколки в очаг…Прояснели лица.Сыр. Мясо. Кумыс. И ковер в головахСмыкает ресницы.Но вдруг да нагрянут и враз перебьютХозяев ночлега?..Спасет беглеца не домашний уют,А с шерстью телега.В то черное облако шерсти густойНору прокопали.В удушливом чреве, где мрак с пустотойСупругами стали,Три дня и три ночи прожил Тэмуджин,Три дня и три ночи.Он плакал, молился, мечтал, ворожил,Терпел, что есть мочи.А на день четвертый, в полуденный зной,Ленивые стражиК телеге добрались. Хозяин с женойК ним вышли, и дажеПодумали – пробил их час роковой,Сейчас обнаружатВ норе беглеца. И подымется вой,Погибели ужас.– И Боги не вспомнят такую жару!В такую-то сушь я,Когда бы залез в шерстяную нору,То сдох от удушья. —Сказал Сорган-Шира. – Хотите узнать,Где скрылся колодник,Велите по темным ущельям искать,По рекам холодным.И черную гору, как тучу с грозой,Не тронули стражи.Мечами потыкав, песчаной косойОтправились дальше.

А бедный хозяин уже причитал:– О, ветр ошалелый!Ты угли костра моего разметал,Ты лапою белой,Ты снежным ударом едва не сгубилОчаг моих предков.Ты в пепел развеять готов мой аил,

Созрей же вдали от жилья моего,Оставь нас в покое.Ты так же, как пращур, не мира сего —«Наставник соколий».Лишь ловля иная тебе предстоит —Не птиц перелетных —Пусть дух твой под знамя свое закогтитБатыров свободных.Вот быстрая лошадь, вот лук и стрела,Вот мясо в дорогу.Узда. И вода в бурдюке. Но седла…Кресала в подмогуНе дам, потому что ни это, ни тоНе смог бы украсть ты…Скачи…И пускай тебя Кол Золотой10Спасет от напасти.

Певец-кайчиПод вечер унялись полеты стрижей,Тропа не пылится.И месяц взошел промеж чутких ушейГнедой кобылицы.Избег Тэмуджин и мечей и погонь.Не взяли подранкаПаршивые псы…Но откуда огонь?Там чья-то стоянка!Ветла под обрывом и хилый костерЧуть теплит уголья.Над мраком колышется млечный простор,Алмазною сольюПрисыпанный густо по краю небес.И горы темнеют…С кобылы беглец с осторожностью слез.И ночь – каменеет…Над жаром багровым кружит мошкара,И стелется сладостьКизячного дыма…Старик у костра…Нечаянна радостьТепла и беседы в росистой ночи.Затеяв беседу,Узнал Тэмуджин, что алтаец-кайчиКочует по свету.А песня кайчи словно горный ручейИ гром над полями!А слог убаюкивал ярость мечейИ демонов пламя.Кто знает десятки родных языков,Чье имя – свобода?Кто славит героев и помнит враговСтепного народа?Кто дышит, как дышит цветущий просторВ зеленом разбеге,Кто даже с Богами ведет разговорНа песенном бреге?То старец, пришедший от гор золотых,Где хищные грифыОленей когтят, где хозяева их,Могучие скифы,Лежат под курганами черных камнейВ огромных могилах,К былому величью из мира тенейПодняться не в силах.Где все проходили, и все пронеслось,Как снежные залпы.Где высится мира державная ось.И царские залыПоющих долин открывает АлтайНезлобному взору.Ты слышал? Ты видел?Иди, передай,Ту песню Простору.

Вопрошанья ТэмуджинаСкажи мне, Сказитель, любимец Богов,В чем кривда и правда?Зачем я родился и кто я таков?Убийца ли брата?Иль раб, обреченный без слуг и скотаОбгладывать годы?Зачем оборванцу твоя красотаИ песни свободы?Прислушайся к ночи, того и глядиЛисицы забрешут.Ты едешь, не зная, что ждет впереди:Разденут, зарежут,Отнимут коня или плюнут в лицоЗа то, что нездешний.Вон – в ухе серьга, а на пальце кольцо,Не худы одежды.Где племя героев?..Родня у родниСкотину ворует!Дух предков укрылся в орлиной тени,А трусость жирует.На душу уснувшую, душу земли,Слетаются совы…Скажи мне, Сказитель, как люди моглиДойти до такого?Отец говорил, что китайцы живутПо строгим законам,Что есть император, и войско, и суд,Вельможи под троном,Что труд там искусен, сады словно рай,Ни зноя, ни стужи…Но ложью и рабством источен Китай,И роскошью – души.Там тесно и душно, там зависть кругом!..Не в том наши беды,Ведь нам за три дня не добраться верхомК аилу соседа.И власть, словно воду в горсти, уберечьНе могут монголы.Ничтожны дела их, и мысли, и речьПо юртам и долам.Ничтожен народ – не народ, а навоз —Без Бога и права.Но знаю – Держава превыше всего,Хаган и Держава!

Струны топшураВдруг ожил топшур под рукой старика,Заныл, как заноза…– Вопросы, как лебеди, издалека,Как камни с откоса.Ты все уже знаешь на четверть, на треть:Где гниль, а где слава.Держава превыше всего… Но ответь —Что держит Держава.Кто зиждет, кто выковал скрепы её?Чье сердце под властью?И льется ль на души с Небес мумиёЛюбви и согласья?Коль скоро достигнешь, что члены родовСозвучны, как струны,Тропу проторишь ты на сотни годовК престолу Варуны…И пальцы метнулись, как резвый скакун,Щипком и прицоком,Сплетаясь в узоры неведомых рунНа камне высоком.И пальцы кружили, как 10 волков,У ног маралухи.А голос наполнился влагой Богов,Глаза стали сухи.Та песня – как древле сошел на АлтайГод страшного зноя,Как спас все народы герой Сартакпай.А силы герояТаились не в чарах, что смерти лютей,Не в демонах света,А в радостной вере, сплотившей людей —«Вы можете это!»Тем чудным орудьем он скалы бурилНад бурной Катынью,Канаты-шелка над стремнинами вил,Меж синью и стыньюМосты протянул, чтобы шел караванС мукой и товаром,Чтоб желтый купец из империи ТанПылился недаром.Он строил не только дороги в горах!Страну орошая,Тяжелой киркою он первый сувах11 —Залог урожая —В долину направил и, русло пробив,Повыложил камнем,

Конец ознакомительного фрагмента.