Обещание страсти - Даниэла Стил

– Нет. Мне не спится.

– Мне тоже.

Она улыбнулась и села на пол возле кушетки. Он не знал, как расценивать ее появление. Понять ее не всегда легко. Люк зажег сигарету и протянул ей. Она взяла ее, сделала затяжку и вернула обратно.

– Вы сделали для меня чудесную вещь сегодня ночью, Лукас.

– Вы о чем? – Он лежал на спине, глядя в потолок.

– Вы позволили мне выговориться и сказать множество вещей, которые мучили меня годами. Мне это было так нужно.

Это было не все, что ей нужно, но эта идея почти пугала его. Он не хотел портить ей жизнь, у нее и так много проблем.

– Люк?

– Да?

– Какая была ваша жена?

Последовало долгое молчание, и она пожалела, что спросила об этом.

– Хорошенькая, молодая, сумасшедшая, как и я сам в то время. И запуганная. Она боялась остаться одна. Я не знаю, Кассия. Она была милая девушка, и я любил ее, но, кажется, это было очень давно. Я тогда был другим. Мы никогда не разговаривали, просто делали что хотели. Я был в шоке, когда попал в кутузку. Нужно уметь говорить, когда случается такое, а она не могла. Она не могла говорить даже тогда, когда погибла наша маленькая дочь. Я думаю, именно это ее убило. Все накапливалось у нее внутри, пока она не смогла больше этого выносить, и умерла. В некотором смысле она была уже мертва до того, как совершила самоубийство. Может быть, как ваша мать.

Кассия кивнула, глядя ему в лицо. У него был отсутствующий взгляд, а голос лишен всяких эмоций.

– Что заставило вас спросить меня?

– Любопытство, я полагаю. Мы всю ночь говорили обо мне.

– Мы говорили обо мне вчера во время интервью. Я бы сказал, мы квиты. Почему бы вам не попытаться заснуть?

Она кивнула, и он затушил сигарету, которую они делили.

– Спокойной ночи, Люк.

– Спокойной ночи, детка. Увидимся завтра.

– Сегодня.

Он улыбнулся, когда она поправила его, и протянул свою длинную руку в направлении ее попки.

– Дерзите. А ну, отправляйтесь в постель немедленно, иначе вы не будете в состоянии показать мне завтра город.

– Вы можете провести со мной весь день?

– Я планирую, если только у вас нет занятия получше. – Он не собирался просить ее, это вышло неожиданно.

– Нет. Я свободна, как птица. Спокойной ночи, Лукас.

Она быстро повернулась и направилась в спальню. Он смотрел, как она уходит, страстно желая остановить ее. И тут, прежде чем он смог подумать, у него вырвалось:

– Кассия!

Его голос был тихим, но настойчивым.

– Да? – Она обернулась с выражением удивления на лице.

– Я люблю вас.

Она застыла на месте. Ни один из них не шевельнулся. Он лежал на кушетке, наблюдая за ее лицом. А она выглядела потрясенной его словами.

– Вы очень особенный человек для меня, Люк. Я…

– Вы боитесь?

Она кивнула, опустив глаза.

– Немного.

– Вам не нужно бояться, Кассия. Я люблю вас. Я не причиню вам вреда. Я никогда не знал такой женщины, как вы.

Она хотела сказать ему, что тоже никогда не знала такого мужчины, как он, но почему-то не смогла. Она вообще ничего не смогла сказать. Она продолжала стоять на месте, желая оказаться в его объятиях и не зная, как это сделать.

Лукас сам подошел к ней, неспешно, обернувшись в простыню, которую она постелила ему. Он медленно приблизился к ней, обнял и крепко прижал к себе.

– Все хорошо, детка. Все в порядке.

– Да, не правда ли?

Она посмотрела на него с выражением счастья на лице. Это серьезно, это имеет значение, он знает ее всю, до глубины души.

– Лукас.

– Да?

– Я люблю тебя. Я… люблю… тебя…

Он подхватил ее на руки, легко, нежно, и понес в темноте в ее комнату. И когда он уложил ее на кровать, она посмотрела на него и улыбнулась. Это была чисто женская улыбка, шаловливая, таинственная и нежная.

– Знаешь, Люк, что самое смешное? Я никогда прежде не занималась любовью в собственной спальне.

– Я рад.

Ее застенчивость испарилась, когда она протянула к нему руки и он осторожно спустил ночную сорочку с ее плеч. Она стянула простыню с его талии. Его руки до рассвета изучали ее тело, и наконец она заснула в его объятиях, когда небо стало бледно-серым.

Глава 12

– Доброе утро, любовь моя. Чем ты хочешь сегодня заняться? – Она улыбнулась, положив подбородок ему на грудь.

– О, ну знаешь, как обычно: теннис, бридж, все, что положено делать на Парк-авеню.

– Подними свой нос.

– Мой нос? Почему мой нос?

– Я люблю твой нос. Он великолепен.

– Ты сумасшедшая. Совершенно спятившая мисс Сент-Мартин. Может быть, поэтому я и люблю тебя.

– А ты уверен, что любишь меня? – Она играла в игру, в которую играют женщины только тогда, когда совершенно убеждены в положительном ответе.

– Совершенно уверен.

– Как ты можешь это знать?

Она задумчиво провела пальцем по его шее и груди.

– Потому что моя левая пятка чешется. Моя мать сказала мне, что я узнаю настоящую любовь, если будет чесаться моя левая пятка. Она чешется. Значит, это настоящая любовь.

– Сумасшедший.

Он закрыл ей рот поцелуем, и она прильнула к нему. Они лежали, прижавшись друг к другу, наслаждаясь прекрасным утром.

– Ты очень красива, Кассия.

– Ты тоже.

У него было длинное, мощное тело, которое бугрилось мускулами, и гладкая кожа. Она нежно укусила его за сосок, а он шлепнул ее по маленькой белой попке.

– Где ты заработала такой дорого выглядящий загар?

– В Марбелье, конечно. И на юге Франции. «В уединении».

– Ты смеешься надо мной. – Он выглядел от души развеселившимся.

– Я не смеюсь. В газетах написали, что я была «в уединении». На самом деле я отправилась одна на яхте, которую арендовала на Адриатическом море, и перед Марбельей проделала исследовательскую работу для статьи о Северной Африке. Это было потрясающе! – Ее глаза засияли при воспоминании.

– Ты и в самом деле много путешествуешь.

– Да. Я проделала кучу работы этим летом. Ох, Люк, вот было бы здорово, если бы мы смогли поехать в Европу вместе как-нибудь? Я имею в виду хорошие места, такие, как Дакар и Марракеш, Камарг во Франции, и Британию, и Югославию. Может быть, еще Шотландию.

Она мечтательно посмотрела на него и куснула за ухо.

– Звучит восхитительно, но, к сожалению, это никогда не воплотится в жизнь. По крайней мере, какое-то время.

– Почему нет?

– Не могу. Условное освобождение.

– Какая скука!

Он запрокинул голову и рассмеялся, осторожно высвободив свое ухо, а потом накрыл губами ее губы. Они долго и жадно целовались, и он снова рассмеялся.

– Ты права, мое условное освобождение – это скука. Интересно, что бы они ответили, если бы я сказал им так.

– Давай скажем и посмотрим.

– У меня есть смутные подозрения, что ты это сделаешь.