Обещание страсти - Даниэла Стил

– Потому, что я работаю кое над чем здесь. Единственная проблема состоит в том, что детишки, которых мы лечим, на ночь отправляются домой, а не остаются здесь. Если бы у нас была возможность держать их у нас круглосуточно, я бы смог далеко пойти. – Его глаза загорелись.

– Вы лечите детей от наркотической зависимости? – заинтересовалась Кассия. Это может стать интересным сюжетом. Но дело не только в сюжете. Она оказалась заинтригована этим человеком. Он понравился ей. Его хотелось обнять, а ведь они только что познакомилась.

– Да, наркотики и мелкие криминальные истории. Они обычно связаны между собой.

Он ожил, рассказывая ей о помощи, которую они оказывают, показывая ей схемы, графики, истории пациентов и очертания планов на будущее. Но главная проблема оставалась: отсутствие контроля. Как только эти дети возвращались ночью на улицу, в свои дома, где мать обслуживала клиентов на единственной в доме кровати, или отец избивал жену, где братья кололи себе наркотики в сортире, а сестры глотали или продавали таблетки, мало что можно было сделать.

– Главная задача – вырвать их из этого окружения. Изменить весь образ жизни. Мы теперь это знаем, но здесь это непросто.

Он жестом показал на обшарпанные стены, подчеркивая свою мысль. Это место было в очень плохом состоянии.

– Я все равно считаю, что ты сумасшедший. – Но на Люка, как и всегда, произвела впечатление решимость и энергия его друга. Он видел, как над ним издевались, смеялись, пинали его, плевали на него или игнорировали. Но никто никогда не сможет остановить Алехандро. Он верит в свою мечту. Так же, как Люк в свою.

– А ты думаешь, что ты более здравомыслящий, Люк? Ты хочешь, чтобы весь мир перестал строить тюрьмы? Ты умрешь раньше, чем такое произойдет.

Он закатил глаза и пожал плечами, но их уважение было взаимным. Кассию забавлял их разговор. К ней Алехандро обращался на прекрасном английском, но с Люком они разговаривали на языке улиц. Было ли это напускное, или пережиток прошлого, или шутка, она не смогла понять. Может быть, комбинация всех трех.

– О’кей, умная задница. Спустя тридцать лет в этом штате не будет ни одной действующей тюрьмы, как и во всех остальных штатах.

В ответе Алехандро она уловила слова «loco»[6] и «cabeza»[7], а затем Люк сделал неприличный жест рукой.

– Пожалуйста, Люк, здесь дама.

Но все это было сказано весело, и Алехандро, казалось, принял ее. Но он еще немного стеснялся. Тем не менее он шутил с ней почти так же, как с Люком.

– А вы, Кассия, чем вы занимаетесь? – Он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами.

– Я пишу.

– И хорошо пишет.

Кассия рассмеялась и толкнула Люка в бок.

– Подожди, пока увидишь интервью, прежде чем решать. В любом случае ты необъективен.

Все трое улыбнулись, и Алехандро, казалось, был рад за своего друга. Он сразу же понял, что это не просто легкий флирт, девушка на одну ночь или случайная приятельница. Он в первый раз увидел Люка с женщиной. Люк общался со своими женщинами только в постели. Эта девушка должна быть особенной для него. Она отличалась от остальных. Очень отличалась. Она умна, и у нее есть определенный стиль. Класс. Интересно, где Люк встретил ее.

– Хочешь, поедем ужинать в центр города?

Люк раскурил сигару и предложил одну своему другу. Алехандро охотно взял ее, и на лице его отразилось удивление, когда он зажег ее.

– Кубинская?

Люк кивнул, а Кассия рассмеялась.

– Леди хорошо снабжают.

Алехандро присвистнул, а Люк раздулся от гордости. У него женщина, которая имеет нечто, чего никто в его окружении не имеет: кубинские сигары.

– Так как насчет ужина, большой Ал?

– Лукас, я не могу. Я бы с удовольствием, но… – Он жестом показал кипу бумаг на столе. – А в семь часов у нас группа родителей некоторых наших пациентов.

– Групповая терапия?

Алехандро кивнул:

– Обращаемся к помощи родителей. Иногда.

У Кассии возникло чувство, что Алехандро старается остановить приливную волну наперстком, но уважение вызывало хотя бы то, что он пытается.

– Поужинаем в другой раз, может быть. Сколько ты здесь пробудешь?

– Сегодня. Завтра. Но я еще вернусь.

Алехандро снова улыбнулся и похлопал друга по спине.

– Я знаю, что вернешься. И я счастлив за тебя, парень.

Он тепло посмотрел на Кассию, а потом улыбнулся им обоим. Это выглядело как благословение.

Алехандро огорчился из-за их ухода не меньше, чем Лукас. И Кассия почувствовала себя так же.

– Ты был прав.

– В чем?

– Алехандро.

– Да. Я знаю. – Лукас погрузился в свои мысли. – Этого сукина сына кто-нибудь однажды убьет из-за его проклятых групп и дерьмовых идеалов. Я хотел бы, чтобы он бросил все это.

– Наверное, он не может.

– Да ну? – зло ответил Люк. Кассия поняла, он очень волнуется за своего друга.

– Это похоже на войну, Люк. Ты сражаешься на своей войне, он – на своей. Ни один из вас в действительности не переживает о том, будете ли вы принесены в жертву в процессе. Значение имеет лишь конечный результат. Для вас обоих. Он не сильно отличается от тебя. Не настолько, как он думает. Он делает то, что должен делать.

Лукас кивнул, все еще выглядя рассерженным, но он знал, что она права. Она очень проницательна. И это удивляет его. Настолько бестолковая в отношении собственной жизни, она умеет попасть прямо в яблочко в отношении окружающих людей.

– Тем не менее ты заблуждаешься кое в чем.

– В чем?

– Он совсем не такой, как я.

– Что ты имеешь в виду?

– Он не способен на низкий поступок.

– А ты способен? – В ее глазах появилась улыбка.

– Ты лучше поверь мне, Мама. Я способен на многое. Если ты такой, как он, ты не выживешь там, где был я. Шесть лет в калифорнийской тюремной системе. Ты умрешь на следующий же день.

Кассия промолчала. Они направились обратно к метро.

– Значит, он никогда не сидел в тюрьме?

Она предположила, что он сидел, как и Люк.

– Алехандро? – Люк от души расхохотался. – Нет. Но все его братья сидели. Он навещал одного из них в Фолсоме, и я познакомился с ним. Когда меня перевели в другую кутузку, он получил особое разрешение навещать меня. После этого мы стали как братья. Но Алехандро выбрал другой путь, в отличие от остальной семьи. Окончил с отличием Стэнфорд.

– Боже, он такой непритязательный.

– Поэтому он и замечателен, детка. У него золотое сердце.

Подъехавший поезд заглушил их слова, и они поехали домой молча. На остановке «Семьдесят седьмая улица» она потянула его за рукав.

– Мы выходим.

Он кивнул, улыбнулся и встал. Она увидела, что он снова стал таким, как был. Тревога за Алехандро оставила его. Теперь у него в голове другие мысли.