Обещание страсти - Даниэла Стил

Он похлопал ее по попке, и она обняла его.

– Я буду ужасно скучать, когда ты уедешь.

– И я тоже буду скучать. Мистер Холлам, вы очень красивая женщина.

– Ой, заткнись. – Она рассмеялась, но ее смутило, когда он напомнил ей о колонке. – Во сколько твой самолет?

– В одиннадцать.

– Вот дерьмо!

Он рассмеялся и медленно пошел по коридору, его огромное тело легко передвигалось особой, только ему свойственной походкой. Она молча наблюдала за ним, прислонившись к двери в спальню и размышляя о том, что кажется, будто они всегда были вместе – поддразнивая, смеясь, катаясь в метро, разговаривая по ночам, наблюдая, как другой спит и просыпается, разделяя сигарету и первые утренние мысли перед кофе.

– Лукас! Кофе!

Она поставила дымящуюся чашку на краешек раковины и похлопала его по плечу через занавеску для душа. Это все казалось таким естественным, знакомым, приятным.

Он высунул руку и голову из-за занавески, взял чашку и сделал глоток.

– Хороший кофе. Присоединишься ко мне?

Она покачала головой.

– Нет, спасибо. Я предпочитаю ванну.

Если у нее был выбор, она всегда предпочитала ванну. Как меньший шок для раннего утра. Часть ритуала. Глубокая розовая мраморная ванна, наполненная ровно настолько, чтобы закрыть ее грудь, масло для ванны от Диора, надушенная вода определенной температуры, потом теплые полотенца и ее уютный белый атласный халат и любимые атласные шлепанцы, отделанные страусовыми перьями, с розовыми бархатными каблучками. Люк улыбнулся ей, пока она стояла, наблюдая за ним, и протянул руку, приглашая ее присоединиться к нему.

– Залезай.

– Нет, Люк. Правда. Я подожду.

Она все еще была в сонном состоянии.

– Нет. Ты не будешь ждать.

А затем неожиданным, быстрым движением одной руки он сбросил халат с ее плеч, и прежде, чем она успела запротестовать, он поднял ее и поставил под каскад воды рядом с собой.

– Я скучал по тебе, детка.

Он широко улыбался, пока она отплевывалась и убирала мокрые пряди волос со своего лица.

– Ох! Ты… ты… засранец!

Она ударила его ладонью по плечу. Но она боролась со смехом, и он понял это. Он поцелуем заставил ее замолчать, и она обняла его. Он загорадил ее от потоков горячей воды, а ее руки заскользили от его талии до бедер.

– Я знал, что тебе понравится, когда ты окажешься здесь. – Он посмотрел на нее яркими и дразнящими глазами.

– Ты несчастный, гадкий, громадный хулиган, Лукас Джонс, – вот кто ты. – Ее тон не соответствовал словам.

– Но я люблю тебя.

Он источал мужское высокомерие и животную сексуальность, смешанную с особой, только ему присущей нежностью.

– Я тоже люблю тебя, – и когда он закрыл глаза, чтобы поцеловать ее, она вывернулась из его рук и направила душ прямо ему в лицо, наклонившись, чтобы игриво укусить его за бедро.

– Эй, Мама, осторожнее! В следующий раз ты можешь промахнуться!

Но то место, которое, как он боялся, она может укусить, Кассия нежно поцеловала. Струи воды потекли по ее волосам и спине. Он медленно поднял ее, гладя ее тело, и, когда их губы встретились, он подхватил ее на руки, а ее ноги обхватили его за талию.

– Кассия, ты сумасшедшая.

– Почему?

Они комфортно устроились в арендованном лимузине, где она чувствовала себя как рыба в воде.

– Мало кто из людей путешествует таким образом.

– Да, я знаю, – она застенчиво улыбнулась и укусила его за ухо. – Но признайся, это прикольно.

– Безусловно. Но это вызывает у меня комплекс вины.

– Почему?

– Потому, что это не мой стиль. Я не знаю, это очень сложно объяснить.

– Тогда заткнись и наслаждайся. – Она хихикнула, но поняла, что он имеет в виду. Она тоже видела другую жизнь. – Знаешь, Люк, я провела много времени, пытаясь вырваться из этого образа жизни, и столько же времени поддавалась ему и ненавидела его и себя за то, что я потакаю своим слабостям. Но вдруг, неожиданно, это перестало волновать меня. Я перестала ненавидеть все это, это даже не относится ко мне больше. Просто кажется, что это смешная затея, так почему бы не развлечься?

– В таком свете это не так уж плохо. Ты удивляешь меня, Кассия. Ты избалованна, и в то же время нет. Ты принимаешь эту роскошь как само собой разумеющееся и в то же время смеешься над ней, как ребенок. Мне нравится такой подход. Ты превращаешь все в шутку.

Он с удовольствием закурил сигару. Она снабдила его целой коробкой кубинских сигар.

– Мне тоже нравится такой подход. Это, любовь моя, совершенно новая жизнь.

Они держались за руки на заднем сиденье лимузина. Вскоре лимузин подъехал к аэропорту. Стеклянное окошко между ними и водителем было поднято, и Кассия нажала кнопку, чтобы опустить окно и напомнить водителю, какой им нужен терминал. Потом она снова подняла стеклянную перегородку.

– Любимая, ты стерва.

– Приятное противоречие.

– Ты знаешь, что я имею в виду. – Он мельком взглянул на окошко.

– Да, я знаю.

Они обменялись высокомерными улыбками людей, привыкших командовать – одна по наследству, другой – по складу характера. Оставшийся путь они проехали молча, держась за руки. Но что-то внутри Кассии дрожало при мысли о его отъезде. Что, если она больше никогда не увидит его? Что, если все это было лишь мимолетным романом? Она выложила все, что у нее накопилось в душе, этому незнакомцу и открыла ему свое сердце, а теперь он уезжает.

Люк молчал, но его терзали те же страхи. И это не просто его страхи. Он чувствовал слежку всем своим нутром. Полицейские машины все одинаковы. Светло-голубые, тускло-зеленые, темно-коричневые, с длинной антенной сзади. Он всегда чувствовал их, почувствовал и эту. Она преследовала их на приличном расстоянии. Он задумался, как они нашли его у Кассии. Это навело его на мысль, что они следили за ним тем вечером в Вашингтоне, и даже поздней ночью, когда они шли к ее апартаментам, те висели у него на хвосте. В последнее время они все чаще и чаще делали это. Они уже не ждали его возле тюрем. Они были повсюду. Сволочи.

Водитель пошел с Люком, чтобы сдать его багаж, пока Кассия ждала в машине.

Это заняло всего несколько мгновений, и Люк заглянул в машину.

– Ты пойдешь со мной к воротам, детка?

– Это как душ или у меня есть выбор?

Они улыбнулись друг другу при воспоминании об утреннем душе.

– На этот раз я предоставляю решать тебе. С душем решал я.

– Я тоже.

Он посмотрел на часы, и ее улыбка исчезла.

– Может быть, тебе лучше остаться здесь и спокойно вернуться в город. Для тебя будет лучше избежать всей этой суеты.

Люк разделял ее тревогу. Он знал, что ей придется пережить, если кто-нибудь увидит их и в газетах поднимется шум. И он не Уитни Хейворд III. Он Лукас Джонс и в своем роде тоже представляет ценность для газетчиков, но не в том свете, который устроил бы Кассию. А что, если к ним подойдут полицейские из голубой машины? Это может все разрушить, отпугнуть ее.