Ибупрофен - Булат Альфредович Ханов

ленивого белого кота Максима, спавшего на мягком диване. Большому делу кот служить не желал и норовил выскочить из объятий Нади, которая одной рукой прижимала упрямца к груди, а другой фотографировала.

– Сначала выкладываем кадры с котиком, – тоном умудренного стратега сказала Надя. – Остальное прибережем на потом.

Ее тактика оправдалась. За два дня на фото, подкрепленные меткими хештегами, слетелись три сотни подписчиков – в основном стеснительные школьники с фейковыми профилями. Чтобы расширить аудиторию, Надя выложила ряд нейтрально-милых снимков у зеркала. Это увеличило число посетителей паблика вдвое.

И тогда Надя опубликовала яркое во всех смыслах фото, рассчитанное на мощный пропагандистский эффект. Кумачовый чулок с Лениным красовался на левой ноге, а голубой – на правой. Надпись над изображением гласила: «Есть только два класса: буржуазия и пролетариат».

– А почему буржуазия голубая? – спросил впечатленный Костя. – Потому что современный буржуа – это все равно что прежний аристократ? Тоже живет на ренту? Голубая кровь и все такое?

– В том числе, – подтвердила Надя. – Просто у меня чулок всего две пары.

Публика приросла и жаждала контента. В ход пошли кадры с классиками, снабженные короткими текстами – чуть игривыми, местами примитивными – о важности изучения марксизма-ленинизма.

Почему-то многие думают, будто социализм – это про лагеря и про дефицит. Это не так. Социализм – это бесплатная медицина и бесплатное образование. Это прямая демократия и равенство возможностей. Настоящее равенство, а не лажа какая-нибудь.

Учился у нас в классе мажор. Целая команда дорогих репетиторов, персональные занятия по физре, свой повар дома. Про электронику вообще молчу – мне год надо впахивать, чтобы на комп заработать, как у этого буржуйчика. На остальных смотрел как на дерьмо, притом что на стометровке я на своих ножках (совсем не спортивных, как вы заметили) его делала. Поступил в МГИМО на платку, сейчас там в носу ковыряет.

И потом мне будут говорить, что мы равны и рыночек так порешал? По-моему, это тупость и лицемерие.

Комментарии захлестнула классовая ненависть. Поклонники Нади выражали презрение к мажорам и восторгались неспортивными ножками.

Она жаловалась Косте:

– На попсу они клюют, а паблик по левой оппозиции по-прежнему чахлый. Ладно бы у меня и вправду сногсшибательные лапки были. Так нет же, они короткие и угловатые.

– Ты очень красивая! – поспешил Костя опровергнуть чудовищную ложь.

Он порекомендовал Наде запустить постоянную рубрику с полюбившимся публике котом Максимом – «Ликбез от кота Максима». Надя за идею ухватилась и начала от имени лохматого подопечного публиковать заметки – о формациях, товарном производстве, прибавочной стоимости. Материал подавался в форме непринужденных диалогов. Костя поражался, с каким обаянием и легкостью Надя объясняла мудреные вещи из политэкономии. Казалось, что все, к чему прикасалась эта фантастическая девушка, делалось притягательным и родным. Ради одной лишь Нади в прекрасном мире будущего стоило бы учредить министерство красоты – если бы только словосочетание «министерство красоты» не отдавало оруэлловщиной.

На очередном свидании Костя в порыве восхищения воскликнул:

– Я хочу от тебя детей!

– Увы.

Надя пожала плечами.

– Ты не рассматриваешь меня всерьез?

– Я рассматриваю тебя более чем всерьез. И потому говорю: «Увы».

Костя потряс головой, словно стряхивая наваждение.

– Ничего не понимаю.

– Смотри, – растолковала Надя. – Я живу с родителями. Ты живешь с родителями. Ипотека на грабительских условиях не вариант, а добрых буржуев, которые готовы подарить жилье молодой ячейке общества, в природе нет.

Костя вздохом подтвердил правоту Нади. Она продолжила:

– В капиталистическом обществе уровень осведомленности и беспомощности одинаково высок, поэтому многие предпочитают не рожать.

Костя кивнул:

– После социалистической революции?

– После социалистической революции.

Надя кивнула в ответ.

А затем их агитпартизанинг прикрыли. В один вечер Костя зашел на порносайт и обнаружил, что комментировать ему отныне запрещено. Он создал новый аккаунт и также не сумел написать ни строчки. Кто-то очень недовольный подрывной деятельностью Кости заблокировал его IP и отнял право на высказывание – священную корову всех либералов.

Видимо, марксизм по сравнению с порно – это куда более шокирующий контент. Капиталистическая логика рассудила так. И в общем-то она права.

Прочие порноресурсы посещало существенно меньше людей. Да и система комментариев на них оставляла желать лучшего.

А на следующее утро Надя сообщила, что администрация «ВК» закрыла «Недобитую коммунистку». Якобы за эротику, хотя сотни подобных групп, порой даже более откровенных, продолжали функционировать.

– Ну да, – пробурчал Костя. – Ты рассказывала, в каких позах буржуазия имеет рабочий класс. Вот они и решили, что это эротика.

– Как думаешь, это спланированная атака? Нас заблочили друг за другом.

– Кто их разберет. В любом случае это репрессии. Мелкие, гадкие, последовательные буржуазные репрессии. Мы справимся, дорогая.

Надя и не думала унывать.

Она тут же завела новую группу – без ножек, только марксистская теория. Туда перекочевали все заметки с котом Максимом, доходчиво объясняющим мудреные вещи. Надя хотела назвать паблик «Протоколы марксистских мудрецов», но Костя убедил ее, что «Ликбез с котом Максимом» – лучший вариант. Вдруг кто-то отыщет полюбившуюся рубрику по ключевым словам, да и невольные юдофобские ассоциации ни к чему.

За сутки набралось пятьдесят подписчиков.

А Костя перед сном открыл порносайт. Что, если доступ ему выключили по ошибке, а теперь вернули?

Он по привычке кликнул на раздел «Популярное» и запустил первое попавшееся видео, сразу убрав звук.

Доступ, конечно, никто не вернул, зато от верхнего комментария у Кости навернулись слезы:

Начал тут книжку читать. «Что делать?» ее название. Владимир Ильич Ленин написал. Меня от студенток так не перло, как от этой книжки. Короче, товарищи. Хватит разбазаривать лучшие годы жизни. Помойте руки с мылом и забудьте про этот сайт. Нас ждут великие дела.

Примечания

1

Татуировки (слово из блатного жаргона).

2

Термин из экзистенциальной психологии, взят у философа Мартина Хайдеггера. Дословно переводится с немецкого как «вот-бытие».

3

Скрещивание близкородственных форм в пределах одной популяции организмов.