Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » О войне » Смерть зовется Энгельхен - Ладислав Мнячко

Смерть зовется Энгельхен - Ладислав Мнячко

Читать онлайн Смерть зовется Энгельхен - Ладислав Мнячко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 57
Перейти на страницу:

Мы больше не видели Плоштины, она стала для нас дорогим, бесконечно дорогим воспоминанием.

Дорогая Плоштина… Дорогая? И сон и покой отняла она. Я весь дрожу от стыда при одном воспоминании о ней. Почему эти воспоминания теснят мне сердце? Душат меня? Почему?

Потому что совершилось предательство.

Вошла сестра Гелена.

— Там какой-то пан Кроупа. Впустить его?

Обязательная эта сестра Гелена, но пан Кроупа не из тех, кто дожидается разрешения. Такие, как он, не спрашивают, можно или нельзя. Не успела она еще назвать его имя, как он уже просунул голову в дверь. Он так и кидается ко мне, благосклонно тычет мне свою потную руку, расплывается в широчайшей улыбке.

— Ну, как мы себя чувствуем, дружок, как наши дела, товарищ? Как ноги? Лучше?

Лучше, но, к сожалению, не настолько, чтобы пнуть тебя, жаба, в живот.

— Скажите ему, сестра, что я никого не принимаю, — обратился я к Гелене.

Но пан Кроупа никогда не видит то, что ему видеть невыгодно, он не видит, что, я спрятал руки под одеяло, не слышит, что я выгоняю его. Он такой. Как панцирем, одет всем свинством на свете.

— Смотрите, я принес вам сливовицу, настоящую, домашнюю, это вам не самогон… Это такая сливовица…

Он поставил бутылку на стол, забегал по палате, казалось, что не один, а целых пять панов Кроупа находятся здесь. Он так и мелькал перед глазами.

— Уходите, пан Кроупа, вместе с вашей сливовицей.

— Но, дружок, что же это вдруг, ведь в тяжелые времена мы отлично понимали друг друга… Может быть, мы договоримся? Ведь это я с опасностью для жизни перенес вас с улицы, под огнем, в погреб. На улице было полно немцев. Разве можно быть таким неблагодарным? Одна только подпись, не больше, что вам стоит? Ведь всего одна подпись. Тут ведь все правда, все соответствует действительности, только то, что я помог вам, ничего больше…

— Вон! Вон!

Опять меня понесло. Я схватил бутылку, бросил в него, рассек ему бровь. Он понял. Он убежал с криком, что дорого заплачу за это, в палате остался тяжелый запах сливовицы… Снова примчался Бразда, снова инъекция, рвота, озноб, тяжелый сон…

И нежные руки Элишки, ее испуганный, полный упрека взгляд… Руки мягкие, но красноватые: больничной сестре приходится стирать, мыть, делать всякую всячину.

— Когда я выздоровлю, Элишка, мы поедем куда-нибудь, где очень красиво. Но не в отель, это нам не годится, не в пансионат, не на курорт. В пансионатах и на турбазах не очень-то приятно, а на курортах полно всяких людей. Мы поедем куда-нибудь, где мы будем одни, совсем одни…

Элишка кивнула. Конечно, поедем. Она даже знает, куда именно мы поедем. Это недалеко. Она все уберет, выскоблит, вымоет…

Как мало знаю я об этой милой девушке. Как мало знаю о людях, которые заботятся обо мне. А вот о Кроупе я знаю все. Почему же это?

— А теперь спи, Володя… спи… Как же я опять перепугалась…

Спи. Спи, маленький, ты и ходить не умеешь еще. Как же давно я не слышал эту песнь песней, колыбельную.

А Элишка даже и не пела вовсе…

Огни Нибелунгов

Богам конец. Густеют тени. И огненные языки облизывают стены жилища мрачного богов…

Рихард Вагнер

Элишка пришла переполошенная, взволнованная.

— Там какой-то пан спрашивает тебя…

Пусть войдет, бог с ним.

— Он теперь очень важный пан, известный; он председатель коммунистов.

Председатель коммунистов вошел. Это был преждевременно постаревший человек, он опирался на палку. Лицо него было широкое, симпатичное, взгляд внушал доверие. Он сел на стул, спросил, как ноги, есть ли у меня все, что нужно, есть ли книги, сигареты, как заботятся обо мне. Он говорил о трудностях, с которыми люди встречаются на каждом шагу там, за стенами госпиталя. Нет электричества, угля. Получаю ли я газеты, — спросил он. Он распорядится, чтобы мне пересылали «Руде право». Газета выходит, правда, только на двух полосах — нет бумаги, нет ничего. К счастью, поезда уже ходят, производство налаживается понемногу, все, конечно, очень сложно, на прошлой неделе пришлось ездить в Остраву договариваться с шахтерами насчет угля, они обещали несколько вагонов, но ведь это капля в море. Зима будет трудная, на это нечего закрывать глаза. Однако погода стоит неплохая, урожай ожидается приличный, так что голод нам не грозит.

Он принес в мой больничный мир заботы, о существовании которых я и не подозревал, целиком погруженный в свои несчастья, в свои неразрешимые проблемы. Все это время я ничего не знал о трудностях, которые переживает народ, и меня они мало занимали.

Потом гость заговорил о другом.

— Некоторые ваши партизаны доставили нам много хлопот.

Я с самого начала подозревал, что он не так просто пришел ко мне. А от наших трудно было ожидать другого.

— Власть у нас народная — национальные комитеты, — и мы никому не можем позволить брать на себя государственные функции.

— Что же они делают?

— Они хватают людей, частенько не тех, кого надо, выдают свидетельства о благонадежности коллаборационистам, владельцам винных заводов, оптовым торговцам, покрывают негодяев, были даже случаи незаконных конфискаций.

— Называйте вещи собственными именами.

— Нет, не то чтобы это был грабеж, но случается, что бывшие партизаны посещают богатых коллаборационистов, которые предлагают им крупные суммы. Недавно один из этих людей вручил партизанам самолично миллион крон.

— А кто вообще им платит? Вы? Государство?

Мой гость вздохнул.

— Не так это просто… С одной стороны, мы даже не можем ставить им это в вину, но и не надо забывать, что они своими действиями подрывают государственный авторитет. Ведь есть же законы, порядки, определенные принципы. И если даже у них самые благие намерения, ретивость их вредна.

Помолчав, он продолжал:

— Ведь по ним судят о нашей партии. А потом и говорят: знаем мы этих коммунистов…

— Вы не должны стыдиться их. Конечно, с ними надо держать ухо востро, у них ведь оружие, а власть совсем их опьянила и никто не хочет отказываться от нее. И все же на них можно положиться, они в общем честные, неиспорченные люди. И нельзя допустить, чтобы они обозлились, одичали. Разоружите их, позаботьтесь о них пошлите их учиться, пошлите их в школы, в армию, и не будет самоуправства, не будет пивных, не будут распространяться слухи.

Мой гость лишь вздохнул. Все это так, но ведь мы только начинаем.

— Пошлите к ним людей с авторитетом, коммунисты ведь участвовали в сопротивлении, вам верят и охотно за нами пойдут. Они еще сырой материал, и из них теперь можно делать все, что вы пожелаете.

Он согласился со мной. Но кого? Кого послать? Людей ведь так мало.

Он испытующе посмотрел на меня. Теперь, наверное, предложит мне вступить в партию.

Он не предложил. Вытащил из кармана какую-то бумагу. Нахмурился.

— У меня тут одно неприятное дело… Потому, собственно, я и пришел к вам. Знаете вы некоего Кроупу? Кроупу? Знаю, конечно, знаю, он спас меня, рискуя жизнью, от немецких пуль, дал мне флягу «Геннеси».

— Значит, он правду сказал… — проговорил гость мрачно.

А что такое? Он подал заявление в партию?

Председатель партийного комитета кивнул. Подал. И ссылается на меня.

— И вы примете его?

— Нет, конечно. Его все хорошо знают. Не за тем я пришел, чтобы говорить о нем.

Не за тем? Тогда за чем же еще? А уж если он не хочет говорить о пане Кроупе, значит, разговор пойдет обо мне.

— Третьего дня пан Кроупа почтил меня своим посещением. Я едва не зашиб его бутылкой сливовицы, которую он принес мне. Вы не чувствуете? Ведь в палате до сих пор стоит винный смрад. Не так-то легко выветривается смрад после таких господ.

Лицо моего гостя приняло совершенно другое выражение.

— Я знал…

— Что вы знали? Вы ничего не можете знать обо мне. Потому вы сюда и пришли. Вы хотели выяснить, правда ли, что я поручился за Кроупу, и узнать, как ему удалось подкупить меня. Разве не так?

Председатель и не скрывал, что все обстояло именно так. Я не должен обижаться на него за его осторожность, ведь теперь все стараются вступить в партию, и никакое недоверие не может быть лишним. Что же касается меня, обо мне все известно, но этот неприятный эпизод с Кроупой внес неясность. Теперь это уже позади.

— Забавный человек этот Кроупа. Сразу видно, что за птица.

— Ошибаетесь, и немудрено, вы ведь здесь в изоляции. Слишком много появилось таких после войны, они отнюдь не так забавны, поверьте мне. Значит, вы не имеете с ним ничего общего?

— Ничего. Я лежал в погребе, в котором он прятался. С улицы в погреб меня принесли наши ребята, а вовсе не он, он действительно напоил меня дорогим коньяком и в госпиталь привез на своем транспорте. Позавчера, когда он появился здесь, я чуть не умер от ярости. Вы говорите, что наши ребята совершают кое-какие самовольные поступки. Не исключена возможность, что, когда я выздоровею, я тоже совершу самоуправство. Возможно, я посещу пана Кроупу…

1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 57
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Смерть зовется Энгельхен - Ладислав Мнячко торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит