Светлолесье - Анастасия Родзевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да уймись же, девица!
– Вы нанесли мне оскорбление, – сказала я. – Я пришла в этот дом, надеясь обрести кров, но мне и моей семье отказали. Неужто нам не удастся найти во всем Линдозере гостеприимного хозяина?
Дверь открылась, и вошли два воина в бурых накидках с оторочкой из медвежьего меха, а вместе с ними – знатный мужчина в богатой, хорошо скроенной одеже да с золотым обручем поверх редких седеющих волос. Вернее, сначала в корчму вошли щеки мужчины. Они были такие большие и рыхлые, что стекали, словно тесто, на твердый расшитый ворот и едва заметно колыхались при ходьбе. Но когда-то мужчина явно был хорош собой, и неуловимая внутренняя стать еще чувствовалась в нем.
Все в корчме поклонились. Воины строго осмотрели гостей и задержались взглядом на Минте.
– Отведаете киселька, великий княж?
– Справедливы ли те слова, что я слышал? – вопросил княж. – Обвинение тяжкое.
– Господин, – отозвалась я с поклоном. – Мы с семьей оторвались от родной земли, долго скитались и хотим остаться в Линдозере. Но сегодня нам некуда податься, ведь мы получили горький отказ на этом постоялом дворе.
Княж поиграл перстнями на руке, и я заметила, что почти на всех повторялся один и тот же чеканный знак – полукруг восходящего солнца. Заря. Хозяйка «Тельца» пала на колени.
– Знаешь ли ты, с кем говоришь? – спросил мужчина.
Я кивнула. От собственного безрассудства меня пробрал озноб, но я постаралась выдать его за благодарный трепет.
– Знаю, великий княж. Сам Единый послал тебя нам, видать, не оставит путников в беде.
– Я хозяин Линдозера и червонный жрец. Земля моя особая, – с насмешкой произнес княж. – Не каждый пустит корни. Скажу прямо, смутьянов здесь никто не любит. И я, Тантор Заря, меньше всех.
Либо княж шутил, либо был куда проницательнее и раскусил мою нехитрую игру в оскорбленную путницу. Я уставилась в пол, чтобы ничем не выдать волнения.
– Мы неправильно поняли, – влезла корчмарка. – Я просила путников подождать. У меня есть комната.
– Вот и славно. В Линдозере толковый человек всегда на счету, – вымолвил княж.
Я запечатлела признательность в глубоком поклоне, а когда разогнулась, оказалось, что княж Линдозера со своими воинами скрылся в дальней части корчмы, где сквозь приоткрытую дверь виднелся щедро накрытый стол.
Зато осталась злая, как сто чудней, корчмарка. Ее лицо и шея покраснели.
– И-идемте, – сказала она хрипло.
Минт оторопело смотрел на меня. Ерх присвистнул. Я подмигнула им и пошла за хозяйкой, диву даваясь, как не забыла от страха свое имя.
Второй ярус встретил нас темным проходом со скрипучим полом и отсыревшим, болезненным запахом пыли.
– Окна приходится занавешивать, так теплее. – Корчмарка распалила светец. – Дом стоит на холме, иногда такой ветродуй начинается…
Минт повернул налево.
– Нет-нет. – Хозяйка, опередив его, заслонила проход. – Там все занято. Направо. Я отдам вам одну из своих комнат. Меня Мафзой звать.
Она кисло улыбнулась, затем вынула из передника связку ключей, открепила от нее один и, провернув его в замочной скважине, отворила дверь.
Комната оказалась маленькой, темной и душной. Запах чеснока чувствовался сильнее, чем внизу. Я сразу начала чихать. В углу стояла низкая лавка с тремя перинами и стопкой желтых накрахмаленных подушек. На стенах висели лоскутные одеяла, кое-где поеденные молью. Нагроможденные друг на друга лари занимали половину горницы. Хозяйка отперла один и показала нам чистые холстины и одеяла.
Минт отодвинул плотные занавеси на окне, но оказалось, что закрыты еще и ставни.
– Не надо, – сказала Мафза и закрыла занавеси. – Дует. Хотите простыть? У нас в городе всего один толковый лекарь, но к нему только по большой нужде и идти.
Я хотела спросить, не Альдана ли она имеет в виду, но наемник пожал плечами и спросил вперед меня:
– А далеко отсюда княжьи хоромы?
Судя по тому, как хозяйка недовольно поджала губы, обиду свою она не забыла. С каменным лицом рассказала, где стоит крепость. Потом, уговорившись на крошечной плате в десять медяков (Мафза на ней прямо-таки настаивала), мы распрощались с хозяйкой.
Минт взгромоздил наши вещи на лари. Я села на лавку и еще раз чихнула.
– Ну и дыра. – Наемник сорвал с окна занавески, раскрыл ставни, и в комнатушку ворвался свежий воздух. Послышался глухой стук, будто в соседних комнатах что-то упало.
– Кто там?
– Сквозняки?
Минт стащил ремень с ножнами и сапоги, я тоже поспешила снять отсыревшую обувь. Комнату явно давненько не протапливали, и, кажется, единственное, чего нам здесь следовало опасаться, – это нашествия клопов.
– Зачем тебе княжеские хоромы?
Минт поглядел на меня с явным неодобрением.
– Княж – червенец. Если Фед отправился к жрецам, то явно в княжеские хоромы. Но с ними связываться неохота, – сказал он и поднял суму. – Зато здесь я смогу продать то, что осталось от улова на берегу. Вишь, купцов-то полна корчма!
Наемник разложил перед собой добычу, явно прицениваясь.
– А где таблицы?
– Я взял их с собой. Нельзя оставлять такие вещи где попало. Закопаем их где-нибудь подальше от города.
Я вытащила со дна сумы несколько покореженных табличек.
– А где остальное?
Таблицы покрылись копотью, руны по ободу испортились, но половины пластин нет было.
– Внизу полдюжины человек, – раздался голос Феда. – И все только о вас и говорят! Поверить не могу, вы что, виделись с самим княжем?
Ящерица забралась на стопку подушек и оглядела нас, выискивая виновника.
– Это заслуга Лесёны, – добродушно сказал Минт, не почуяв подвоха. – Где ты был? Мы, кажется, потеряли часть таблиц… Но, видит Странник, может, и к лучшему.
Фед тяжело посмотрел на меня.
– Что? – рассердилась я.
– Ты должна была дождаться меня, а не говорить с княжем, – произнес Фед. – В прошлый раз твои разговоры с червенцами закончились плохо для всех нас.
– Она ничего такого не сказала, напротив! Княж признал нашу правоту, – быстро сказал Минт и издал непонятный смешок. – Серьезно, Фед. Если б не Сёнка, мы бы сейчас скитались по городу. Ну или сидели в мунне, а хуже этого ничего быть не может, сам понимаешь!
Фед явно остался недоволен моим поведением, но продолжать не стал.
– Город, – произнес он резко. – Все узнали о пожаре в лесу!
Меня прошиб озноб.
– Как? – нахмурился Минт.
– Не знаю, но одно хорошо, – прошептал Фед, – люди в городе болтают не о колдунах, а о каре леса. Они уверены, что теперь в Линдозере произойдут несчастья.
– Они
