В годы большевисткого подполья - Петр Михайлович Никифоров

Мы усилили агитацию за сокращение рабочего дня.

Мы собрали в степи наших активистов, еще раз рассказали им о плане борьбы за сокращение рабочего дня и решили спустя двое суток начать действовать.

Подготовка к завоеванию девятичасового рабочего дня шла довольно успешно. На всех судах были организованы группы агитаторов. Особенно активно в работу включились машинные команды.

В назначенный день, перед окончанием работы, на бортах и трубах судов появились крупные белые надписи: «Завтра выходить на работу в семь часов утра». Администрация отнеслась к этим надписям как к озорству. Боцманы, ругаясь, заставляли матросов стирать надписи. Но они были уже прочитаны. Между рабочими шли возбужденные разговоры.

Утром я пришел на пристань раньше назначенного часа. Рабочие уже собрались на берегу, а в порту и на судах не было никого, кроме администрации. На всех судах били склянки, призывающие на работу, но никто не шел.

Данило, подойдя ко мне, возбужденно заговорил:

— Смотри, никто не идет! Вот здорово получилось! Некоторые было пошли, но на них прикрикнули, и они вернулись.

— А кто гудок даст? — спросил я.

— А и верно, упустили!

— Ты сейчас объяви всем, что как только дашь гудок — пусть приступают к работе. Иди на «Шумского».

Данило вскочил на камень и громко, чтобы слышали все, прокричал:

— Слушайте! По гудку на «Шумском» приступайте к работе!

Администрация всех судов с удивлением смотрела на толпу и не понимала, в чем дело. На митинг не похоже, никто никаких речей не произносит, все стоят и словно ждут чего-то. Когда раздался гудок «Шумского», толпа всколыхнулась и начала растекаться по судам. Застучали молотки, заскрежетали напильники, зазвенели цепи, загрохотали лебедки. Рабочий день начался на час позднее, чем обычно.

Перед окончанием работ на трубах и бортах судов опять появились белые надписи, но уже не мелом, а масляной краской: «Кончать работу в четыре с половиной часа». Точно в это время все покинули свои места.

На следующий день повторилось то же самое: рабочие собрались рано, но ждали на берегу гудка, после которого и приступили к работе.

В порту появились жандармы. Но они застали всех за работой, и никаких инцидентов не было. Жандармы ушли. Вечером опять работу кончили раньше обычного.

Этот необычайный прием борьбы был так неожидан, что администрация ничего предпринять не смогла. Более короткий рабочий день был установлен явочным порядком. Капитаны и механики тоже были довольны: их рабочее время также сократилось.

Так мы успешно провели нашу первую атаку. Весь актив был радостно взволнован. Были рады и рабочие.

…На землечерпательных судах приступали к капитальному ремонту электрооборудования, а специалиста найти не могли. Я пошел к капитану «Шумского» и предложил свои услуги.

— Да ты разве с этим делом знаком?

— Да, я электромонтер и могу взяться за переоборудование всей электросистемы на судах.

— А что же ты молчал?

— Чернорабочим я нанялся потому, что другой работы не было. Я могу вам план работ по электрооборудованию представить.

— Вот оно что! Ну давай, попробуй.

— А какая ставка? — спросил я.

— Ставка? Надо посмотреть. Зайдем в каюту… Ставка по ведомости — два рубля в день. Как, устроит это тебя?

— Устроит.

Так я вновь возвратился на свою основную работу.

ОРГАНИЗАЦИЯ НЕЛЕГАЛЬНОГО ПРОФСОЮЗА

Победа в борьбе за девятичасовой рабочий день окрылила рабочих, настроение у них значительно изменилось. Политические разговоры и споры стали обычным явлением.

Подъем духа рабочих навел меня на мысль организовать нелегальный профессиональный союз. Рабочие одобрили эту идею.

Мы созвали нелегальное собрание из более надежных рабочих. Избрали профсоюзное правление, которому поручили разработать устав и продумать организацию работы союза.

Создание профсоюза, хотя и нелегального, нашло широкий отклик среди рабочих. В союз мы принимали людей проверенных, устойчивых. Сначала было принято пятьдесят человек. Этим числом мы пока решили ограничиться, чтобы дать молодому союзу окрепнуть.

Мы, активисты, разъясняли членам союза, что перед нами стоят очень сложные задачи — поднимать рабочих на активную борьбу не только за улучшение своего экономического положения, но и на борьбу политическую.

В порту и в землечерпательном караване существовала сложная градация заработной платы, устанавливаемая администрацией произвольно. Когда я подсчитал, какова средняя заработная плата рабочего низкой квалификации, то оказалось, что она со всеми приработками не превышает 18 рублей в месяц. Кроме того, условия работы были чрезвычайно тяжелые: техники безопасности не было; даже кочегары, работа которых считалась каторжной, не имели ни рабочих костюмов, ни рукавиц; медицинская помощь совершенно отсутствовала. Вот на эти вопросы я и решил направить внимание профсоюза.

На собрании членов профсоюза я сделал подробный доклад о положении рабочих каравана, указав, что добиться улучшения экономических условий можно только путем упорной организованной борьбы. Собрание поручило правлению приступить к разработке плана борьбы.

В это время во многих портах Черного моря была объявлена забастовка моряков. На эту забастовку откликнулся и наш профсоюз. Мы собирали средства среди рабочих. Четыреста рублей были посланы на поддержку бастующим. Одновременно было решено начать подготовку к организации забастовки и в нашем порту.

За короткое время количество членов союза достигло уже более ста человек. Правление профсоюза сделало доклад о задачах стачки на общем собрании. Был подготовлен проект требований, содержавший 32 пункта. Решили ознакомить с требованиями всех рабочих порта и каравана и 5 мая предъявить их администрации. Союз вынес также решение призвать рабочих к празднованию Первого мая.

Дня за три до Первого мая я собрал в степи всю нашу организованную молодежь и рассказал ей о значении первомайского праздника. На этом же собрании мы разработали план проведения празднования.

В течение двух дней молодежь вела энергичную агитацию за первомайскую стачку. Это встревожило администрацию. Начальник порта созвал совещание всех капитанов и приказал во что бы то ни стало не допустить прекращения работ. Он сообщил градоначальнику о назревающей стачке.

Подготовка к стачке потребовала хорошо оборудованной подпольной типографии. Нужны были листовки. Наборщик и печатник городской типографии, входившие в партийную организацию, предложили сделать налет на типографию, экспроприировать там маленькую бостонку и шрифт. В одну из темных ночей с помощью Данилы и двух других товарищей мы успешно проделали эту операцию: заполучили бостонку и до восьми пудов шрифта.

«Дерзкий грабеж» типографии всколыхнул полицейские и жандармские власти. Они перевернули вверх дном все «подозрительные» квартиры, но следов похищенного не нашли. Наши «техники» установили типографию.

Партийный комитет выпустил прокламацию с призывом ко всем рабочим прекратить работу в день Первого мая. Прокламация ночью была расклеена на трубах и бортах судов, на стенах порта.

Утром Первого мая все рабочие явились к месту