Лето 1969 - Элин Хильдебранд

– Он что, ударил тебя в спальне? Он… ну не знаю… шлепал тебя?

Патти неловко рассмеялась.

– Это игра. Ролевая игра.

– Ролевая игра?

– Я актриса.

Кирби открывает дверь. Перед ней Барб. Кирби удивляется, что могло привести ту на жаркий, кишащий мышами чердак.

– К тебе гости, – говорит Барб.

– Гости?

Может, это Эван принес вентилятор? Кирби не медлит ни минуты. Она надевает мини-платье в горошек и повязывает бандану. Торопливо спускаясь по лестнице, гадает, какую благодарность может ожидать Эван.

Барб ждет на втором этаже вместе с Мирандой и Морин – Микаэла, к счастью, отсутствует, – и Кирби думает, что девицам, должно быть, очень скучно, если они так заинтересовались Эваном с его коричневыми брюками из полиэстера и лучшими воскресными туфлями.

Однако, подойдя к входной двери, Кирби понимает причину переполоха. Ее ждет не Эван. Это Даррен Фрейзер. Кирби знает: для соседок гость-джентльмен – событие из ряда вон. А уж темнокожий гость-джентльмен, пожалуй, нечто вовсе нереальное.

Сердце Кирби наполняется теплом, как воздушный шар.

– Привет! – говорит она.

– У меня выходной, – сообщает Даррен. – Я подумал, ты будешь не против покататься на карусели.

– С удовольствием.

Кирби поворачивается и машет соседкам, что сгрудились на лестнице и выглядывают, словно смотрят комедию «Угадай, кто придет к обеду?»[29].

– До встречи, дамы!

Как назло, на тротуаре они сталкиваются с Эваном; тот держит в руках огромную прямоугольную коробку с кондиционером.

– Это для моей комнаты? – с надеждой спрашивает Кирби.

– Так было задумано, – ворчит Эван и с грохотом опускает коробку на верхнюю ступеньку.

На кондиционер Кирби даже не рассчитывала.

– Не знаю, как тебя благодарить! Ты не представляешь, каково там, наверху. Я живьем варюсь. – Кирби укоряет себя за то, что использовала столь грубую фразу в присутствии двух джентльменов. Ее мать была бы потрясена. – Большое тебе спасибо!

Эван достает из кармана штанов платок и вытирает лоб.

– Не представляю, как донесу его до чердака.

– Предоставь это мне, чувак, – вклинивается Даррен.

– Даррен? – Эван моргает за квадратными стеклами очков. – Даррен Фрейзер? Откуда ты взялся?

Даррен, конечно же, все это время стоял рядом. Как Эван не заметил его? Неужели Ральф Эллисон был прав: негры невидимы для белых людей? Кирби читала его книгу на уроке английского языка, и это высказывание показалось ей гиперболой, но теперь, наблюдая за реальным социальным взаимодействием, она начинает сомневаться.

Даррен легко поднимает коробку.

– Свежие руки, – провозглашает он, и Кирби думает, что другие парни стали бы хвастаться силой и выносливостью, а Даррен, наоборот, старается преуменьшить свои достоинства. – Мы идем на чердак?

– На чердак, – подтверждает Кирби.

Эван следует за Дарреном по пятам по двум лестничным пролетам и, сообразив, что его переиграли, дважды предлагает забрать коробку.

– Я донесу, – отказывается Даррен. Он не пыхтит и не потеет, а его бицепсы играют несомненно привлекательно. Кирби идет сзади, а значит, Эван не может заглянуть ей под платье. Даррен оказывается героем, с какой стороны ни глянь.

Кирби открывает дверь, и ее едва не сбивает с ног горячий спертый воздух. На голову словно набросили влажное мохеровое одеяло. Она ощущает удушье.

– Да уж, теперь я понимаю всю важность миссии, – комментирует Даррен. – И как ты здесь жила?

– У меня был вентилятор, но сломался.

Кирби осматривает комнату: не валяются ли непристойные личные вещи. Если бы она знала, что у нее будут гости, да еще и Даррен, то убралась бы: например, спрятала коробку с тампонами и, возможно, накрыла чем-то топ от бикини на спинке стула. Например, положила бы на тумбочку книгу «Человек-невидимка» в мягкой обложке. Ранее она взяла с книжных полок в отеле книгу Эмили Пост[30], чтобы совершенствоваться в работе, и теперь надеется, что Даррен не заметит на кровати раскрытый томик; ей кажется, тот вызывающе бросается в глаза.

Даррен ставит коробку, вынимает из пенопласта кондиционер и изучает единственное окошко:

– Подойдет?

Он смотрит на Эвана, тот пожимает плечами, и надежды Кирби рушатся. Она уверена: домовладелец не потрудился измерить окно, так что мечта о кондиционере вот-вот лопнет. Даррен устанавливает блок в проем, с каждой стороны остается по несколько дюймов.

Он поворачивается к Кирби.

– Пара книг найдется?

Вот ее шанс! Кирби роется в старом отцовском дипломате, который носит во время учебы. Для развлечения она взяла с собой шесть книг, но пока ни одной не открыла. Кирби выбирает две, которые, по ее мнению, продемонстрируют эрудированность и начитанность – «Мисс Джин Броди в расцвете лет» Мюриэл Спарк и «Человек с огоньком» Дж. П. Донливи.

Даррен берет книги и вертит «Человека с огоньком».

– Люблю эту вещь. Так люблю, что неловко использовать для подобной цели, но это временно. У меня в гараже есть пара брусьев два на четыре, могу их обрезать, чтобы заполнить промежутки.

Кирби смотрит на Эвана, удостоверяясь, что тот все слышит. Даррен читает литературу и может обрезать несколько брусков два на четыре, забить щель в окне, которое Эван забыл измерить. Племянник хозяйки стоит в стороне, сцепив руки на груди, и смотрит на Даррена. Он даже не притворяется, что хочет помочь. Кирби сердится, но через секунду кондиционер установлен. Даррен подключает его к сети и нажимает пуск. Кирби становится перед струей восхитительно холодного воздуха и закрывает глаза.

– Божественно, – восхищается она.

– Всегда рад, – отзывается Эван. – Только не хвастайся направо и налево, потому что я не могу себе позволить поставить кондиционеры всем остальным. Просто… здесь очень жарко.

– Спасибо, – благодарит Кирби.

Выйдя на улицу, она повторяет Даррену:

– Спасибо.

– Эван купил кондиционер, потому что ты ему нравишься, – сообщает Даррен. – Это любовное письмо весом в двенадцать кило.

– Ой, не надо. Кажется, я должна за него извиниться. Эван просто стоял и смотрел, как ты делаешь всю работу.

Даррен пожимает плечами.

– Я сам предложил. Хотел произвести на тебя впечатление.

– Правда? – улыбается Кирби.

Даррен тянется к ее руке, и это совершенно естественно.

Поскольку день пасмурный и отдыхающие не пошли на пляж, на карусель «Летающие лошади» образовалась длинная очередь. Даррен покупает билеты и коробку попкорна, они вдвоем едят и смотрят, как люди всех возрастов катаются на старинных лошадях, каждый хватает серебряное кольцо из автомата и кладет на ухо своего животного. Последнее кольцо, объясняет Даррен, латунное; схватив его, получаешь дополнительную поездку. По его словам, вся суматоха из-за каких-то сорока центов, но так веселее.

– А тебе доставалось латунное кольцо? – спрашивает Кирби.

– Ни разу. Мама говорит, это потому, что в остальном я счастливчик.

– Кажется, я не нравлюсь твоей маме. Тогда, на пляже, она смерила меня неприятным взглядом.

Даррен выбрасывает пустую упаковку из-под попкорна и берет Кирби за руку. Ее сердце не просто поет, оно выводит высокую ноту сопрано.

– Мама защищает меня. Поверь, дело не в тебе.

«Уж поверь, во мне», – думает Кирби.

– Ты когда-нибудь серьезно встречался с девушкой? – спрашивает она.

– Однажды, еще на первом курсе. Ее звали Аманда.

Аманда. Похоже на имя белой девушки, но Кирби боится уточнять. Она обнаруживает, что ревнует к Аманде, самой смешно.

– А