Тень рыцаря - де Кастелл Себастьян

Но это не был ни один из условленных стуков, поэтому я держал рапиру наготове, ожидая, что случится дальше.

– Это рыцарь-командор Шуран. Откройте дверь. – сказал он и немного погодя добавил: – И советую опустить клинок.

То, что он назвал себя по званию, дало мне знать, что он не один, а с людьми, а упоминание клинка означало, что следует ожидать драку.

– Предупреждаю вас, Шуран, если герцог решил пойти на попятную, то это решение дорого всем обойдется, – сказал я.

– Откройте дверь, первый кантор. Не время бросаться угрозами.

– Где Кест и Брасти?

– Я пришел прямиком к вам.

Я задумался. Если он в первую очередь пришел ко мне, то, должно быть, полагал, что они сразу бросятся в атаку, и хотел, чтобы я помешал им начать заварушку. Не придумав ничего лучше, я открыл дверь.

– Благодарю вас, – сказал Шуран.

За его спиной стояла дюжина рыцарей в полном облачении.

– Что случилось? – спросил я.

– Герцога Исолта убили.

Глава пятнадцатая

Неизящный труп

Из Исолта, герцога Араморского, труп получился не слишком изящный. Даже несмотря на зеленую шелковую простыню, которая укрывала его тело, из-за чрезмерного круглого живота он походил не столько на человека, сколько на неопрятную кучу земли.

Тело лежало в центре зала, его окружали двенадцать сжимавших клинки рыцарей в доспехах. Когда я наклонился, чтобы снять полотно, укрывавшее герцога Исолта, все клинки устремились на меня.

– Первая позиция, – скомандовал Шуран, в голосе не слышалось ни гнева, ни беспокойства, только абсолютная уверенность в том, что его команда будет тут же исполнена.

Уверенность его не подвела: рыцари двигались как части хорошо смазанной машины и тут же вернулись в прежнюю позицию: прислоненные к плечам клинки смотрели вверх, готовые в любой момент к атаке.

Я снова нагнулся и приоткрыл простыню. Лицо Исолта застыло в оскале, напоминая голову убитого медведя, водруженного на стену в виде охотничьего трофея. Убрав простыню с тела, я заметил, что руки, сложенные на груди, были покрыты порезами. Он дрался и принял не меньше дюжины ударов на предплечья, защищаясь. Раздвинув руки, я обнаружил маленькую рану: клинок вошел ему прямо в сердце и поразил насмерть.

– Точный удар, – сказал Кест, стоя надо мной. – Убийца мог бы разделаться с ним быстрее, если бы не хотел прикончить одним ударом.

Стук тяжелых сапог эхом заметался по залу, и в комнату вошел рыцарь с длинными белокурыми волосами. Геридос, рыцарь-капитан, который приказал напасть на нас, когда мы прибыли в Арамор на предыдущей неделе.

Он пренебрег присутствием Шурана и обратился непосредственно к рыцарям:

– Арестуйте их, – приказал он.

– Отставить! – отозвался Шуран.

– Вы позволите этим убийцам и дальше осквернять тело герцога? – спросил рыцарь-капитан. – Может, это вы помогли расправиться с ним?

Шуран ударил его рукой в тяжелой перчатке, и капитан-рыцарь рухнул навзничь.

– Держите свое остроумие при себе, сэр Геридос, или потеряете голову, которую недавно вернули себе послушанием. Я все еще рыцарь-командор Арамора.

Сэр Геридос не выглядел ни довольным, ни испуганным.

– Изменник не может быть рыцарем-командором.

Сэр Шуран шагнул к нему.

– Советую вам, сэр Геридос, вспомнить самый опасный момент вашего бессмысленного существования: тот, когда вы были на волосок от смерти. Уверяю вас, сейчас вы гораздо ближе к ней, чем тогда.

– Эти люди – подлые убийцы! – воскликнул сэр Геридос.

– Наши бойцы стояли на страже у дверей их комнат всю ночь. Каким образом они могли совершить убийства?

Убийства? Когда нас вели в тронный зал, у дверей лежали два мертвых стражника, но вряд ли Шуран говорил о них.

– У них были сообщники! – настаивал сэр Геридос. Он поднял кусок пергамента. – Смотрите. Герцог составил второй указ, который разрывал его соглашение со шкурниками. Если бы он его подписал, их планы бы развалились.

– Но это никак не отменяет тот факт, что всю ночь у их дверей стояла стража.

– А как насчет женщин? – спросил сэр Геридос. – Или вам еще неизвестно, что они убежали из дворца вчера вечером?

– Мне это известно, сэр Геридос, я послал за ними погоню. – Он повернулся ко мне. – Вашим дамам ничего не грозит. Мои люди следовали за ними несколько часов и довели их до границы; когда они пересекли ее, рыцари вернулись. Им бы не хватило времени, чтобы возвратиться и убить герцога.

– А у той, другой? – спросил сэр Геридос.

Какой еще другой?

Сэр Шуран посмотрел на меня, затем снова на рыцаря-капитана. Кест ткнул меня в бок.

– Фалькио, тут что-то не так.

– Что ты имеешь в виду?

– Они точно знают, что мы этого сделать не могли, так почему сэр Геридос верит, что виновен кто-то из нас?

– Потому что они рыцари, а мы плащеносцы, – ответил Брасти. – Между нами всегда так.

Я посмотрел на сэра Геридоса. В глазах его горела искренняя ненависть: он и в самом деле верил, что это мы убили герцога. Брасти все-таки оказался прав.

– Кому выгодна смерть герцога? – спросил сэр Шуран.

– Его врагам, – ответил сэр Геридос. – А кто ненавидел его больше, чем шкурники? Те, кто лизал сапоги королю-тирану, хотят отомстить тем, кто восстановил честь в этой стране пять лет назад!

Я вспомнил все те случаи за последние годы, когда стоял в тени у дворца герцога и в дождь, и в холод, а горячая кровь в моих венах бурлила настолько, что мне приходилось сдерживаться, чтобы не расцарапать себе кожу. Я стоял и думал о том, будет ли убийство считаться убийством, если жертвы хвастались друг перед другом, отмечая тот день, когда они пришли с целой армией, чтобы убить моего короля. Но Пэлис заставил нас поклясться, что мы не станем мстить. Наоборот, мы должны были рассеяться по стране, чтобы исполнить таинственное поручение, которое он дал каждому из нас. Я даже не знал, кто, кроме нас с Брасти и Кестом, остался в живых.

– Замолчите, – приказал сэр Шуран и повернулся ко мне. – Отвечая на ваш вопрос, скажу, что жители Арамора любили герцога, насколько это возможно. Бунтовщики из Карефаля были первыми и единственными, кто причинил нам проблемы. У нас случались приграничные конфликты с Росетом, герцогом Лутским, а также с Джиллардом, герцогом Рижуйским, однако из-за нападения на его светлость у них бы возникли неприятности с Советом герцогов.

– Кто должен стать герцогом Араморским после Исолта?

– Его сын Лукан: ему шестнадцать, и он является следующим в череде наследников. После него идет Патрин, которому двенадцать, поэтому жена герцога Енелла стала бы при нем регентшей. И, наконец, дочь Аветта. Ей всего шесть. Но убийца не является членом семьи герцога; им также не может быть человек, который надеялся бы добиться их расположения.

– Почему? – спросил я.

Сэр Шуран посмотрел на меня долгим взглядом.

Он явно что-то знал и хотел понять, знаю ли я.

Потом он повернулся к сэру Геридосу.

– Скажите, пусть войдут.

– Священнослужители…

– Я отдал вам приказ, – сказал он.

Рыцарь-капитан вернулся к входу в тронный зал и распахнул двери. Он дал знак рыцарям, стоявшим в холле, которые несли на руках большие, обернутые зеленой тканью свертки. Они осторожно положили ношу рядом с телом герцога.

Сэр Шуран приподнял шелковую ткань с одной стороны. Под ней лежала женщина средних лет с рыжевато-белокурыми волосами.

– Ее светлость герцогиня Енелла, – сказал он, затем отвернул шелк со второго свертка. Мальчик-подросток, довольно высокий для своего возраста. – Их сын Лукан.

Рядом лежал мальчик поменьше с перепачканным кровью лицом.

– Второй сын Патрин.

Он наклонился и поднял шелк с последнего тела. Маленького, с белокурыми колечками волос. Личико девочки казалось бы красивым, не застынь оно в маске ужаса. Она лежала в желтом платьице, залитом красным от воротничка – ей перерезали горло – до самого подола.