Дневник убийцы - Джон Мэтьюз

Финли вздохнул и снова посмотрел на Билла.

– Полагаю, кража личных предметов из моего дома раскрыта. Вы уже поймали воров? Возможно, они доставили это вам лично и признались в грабеже?

– Не советую пренебрегать этим, мистер Джеймсон. – Гриффин выдержал его взгляд. – А теперь, пожалуйста, ответьте на мой вопрос. Какое у вас объяснение всему этому?

Криминалист с минуту печально смотрел на Билла, а потом снова криво улыбнулся.

– Вы действительно серьезно думаете, что я отвечу на такой вопрос, когда у вас под рукой возможные подозреваемые? Ай-ай! Банда воров врывается в мой дом – и вот вам на глаза попадает подозрительный дневник…

– Комиссару Лэтаму, если точно.

Джеймсон кивнул и продолжил:

– Разве вам не приходит в голову, что, вероятнее всего, это дело рук воров?

– Тоже возможно. Когда мы поймаем грабителей, мы обязательно допросим их. Но поскольку это ваш дневник, то вопрос именно к вам, мистер Джеймсон. Вы писали или не писали предпоследнее письмо от имени Потрошителя?

– Инспектор Гриффин, у вас уже есть ответ, куда глядеть в поисках подозреваемого. – Финли снова пристально посмотрел на Билла. – Уверен, если вы не способны отыскать воров, то Майкл Тирни, возможно, отлично знает, кто виноват в ограблении моего дома.

У Билла нервно задергалась челюсть. Казалось, что огромным усилием воли он удержался от того, чтобы вцепиться в горло Джеймсону. Полицейский протянул руку в сторону Квинли – ясный жест, чтобы тот не записывал последние слова.

Ардженти тоже, несмотря на личное отношение к Гриффину, подумал, что это было слишком. Ходили слухи, что Билл у Тирни в кармане, но никаких доказательств этого не было, и по неписаному закону полицейским запрещалось обвинять коллег в коррупции. Просто предоставь доказательства и ступай прямо к комиссару Лэтаму, но никакой открытой конфронтации или обвинений.

Но еще больше Джозеф испугался того, что Джеймсон ни разу не отрицал предъявленное ему обвинение открыто, ни разу не сказал напрямую, что это не он написал то письмо, или – это было бы в его духе, – что такое предположение «абсурдно». Он просто отступил и сказал, что подозреваемых следует искать среди грабителей.

Во время допроса Ардженти все больше убеждался, что именно Финли написал то письмо. Только не понимал зачем.

В восемь вечера, за час до окончания смены Паоло Кальви, на портовом складе появилась банда из четырех человек. Странное время для налета, поскольку чаще всего это происходило глубокой ночью, когда таможня закрыта и на дежурстве только один офицер.

А пока на работе были еще трое, и их удивление проявилось в том, как медленно они подняли руки, когда один из бандитов в маске поднял пистолет.

– О’кей, вы двое. Быстро назад! – скомандовал он.

Коллеги Паоло Кальви, Кристофер Вард и Бернард ван Майер, отступили назад на два шага, чтобы человек в маске мог подойти ближе и проверить товар на таможенном столе.

– Что у нас тут? – спросил один из налетчиков.

– Тонкий фарфор из Бристоля, немного маринадов и консервов, – сказал Бернард.

– И ничего из ценных товаров. Где они их припрятали?

Ван Майер немного помолчал перед тем, как ответить. Грабители могли бы легко отыскать ценности сами, прочитав надписи на ящиках, но если б он ничего не сказал, это означало бы больше напрасно разбитых ящиков. Он указал в сторону:

– Вон там немного табака и чая, в тех двух рядах. Дальше ничего особенного.

Когда банда ворвалась внутрь, Паоло Кальви находился в тени в задней части склада. На мгновение он подумал, не ускользнуть ли через боковую дверь, но сообразил, что пока все взоры не будут прикованы к ящикам, его могут заметить.

Несмотря на то что Кальви был вне поля зрения бандитов, он рефлекторно поднял руки одновременно со всеми. Мощные газовые лампы освещали главный таможенный стол, но в проходах светильники были более тусклыми, и он скрылся в темноте между двумя из них.

Паоло заметил, что один из бандитов постоянно осматривался вокруг, словно уверенный, что они что-то упустили, хотя, возможно, он просто искал более ценные товары. В любом случае один из них скоро пройдет по этому ряду, чтобы проверить груз.

Кальви снова посмотрел в сторону боковой двери, надеясь, что все налетчики отвернутся в другую сторону. Но возня двух крыс в его ряду заставила другого бандита глянуть на этот проход между ящиками.

– Кто там? – крикнул этот бандит в темноту.

Он сделал несколько шагов к Паоло, и тот понял, что его заметили. Он вышел на свет с поднятыми руками, чтобы его было хорошо видно. Меньше всего Кальви хотелось быть застреленным психованным грабителем, заподозрившим, что он вооружен.

– Значит, теперь вас трое, – произнес подозрительный бандит. – Кто еще, а?

Вард молча мотнул головой и после паузы пробормотал:

– Нет, это все. Нас только трое.

– Счастливая тройка! – пошутил бандит и махнул Кальви своим пистолетом. – Ты встань там со своими дружками, пока мои парни не сделают дело!

Операция шла методично. Один из грабителей вышел, и спустя несколько секунд вошли еще четверо с тачками на колесах – двое из них с виду были совсем подростками. Следующие десять минут бандиты нагружали тачки – в основном упаковками с табаком – и отвозили их наружу.

– Неплохой улов, – прокомментировал один из них, когда они почти закончили. – И кто сказал, что за гудзонскими доками приличного взять нечего?

Но вооруженный бандит просто не услышал этих слов. Он пристально смотрел на Кальви.

– Я сказал держать руки поднятыми!

Паоло поднял руки еще выше.

– Слушаюсь.

– А куда ты смотришь? Почему так внимательно следишь, что делают мои люди?

– Я не следил. – Кальви уставился перед собой. Он не сомневался, что наблюдал за перемещениями бандитов не больше, чем его коллеги.

– Он увидел кое-что, чего не должен был видеть. – Бандит оглянулся вокруг, словно ища поддержки своих подельников. – И хочет рассказать, что знает. Я по глазам вижу.

– Нет! – взмолился Паоло, испугавшись такого неожиданного поворота событий.

– Не спорь со мной! – заревел бандит, дважды выстрелив в него. – Не смей со мной спорить!!!

Он сделал еще два выстрела. Кальви упал, и наступила мертвая тишина. А потом вдруг снова началась суета, пока грабители не загрузили последнюю тачку и не выбежали со склада.

Допрос длился всего минуту. Джеймсон внезапно наклонился через стол к Ардженти и заговорил тихим голосом, чтобы его никто не услышал – даже Джон Уэлан, сидевший всего в ярде сбоку с блокнотом и ручкой наготове.

– Джозеф, мне надо поделиться с вами кое-чем очень важным по делу нового убийцы. Кажется, есть прорыв. Хотел уже все вам рассказать, когда на меня вышел инспектор Гриффин и его люди. – Финли украдкой взглянул в боковое зеркало.

– Так говорите, – кивнул Ардженти. – Что это?

– Не здесь. Не при таких обстоятельствах.

Теперь Джозеф взглянул в зеркало, за которым прислушивался Гриффин. Джон Уэлан проблем не представлял, поскольку был членом их следовательской команды, но вот Билл – совсем другое дело. Придется обождать, пока не закончится допрос.

– Понимаю. Да, продолжим то, ради чего мы собрались здесь. – Ардженти сделал вдох, быстро проверяя свой блокнот. – На прошлом допросе с моим коллегой, инспектором Гриффином, вы упомянули, что фальшивое письмо написал один из воров, ограбивших ваш дом на Гринвич-стрит на прошлой неделе.

Джеймсон секунду помолчал, словно устал отвечать на вопросы, но потом кивнул.

– Да, так и есть.

Возможно, задержанный уже привык к тому, что партнер задает ему вопросы, – два года тому назад они были в таком же положении. Либо он недоумевал, почему Ардженти не спросит его напрямую, написал ли письмо он сам. Или такой прямой вопрос еще предстоит?

Джозеф же не собирался об этом спрашивать: ему казалось, что он уже знает ответ. Дальнейшее увиливание и путаница со стороны Джеймсона просто будет лишним барьером между ними и помешает ему провести свою линию.

– Так кто же, по-вашему, это сделал? – вновь заговорил инспектор.

Финли пожал плечами.

– Думаю, ответить может инспектор Гриффин, а не я.

– Да ладно! Вы, я и половина моего отделения ломали голову над тем, кто это сделал, как и все на Малберри-стрит, включая инспектора Гриффина.

Джеймсон снова взглянул на боковое зеркало. Уверенности, что за ним скрывается Билл, не было, но он слишком часто наблюдал допросы в этом полицейском участке, чтобы знать, как это работает. У него на губах заиграла лукавая улыбка, словно он вдруг понял, почему Ардженти ведет себя так, пока Гриффин наблюдает за ними. Но улыбка быстро исчезла.

– Ну что же, полагаю, мы подозревали нескольких преступников, основываясь на том, что были украдены кое-какие ценные вещи, – заговорил криминалист. – Выглядело все так, словно их интересовали мои следовательские документы и записи.