Второе Основание - Айзек Азимов

Галактографический смысл ситуации был открыт и Лорду Стеттину.

Он стоял рядом с галактической моделью, близнецом той, которую рассматривали Дарелл и мэр. Но мэр хмурился, а Стеттин улыбался.

В расшитом золотом адмиральском мундире он выглядел весьма импозантно. Алая лента Ордена Мула, врученная ему предыдущим Первым Гражданином, которого он через шесть месяцев без особых усилий сместил, наискось пересекала его грудь. Серебряная звезда с Двойными Кометами и Мечами переливалась бриллиантами на левом плече.

Вокруг стояли генералы его ставки, их мундиры сверкали всего лишь чуть слабее, чем мундир Лорда, и его Первый Министр, худой и седобородый, чей штатский костюм терялся среди всего этого блеска.

— Я думаю, наши расчеты верны, — сказал Стеттин. — Мы можем позволить себе роскошь подождать. Каждый день неизвестности деморализует противника. Если они попытаются защищать все свои планеты, им придется здорово рассредоточить силы, а мы сможем ударить одновременно по двум направлениям — вот здесь и здесь.

Он указал направления на галактической модели — две белые стрелы из красной сферы пронзали желтую и охватывали Терминус.

— Таким образом, мы расчленяем их флот на три части, которые легко разбить по отдельности. Если же они сконцентрируют силы, то отдадут нам две трети своих планет без боя, рискуя при этом вызвать волнения на остальных.

Слабый голос Первого Министра еле-еле пробился сквозь Одобрительные возгласы:

— Через шесть месяцев, Основание станет в шесть раз сильнее. Ресурсов у них больше, чем у нас, и мы это прекрасно знаем; звездолетов у них численно больше, не говоря уже о живой силе. Возможно быстрый удар будет эффективнее.

Но к нему явно не прислушивались в этом собрания.

Лорд Стеттин с улыбкой отмахнулся.

— Шесть месяцев, а если понадобится, то и год. Люди Основания не смогут подготовиться — они идеологически неспособны на это. Вся их философия сводится к вере, что Второе Основание в любом случае спасет их.

Но не на этот раз!

Люди в комнате неуверено зашевелились.

— У вас не хватает твердости, мне кажется, — строго сказал Стсттии, — значит, вам необходимо еще раз просмотреть отчеты наших агентов на Основании, или прочитать исследования Хомира Муни, агента Основания, который сейчас… гм-м-м… у нас на службе. Вот и все, господа.

Когда Стеттин вернулся в свои покои, на лице его все еще играла улыбка. Иногда он с удивлением думал об этом самом Хомире Муни. Странный хлипкий человечек, он, естественно, не мог принести особой пользы. И все же он разыскал интересные сведения, которые выглядят убедительно… — в особенности в присутствии Каллии.

Его улыбка стала еще шире. Эта толстуха, в конце концов, была полезна.

По крайней мере, она вытягивала из Муни ценные сведения, и без особого труда. Почему бы не подарить ей Муни? Он нахмурился. Каллия. Ее глупая ревность. Великий космос! Если бы эта девчонка Дарелл все еще была у него в руках… Почему, интересно, он не разбил о стену глупую башку Каллии, когда она это сделала?

Он и сам не мог понять, в чем тут дело. Может быть в том, что у нее все так хорошо получилось с Муни. Ведь именно Муни откопал сведения, будто сам Мул не верил в существование Второго Основания. Следовало убедить в этом генералов.

Он бы с удовольствием опубликовал эти данные, но пусть лучше Основание продолжает верить в мифическую помощь. Или это Каллия ему подсказала? Ну конечно. Она сказала… А, ерунда! Что умного она может сказать?

И все же…

Он потряс головой, пытаясь прояснить мысли, и пошел дальше.

18 ПРИЗРАЧНЫЙ МИР

Трантор был миром, где сквозь обломки старого пробивались свежие ростки. Как потускневшая драгоценность среди сверкающей россыпи звезд центра Галактики — он грезил о своем прошлом, стараясь не думать о настоящем.

Было время, когда невидимые нити власти тянулись от его металлической рубашки до каждой звезды Галактики. Тогда он представлял собой огромный город, в котором жили сорок миллиардов администраторов, самую могущественную столицу, которая когда-либо существовала.

Когда столетие назад, во времена великого Сака, зашивание Империи неизбежно достигло и его, все его величие пошло прахом. Под мощными ударами металлическая скорлупа раскололась и обрушилась, погреби под собой остатки прошлого.

Люди, выжившие после всех катастроф и войн, сорвали с планеты металлическую кожуру и продали ее на другие планеты, обменяли на зерно и скот. Почва вновь была обнажена и планета вернулась к тому, с чего начала. За сельскими заботами она начала забывать о своем грандиозном прошлом.

И совсем позабыла бы, если бы не огромные металлические конструкции, которые все еще возвышались местами, похожие на руки, воздетые в жесте отчаяния.

Аркадия смотрела на металлический горизонт с болью в сердце. Деревня, в которой жили Палверы, была для нее ничтожным скопищем маленьких и примитивных домов, затерянным среди колышущихся полей золотой пшеницы.

Но там, дальше, у горизонта, все еще было то, что можно было назвать реликтом прошлого, и металлические небоскребы пылали, отражая солнечный свет. Она побывала там всего один раз за три месяца, что прожила на Транторе. Она забралась на гладкий сплошной тротуар и проникла в молчаливые, запыленные помещения, куда свет проникал сквозь пробоины в стенах и разбитые окна.

От одного вида такого разрушения щемило сердце. Это было похоже на святотатство.

Она убежала и ни разу не обернулась, пока ее ноги вновь не коснулись земли.

Потом она лишь смотрела на металлических колоссов издали. Она не смела нарушить их уединение еще раз.

Где-то на этой планете она родилась — рядом со старой Имперской Библиотекой, которая считалась воплощением Траитора. Это была святая святых, наисвященнейшее место Вселенной. На всей планете это здание единственное пережило времена великого Сака, и в течение веков оставалось величайшим хранилищем знания Галактики.

Там Гари Селдон и его группа соткали свою немыслимую, невообразимую сеть. Там Эблинг Мис раскрыл секрет Второго Основания и долго сидел в немом удивлении, а потом был убит, чтобы секрет этот не вышел из его уст.

Там, в Имперской Библиотеке, ее бабушка с дедушкой жили Десять лет, а потом Мул умер, и они смогли вернуться на возрожденное Основание.

Сюда, в Имперскую Библиотеку, вернулся и ее отец со своей молодой женой, чтобы найти Второе Основание, но у него ничего не получилось. Здесь она родилась, и здесь умерла мать.

Она хотела навестить библиотеку, но Прим Палвер покачал своей круглой головой.

— Она в тысячах миль отсюда, Аркади, а нам еще много надо сделать здесь. Кроме того, не надо там ничего тревожить. Ты же знаешь, это вроде святыни…

Но Аркадия знала, что он не хочет посещать библиотеку по той же причине, по которой жители Калгана избегали посещать дворец Мула. Суеверный страх сковывал пигмеев настоящего перед реликвиями гигантов прошлого.

Но невозможно было обижаться за это на смешного маленького человечка. Она жила на Транторе уже почти три месяца, и все это время они — и Папочка, и Мамочка — просто на диво хорошо к ней относились…

А что она могла дать им взамен? Зачем ей было вовлекать их в общую катастрофу? Может быть, она предупредила их, что она — человек меченый, что ее могут уничтожить? Нет! Она позволила принять им смертельно опасную роль ее защитников.

Она ругала себя в душе за это, но, с другой стороны, был ли у нее выбор?

Неохотно она пошла вниз к завтраку. И услышала голоса.

Прим Палвер заткнул салфетку за воротник рубашки, повертел толстой шеей, устраивая ее поудобнее, и с неописуемым удовольствием принялся за яйца всмятку.

— Вчера я был в городе, Мамочка, — сказал он с набитым ртом, так что понять его можно было с трудом.

— И что там нового, Папочка? — безразличным тоном спросила Мамочка.

Она уселась, окинула стол острым взглядом и вновь поднялась, увидев, что не хватает соли.

— Ничего хорошего. С Калгана прилетел звездолет с газетами. Там идет война.

— Война! Ишь ты! Ну и пусть ломают себе черепа, если внутри там ничего нет. Скажи-ка, ты уже получил свой чек? Ты предупреди этого старика Коскера, что это — не единственный кооператив в мире. Смотри, Папочка, мне и так стыдно говорить нашим друзьям, сколько тебе платят, но, по крайней мере, тебе могли бы платить вовремя.

— Вовремя, не вовремя! — раздраженно сказал Папочка. — Послушай, перестань меня пилить хоть за завтраком, а то мне кусок в горло не лезет.

И с этими словами он набил себе полный рот хлеба с сыром. Что-то вспомнив, он добавил уже более миролюбивым тоном:

— Война — между Калганом и Основанием, и они дерутся уже два месяца.