Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы - Григорий Ширман

IX

Крылатый холод бродит в вышине,И с каждой ночью лик луны бескровней,И с каждой ночью звездные жаровниДымятся злей и светятся вдвойне.

Вселенная на медленном огне.Тельца горяч хребет, и череп ОвнийВ Плеядах жарится, и, звезд любовник,Я в млечном их дыму, и сладко мне.

Ключи стихий во мне журчат бессонно,Торжественная мощь растет СамсонаВнутри меня и обрастает вне.

И потрясаю я планет стропила,И вниз на дно летят они бескрыло,Внизу столетия ползут на дне.

X

Внизу столетия ползут на дне,Они зрачками блещут бредовыми.О, там на дне их вид еще не вымер,В роскошной размножаясь тишине.

Прошедшее с грядущим наравнеСосут неисчерпаемое вымя,И в мраке молнии неуловимейГонец судеб на огненном коне.

О, время без конца, змея земнаяТебя короче, но не холодней.Минувшее забвеньем пеленая,

Мы в страхе ждем неведомых теней,Они скользят, минуя все преграды,Как медленные вымершие гады.

XI

Как медленные вымершие гады,Прилипли к поднебесью облака,Румянятся их тучные бока,И перламутра сыплются каскады.

День золотом тяжел и ждет прохлады,Как освежающего родника,И ноша солнца к вечеру легка.О, черный веер, тень моей ограды.

Старинным садом сумрачно расту,В зеленом сне вдыхаю высоту,Высоких строк зубчатым частоколом

Я огражден от серой суеты,И блещет ночь в пруду моем тяжелом,В густом стекле подводной темноты.

XII

В густом стекле подводной темнотыПочиет непробудное молчанье.Там черных струй неслышное качаньеИ спрутов каучуковые рты.

О, черный ветр, на дне кочуешь ты,И зреют стрелы бурь в твоем колчане.С тобою полк имен, однополчанеТвои Христос, и Гёте, и Батый.

Планету все топтавшие копыта,Поэты, выставлявшие открытоСердца и пьянствовавшие с тобой,

И все, что презирали дар пощады, –Все дно скребут, во мгле наперебойХвостами бархатными бьют в громады.

XIII

Хвостами бархатными бьют в громадыНевымирающие вечера,Пестро проходит за порой пора,Но лики духа никакой не рады.

Ему даны угрюмые отрады.Он любит угасание костраИ холод звезд… О, будь росой сыра,Строка моя, в забвение не падай.

Я полон дум холодных и крутых,Как полон звезд полночный неба бубен.Змея гремучая мой каждый стих,

Уставился в неведомую глубь он,И кольца бьют в гранитные пласты,В крутые неразрытые хребты.

XIV

В крутые неразрытые хребтыЯ врезался платиновой киркою,Я глыбу ночи подыму строкоюИ кину с раскаленной высоты.

И змеи звезд, и звездные крестыПосыплются толпою колдовскою,Вселенные запляшут подо мною,Как пляску смерти, пляску красоты.

Я руки вытяну, как тот возница,Который мир везет, который снится.О, конь космический, он никому

Не подчиняется… Как луч, горюч он,А я горючей озаряю тьму,Я к розовой скале давно прикручен

XV

Я к розовой скале давно прикрученОкаменелыми цепями строк.Я вырваться хочу, но дремлет рокИ непробудны кварцевые кручи.

И коршун вдохновения могучийРвет печень мне, и золотой кусокГорит над бездною недолгий срокИ рассыпается звездой падучей.

Крылатый холод бродит в вышине,Внизу столетия ползут на дне,Как медленные вымершие гады

В густом стекле подводной темнотыХвостами бархатными бьют в громады,В крутые неразрытые хребты.

КАРУСЕЛЬ ЗОДИАКА

А.В.

Закружится над нами зодиак,

И вечности блистающею синью

Нас озарит величественный мрак.

Карусель зодиака

"Дал я клятву Ганнибала..."

Дал я клятву ГаннибалаЗвездным холодом пылать,Чтоб сиянье колебалоНескончаемую гладь.

В карусели зодиакаЯ кружусь мильоны лет,Я ищу иного знака,Псы летят за мною вслед.

Пустота эфира мглиста,В золотые временаТам в Медведицу КаллистоЗа любовь обращена.

И от вечности немеяИ бледнея как роса,Там супруга ПтоломеяРаспустила волоса.

"Испепеленные спирали..."

Испепеленные спирали,Пути стремительных светил,В моем вы сумраке сгорали,Когда я смертной славе мстил.

Купались тени в мутной Лете,А я ступал по трупам скал,В толпу тоскующих столетийЛучи мой череп испускал.

Там, от кружения земногоКосматым пламенем вспылав,Народы падали и сноваВставали из остывших лав.

И полный струн и онемелыйЯ временем в пространство рос,Ветвями пальмы и омелыВ душе стеклянной цвел мороз.

И я не мрамор брал паросский,А тот старинный минерал,Что днесь ломают все подростки,Четырехстопный ямб я брал.

"Богов ночных воспойте, ямбы..."

Богов ночных воспойте, ямбы,Богов, несущих тьму и смерть,Злой Ариман у персиян был,У черемисов Кереметь.

Испортил он творенье Юмы,Охаркал человека он,И оттого такой угрюмыйУ человека смех и сон.

И, на раздвинутые скулыГлаза больные оперши,Проносят сумрак свой сутулыйПриземистые чуваши.

И золотых татар жесточеЛучи грозы и благодать,И то, что в звездном многоточьи,И грамотным не разгадать.

"Я вью строфу, я существую..."

Я вью строфу, я существую,Плыву в густую синеву,Волну прилива мировуюЯ вдохновением зову.

Ее извивы расплетаю,Снимаю пенистый покровИ вновь плыву в ночную стаюРазвеселившихся миров.

И ты вокруг меня сверкаешь,Моя пернатая душа,Твоя торжественность такая ж,Как у созвездного ковша.

Он чрез пятьсот веков согнется,И звезды спутаются те,В снегу которых кони солнцаНас мчат, замерзших в темноте.

Но я сейчас ловлю осколки,Всю пыль миров я соберуНа лезвие улыбки колкой,Лукавство звезд предам перу.

"Там в зеленом эфире, в огромном гареме..."

Там в зеленом эфире, в огромном гареме,В пестром шуме вселенского джаца,Под шипение солнц, под жужжанье комет,С кастаньетами лун, раздробляющих время,Золотые планеты кружатся...Кто же, кто ж в том раю Магомет?

Не мудрец, не жиреющий сын Эпикура,Что глотает шампанского жемчугНа той бочке, где спит Диоген с фонарем,Не наместник Петра, чья тиара как венчик,А под ризой звериная шкура,Не искатель миров – астроном.

А все груди планет обжигающий разом,Как хохочущий бог многорукий,Из-под ада поднявший свой странный берет,В майский вечер вплетающий осени муки,Под копыта бросающий разумИ всегда одинокий – поэт.

"Ты шерстью грубою покрыта..."