Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы - Григорий Ширман

"Там в зеленом эфире, в огромном гареме..."

Там в зеленом эфире, в огромном гареме,В пестром шуме вселенского джаца,Под шипение солнц, под жужжанье комет,С кастаньетами лун, раздробляющих время,Золотые планеты кружатся...Кто же, кто ж в том раю Магомет?

Не мудрец, не жиреющий сын Эпикура,Что глотает шампанского жемчугНа той бочке, где спит Диоген с фонарем,Не наместник Петра, чья тиара как венчик,А под ризой звериная шкура,Не искатель миров – астроном.

А все груди планет обжигающий разом,Как хохочущий бог многорукий,Из-под ада поднявший свой странный берет,В майский вечер вплетающий осени муки,Под копыта бросающий разумИ всегда одинокий – поэт.

"Ты шерстью грубою покрыта..."

Ты шерстью грубою покрыта,О, муза дикая моя,Медузы медные копытаИ каждый волос как змея.

И оттого передо мноюНе скот, не люди, не трава,А раскаленные от зноюОкаменелые слова.

В молчанье кованном и строгом,Не зная горечи земли,Они легли по всем дорогам,Где легионы дней прошли.

Я собираю их и сею,Но урожай не нужен мне.Молюсь я смелому Персею,Чей меч не меркнет в вышине.

"Я полон тяжестью печали..."

Я полон тяжестью печали,Убил я друга наповал,И с теплым грузом я отчалилОт скал, дробящих мощный вал.

Я в даль плыву, пою о друге,Целую воск его чела,Колышет нас простор упругий,В обоих нас вползает мгла.

Нам снится то, что было где-то,Но что еще не умерло,Вода мерцанием одета,Мы чуем холода тепло.

И слышим долгий гул пучины,Кричит придушенное дно,И видим звезд зверинец чинный,Где Льву спокойствие дано.

А позади туман и ужас,Там всё, что кормит мглу и смерть,Там призраки, пыхтя и тужась,Грызут некованую медь.

В НОЧЬ ПОД РОЖДЕСТВО

Я вылезал с трудом, был узокПроход, и был мой череп смят,Овен свой розовый огузокПалил на угольях Плеяд.

Кипела кровь Альдебарана,По скулам вечности седымЗвезды Мицар двойная ранаНеукротимый стлала дым.

В мильоны солнц вспухал Дорадус,Лишь наша лысая лунаМороз понизила на градусИ ластилась к стеклу окна.

Я закричал тогда сильнее,Вокруг обрадовались мне,А я, от ужаса синея,Внимал зажженной вышине.

"Пусть вечер серебряной саблей..."

Пусть вечер серебряной саблейЗвенит над моей головой,Лишь весело будет осклабленЛирический рот бредовой.

Я знаю, луна не зарежетХолодной улыбкой стальной,Пусть звезд раскаляется скрежетВ пуху голубом надо мной.

Они кровожадны и мерзки,Светила жестоких небес,Лучи – золотые стамески,Чтоб мрак в мою душу залез.

И что ему бешеный окрикИ звон самородка-строки,Я сам от росы его мокрый,И кормятся мраком зрачки.

"Лишь тот, кто волны ночи ловит..."

Лишь тот, кто волны ночи ловит,Качает скуки медный лед,И мрак тяжеле и лиловейТому, кто луч в пространство шлет.

Лишь пыль мгновенная дневнаяКлубится, пляшет на пирахИ, меди вечности не зная,Проходит легкая как прах.

"О, жестокое древнее слово..."

О, жестокое древнее слово,Ты как колокол крикнуло: будь!О, зачем во вселенной лиловойРазбудило ты медную грудь?

Всё равно буре радости пестройНе дано по планетам шуметь,И недаром как нежные сестрыОбнимаются мудрость и смерть.

Есть поющие солнце поэты,Есть поэты, поющие тьму,Одинаково ими воспетыИх орбиты в первичном дыму.

Но как ужас грозы предзакатной,Как Рембрандтовское полотно,Где веков побуревшие пятна,Вдохновенье поэта темно.

"О, время радостного лова..."

О, время радостного ловаПрекрасной дичи в камышах!Изранена о когти словаНеосторожная душа.

Куда? За белых облак кручи,За миллионы лютых верст?Там шоколадный мрак прикрученКолючей проволокой звезд.

И во вселенной всюду, всюдуЗовут и блещут острия.И слышно эхо: буду, буду, –В прохладной роще бытия.

"Светло в янтарной клетке тела..."

Светло в янтарной клетке тела.Там одиночество моеЗрачками страсти заблестелоИ озарило бытие.

В глаза смотрите, изуверы.Я веки подыму теперь.Там за решеткой бродит серыйТоскующий по воле зверь.

Он жаждет вырваться из плена,Чтоб выть под желтою луной.Но всюду, всюду во вселеннойКапканы звезд и крик земной.

"Друг сказал: возьми алмазы..."

Р.В.

Друг сказал: возьми алмазы,Что поярче и крупней,Пусть дивится мир чумазыйЧистоте живых камней.

Друг сказал: стихи печатайТе, что блещут как гроза,Те, что радугой струйчатойНаполняют вдруг глаза.

И тогда сказал я другу:В синь ночную ты взгляни,В бледно-пламенную вьюгуТам планет сплелись огни.

В сонме солнц, поющих внятно,Под свирепый свист ПлеядТам вселенных бледных пятнаЕле дышат и горят.

Потому порою скупоЛуч я прячу, прячу дрожь.На глубокий звездный куполДолжен сборник быть похож.

"Гордое слово на пытку готово..."

Гордое слово на пытку готово,Пытку забвения в мути времен,В горестной гибели звука литогоСдавленный плач, и палач заклеймен.

Вот почему сотворенный из слова,Мазанный грязью бальзамов и мирр,Липкий и скрюченный, в лаву былого,В звездное пламя закутался мир.

"Мы руки оторвем от липких лир..."

Мы руки оторвем от липких лир,Узнает мир, что песни наши тленны,Нас обольет невидимый эфир,Прозрачный жир откормленной вселенной.

Мы отойдем как отходили все,Что в крыльях мрака прятались и пели,Возничий будет мчать нас по росе,Храня наш трепет в пламенной Капелле.

И в ночь, окованную тишиной,От времени она испепелится,И на пустынной плоскости земнойНеровным льдом застынут наши лица.

"Это музыка прелюдий..."

Это музыка прелюдийПред концом, началом пред.Электрические людиПо планетам сеют бред.

Электрическое мясоПо костям бежит как звук.Тел жестокая прикраса,Пары крыл бесперых – рук.

Толстый студень атмосферыРассекают топоры,В черепах смеется серыйСумрак мыслей – мошкары.

Мозг – извилистое масло –Мутно горкнет в черепах,Это музыка погасла,Горькой мутью свет пропах.

"Мне Боратынский мрачный близок..."