Отпечаток вины - Дмитрий Одиссеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он резко поднимает голову и смотрит на Васильевича.
– Убийца сделал так, чтобы мы искали не там. Мы отвлекаемся на Михаила, но настоящая связь где-то рядом.
Васильевич хмыкает.
– Думаешь, кто-то из пассажиров подставляет его?
– Не знаю. Пока слишком много случайностей, – отвечает Пётр, бросая последний взгляд на пустой чемодан.
Коридор начинает шуметь – пассажиры ещё больше нервничают из-за присутствия полиции. И даже Васильевич, обычно невозмутимый, выглядит напряжённым. Вагон снова погружается в гнетущую тишину. Пассажиры возвращаются в свои купе, но шёпот доносится почти отовсюду, словно поезд начинает жить своей собственной жизнью. Васильевич стоит у окна, наблюдая за мелькающими деревьями, а Пётр сидит напротив, перебирая список пассажиров.
– Если Михаил исчез, – наконец говорит Васильевич, не оборачиваясь, – то у нас либо бегающий виновный, либо кто-то воспользовался его странностью, чтобы нас запутать.
– Это слишком очевидно, – отвечает Пётр. Его голос спокоен, но в нём слышатся нотки задумчивости. – Если бы он был убийцей, он бы знал, как замести следы лучше. Кто-то сделал так, чтобы мы смотрели только на него.
Васильевич поднимает бровь.
– А старушка? Вроде бы слишком невинная, чтобы что-то замышлять. Но поведение у неё странное.
– Она могла что-то видеть, – Пётр кивает, не отрывая взгляда от списка. – Или боится, что ей зададут лишние вопросы.
Вдруг из конца вагона слышится шум. Дверь одного из купе с грохотом распахивается, и в коридор выбегает человек – один из тех, кого допросили раньше. Он кидает настороженный взгляд в сторону урядников, но сразу же останавливается, увидев Петра.
– Господин, я… Я вспомнил! – торопливо говорит он, глаза его широко раскрыты, словно он только что осознал что-то важное. – Ночью! В коридоре я видел тень. Кто-то двигался быстро, к заднему выходу.
Пётр внимательно смотрит на него, не перебивая.
– Я… подумал, что это проводник или кто-то из пассажиров. Это было ещё до того, как подняли тревогу.
Васильевич сжимает губы, бросая короткий взгляд на Петра.
– Почему раньше не сказал?
– Я… испугался. Да и подумал, что это неважно. Но теперь… Я понял, что это могло быть…
– Могло быть что? – Пётр поднимает голову.
– Убийца, – шепчет мужчина, едва слышно.
Пётр встаёт, делает шаг ближе.
– Опишите тень. Кто это мог быть? Высокий, низкий, быстрый? Что-нибудь конкретное?
Мужчина морщится, будто пытаясь воссоздать картину в голове.
– Высокий. Идёт уверенно. Но лица я не видел. Всё было слишком быстро.
– А вы уверены, что это был мужчина? – Пётр задаёт вопрос, но его тон остаётся нейтральным.
– Думаю, да. По походке. Женщина так бы не шла…
Васильевич хмыкает.
– Отличный свидетель. Ничего не видел, ничего не знает, но уверен в своей версии.
Пётр молчит, но его взгляд холоден и сосредоточен. Он знает, что любая деталь может быть ключом, даже такая размытая.
– Этого пока достаточно. Идите в своё купе и оставайтесь там, – говорит он мужчине, который мгновенно исчезает обратно в коридор.
Когда они остаются вдвоём, Васильевич поворачивается к Петру.
– Мы идём по кругу, Пётр. Либо Михаил – просто громкий отвлекающий манёвр, либо этот беглец из леса – ключ ко всему. Но у нас слишком мало времени.
Пётр кивает, закрывает блокнот и поднимается.
– Проводим ещё раз проверку. Особенно тех, кто был ближе всего к убитой. Убийца совершил ошибку, и мы её найдём. Пётр возвращается в своё купе, где Васильевич уже присел, привычно закинув ноги на противоположное сиденье. За окном тянется сероватое утро, освещающее пейзаж, который выглядит таким же мрачным, как и лица пассажиров. Поезд продолжает свой путь, но каждый метр пути теперь кажется вымеренным временем, пока они ждут следующей зацепки.
– Скажи мне, Пётр, – лениво начинает Васильевич, – ты ведь уже кое-что понял? Вижу, как шестерёнки у тебя в голове крутятся.
Пётр не отвечает сразу. Он достаёт блокнот, аккуратно перелистывает страницы, останавливается на записанном списке пассажиров. Взгляд его сосредоточен.
– Это убийство было запланировано. Слишком много совпадений для случайности. Я думаю, кто-то точно знал, где и когда это произойдёт.
Васильевич ухмыляется, потягиваясь.
– Ты говоришь, будто это не убийца бежал из вагона, а целая банда заговорщиков.
– Не банда, – отвечает Пётр спокойно. – Но кто-то внутри этого вагона знает больше, чем говорит. Это вопрос времени, когда они совершат ошибку. Внезапный стук в дверь прерывает их разговор. Васильевич опускает ноги и открывает дверь. За порогом стоит проводник, его лицо всё ещё бледное, словно он увидел больше, чем хотелось бы.
– Господа, – его голос дрожит. – Один из пассажиров… кажется, он стал слишком нервным. Купец Алексей Воронцов. Он отказывается выходить из купе и разговаривать с урядниками.
Пётр закрывает блокнот и встаёт.
– Покажите.
Они проходят по коридору, куда уже начинают выглядывать другие пассажиры, настороженные движением и шёпотом. Купе Воронцова закрыто. Пётр несколько раз стучит, но ответа нет.
– Алексей Воронцов! Откройте. Мы просто хотим поговорить, – голос Петра звучит твёрдо, но без угрозы. Несколько мгновений тишины. Затем раздаётся глухой стук изнутри. Дверь резко открывается, и перед ними появляется Воронцов, его лицо красное, взгляд блуждающий.
– Что вам нужно? Я ничего не делал, – выпаливает он, глядя на Петра и Васильевича. – Почему все меня преследуют?
– Мы просто хотим задать пару вопросов, – спокойно говорит Пётр, жестом указывая на сиденье внутри купе. – Можно войти?
Воронцов колеблется, затем отступает, пропуская их. Купе кажется на удивление пустым – никаких вещей, кроме потрёпанного портфеля и сложенной куртки на полке. Пётр садится напротив Воронцова, его взгляд сосредоточен.
– Расскажите, где вы были ночью, когда произошло убийство.
– В своём купе! – Алексей отвечает слишком быстро. Его руки сжаты в кулаки, словно он готов защищаться.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Нет… Я был один. Спал, – его голос дрожит.
– А утром? Почему вы ведёте себя так, будто мы собираемся вас арестовать?
– Потому что вы меня обвиняете! – Воронцов срывается, его голос становится громче. – Я просто ехал по своим делам, а теперь вы хотите меня сделать козлом отпущения!
Васильевич хмыкает, скрестив руки.
– Эмоциональный вы наш. Никто пока вас ни в чём не обвиняет. Но вот такие вспышки подозрительно выглядят.
– Хватит! – Воронцов резко встаёт, но Пётр остаётся на месте, его взгляд остаётся неподвижным. Это, кажется, сбивает с толку Воронцова, и он садится обратно, резко опустив плечи.
Пётр тихо встаёт, давая Васильевичу знак.
– Благодарим за ответ. Мы ещё вернёмся, если будут вопросы. Когда они выходят из купе, Пётр замечает, как некоторые пассажиры начинают переглядываться. Интрига затягивается, напряжение возрастает с каждой новой деталью.
