![Чудовище / The Monster [= Пятый вид: Загадочное чудовище; Воскресшее чудовище; Возрождение] - Альфред Ван Вогт](https://cdn.rusbook.su/s20/5/6/7/3/8/56738.jpg)
Античная лирика - Гомер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перевод М. Грабарь-Пассек
Сына-малютку покинул, и сам, чуть расцвета достигнув,Эвримедонт, ты от нас в эту могилу сошел.Ты меж бессмертных мужей восседаешь. А граждане будутСыну почет воздавать, доблесть отца вспомянув.
Эпитафия девочкеПеревод М. Грабарь-Пассек
Девочка сгибла без срока, достигши лишь года седьмого.Скрылась в Аиде она, всех обогнавши подруг.Бедная, верно, стремилась она за малюткою братом:В двадцать лишь месяцев он смерти жестокой вкусил.Горе тебе, Перистерис, так много понесшей печалей!Людям на каждом шагу горести шлет божество.
Эпитафия Ортону[344]Перевод М. Грабарь-Пассек
Вот что, прохожий, тебе говорит сиракузянин Ортон:«Если ты пьян, никогда в бурю и в темь не ходи.Выпала эта мне доля. И я не на родине милой —Здесь я покоюсь теперь, землю чужую обняв».
Эпитафия ЭвстенеюПеревод М. Грабарь-Пассек
Здесь Эвстенея могила, искусно читавшего лица;Тотчас он мог по глазам помыслы все разгадать.С честью его погребли, чужестранца, друзья на чужбине.Тем, как он песни слагал, был он им дорог и мил.Было заботою их, чтобы этот учитель умерший,Будучи силами слаб, все, в чем нуждался, имел.
Эпитафия Гиппонакту[345]Перевод М. Грабарь-Пассек
Лежит здесь Гиппонакт, слагавший нам песни.К холму его не подходи, коль ты дурен.Но если ты правдив да из семьи честной,Тогда смелей садись и, коль устал, спи тут.
Смерть Адониса[346]Перевод М. Грабарь-Пассек
Адониса КипридаКогда узрела мертвым,Со смятыми кудрямиИ с ликом пожелтелым,Эротам повелела,Чтоб кабана поймали.Крылатые помчалисьПо всем лесам и дебрям,И был кабан ужасныйИ пойман и привязан.Один эрот веревкойТащил свою добычу,Другой шагал по следуИ гнал ударом лука.И шел кабан уныло:Боялся он Киприды.Сказала Афродита:«Из всех зверей ты злейший,Не ты ль, в бедро поранив,Не ты ль убил мне мужа?»И ей кабан ответил:«Клянусь тебе, Киприда,Тобой самой и мужем,Оковами моими,Моими сторожами,Что юношу-красавцаЯ погубить не думал.Я в нем увидел чудо,И, не стерпевши пыла,Впился я поцелуемВ бедро его нагое.Меня безвредным сделай:Возьми клыки, Киприда,И покарай их, срезав.Зачем клыки носить мне,Когда пылаю страстью?»И сжалилась Киприда:Эротам приказала,Чтоб развязали путы.С тех пор за ней ходил он,И в лес не возвратился,И, став рабом Киприды,Как пес, служил эротам.
КАЛЛИМАХ[347]
Приношение Серапису[348]Перевод Л. Блуменау
Менит из Дикта[349] в храме сложил свои доспехиИ молвил: «Вот, Серапис, тебе мой лук с колчаном;Прими их в дар. А стрелы остались в гесперитах».
Веренике[350]Перевод Л. Блуменау
Четверо стало харит, ибо к трем сопричислена прежнимНовая; миррой еще каплет она и сейчас.То — Вереника, всех прочих своим превзошедшая блескомИ без которой теперь сами хариты ничто.
ГетереПеревод Л. Блуменау
Пусть и тебе так же спится, Конопион, как на холодномЭтом пороге ты спать здесь заставляешь меня!Пусть и тебе так же спится, жестокая, как уложилаДруга ты! Даже во сне жалости нет у тебя.Чувствуют жалость соседи, тебе ж и не снится. Но скоро,Скоро, смотри, седина это припомнит тебе.
Луканские воины (из могильника IV в. до н. э. в городе Пестум). Неаполь, музей
«Счастлив был древний Орест…»Перевод Л. Блуменау
Счастлив был древний Орест, что, при всем его прочем безумстве,Все-таки бредом моим не был так мучим, Левкар, —Не подвергал искушенью он друга факидского, с цельюДружбу его испытать, делу же только учил.Иначе скоро, пожалуй, товарища он потерял бы.И у меня уже нет многих Пиладов моих.
«Ищет везде, Эпикид…»Перевод Л. Блуменау
Ищет везде, Эпикид, по горам с увлеченьем охотникЗайца иль серны следов. Инею, снегу он рад…Если б, однако, сказали ему: «Видишь, раненный насмертьЗверь здесь лежит», он такой легкой, добычи б не взял.Так и любовь моя: рада гоняться она за бегущим,Что же доступно, того вовсе не хочет она.
«Не выношу я поэмы киклической…»Перевод Л. Блуменау
Не выношу я поэмы киклической[351], скучно дорогойТой мне идти, где снует в разные стороны люд;Ласк, расточаемых всем, избегаю я, брезгаю водуПить из колодца: претит общедоступное мне.
Поэту ГераклитуПеревод Л. Блуменау
Кто-то сказал мне о смерти твоей, Гераклит, и заставилТем меня слезы пролить. Вспомнилось мне, как с тобойЧасто в беседе мы солнца закат провожали. Теперь жеПрахом ты стал уж давно, галикарнасский мой друг!Но еще живы твои соловьиные песни: жестокий,Все уносящий Аид рук не наложит на них.
На поэму Креофила[352]Перевод Л. Блуменау
Труд Креофила, в чьем доме божественный принят когда-тоБыл песнопевец, скорблю я об Эврита[353] судьбе,О златокудрой пою Иолее. Поэмой ГомераДаже слыву. Велика честь Креофилу, о Зевс!
На АрхилохаПеревод Л. Блуменау
Эти стихи Архилоха, его полнозвучные ямбы, —Яд беспощадной хулы, гнева кипучего яд…
АвтоэпитафияПеревод Л. Блуменау
Баттова сына могилу проходишь ты, путник. Умел онПесни слагать, а подчас и за вином не скучать.
Эпитафия Батту[354]Перевод Л. Блуменау
Кто бы ты ни был, прохожий, узнай: Каллимах из КиреныБыл мой родитель, и сын есть у меня Каллимах.Знай и о них: мой отец начальником нашего войска,Сын же искусством певца зависть умел побеждать.Не удивляйся — кто был еще мальчиком музам приятен,Тот и седым стариком их сохраняет любовь.
Эпитафия утонувшемуПеревод Л. Блуменау
Кто ты, скиталец, погибший в волнах? Твое тело Леонтих,На побережье найдя, в этой могиле зарыл,Плача о собственной доле, — и сам ведь, не зная покоя,Чайкою всю свою жизнь носится он по морям.
СаонуПеревод Л. Блуменау
Здесь почивает Саон, сын Дикона, аканфиец родом.Сон добродетельных свят — мертвыми их не зови.
Фериду[355]Перевод Л. Блуменау
Немногословен был друг-чужеземец, и стих мой таков же:Сын Аристея, Ферид, с Крита, был стадиодром[356].
КрефидеПеревод Л. Блуменау
Девушки Самоса часто душою скорбят по Крефиде,Знавшей так много о чем порассказать, пошутить,Словоохотливой милой подруге. Теперь почиваетВ этой могиле она сном, неизбежным для всех.
АстакидуПеревод Л. Блуменау
Пасшего коз Астакида на Крите похитила нимфаБлижней горы, и с тех пор стал он святой Астакид.В песнях своих под дубами диктейскими уж не Дафниса,А Астакида теперь будем мы петь, пастухи.
КлеомбротуПеревод Л. Блуменау
Солнцу сказавши «прости», Клеомброт-амбракиец[357] внезапноКинулся вниз со стены прямо в Аид. Он не зналГоря такого, что смерти желать бы его заставляло:Только Платона прочел он диалог о душе[358].
На Тимона-МизантропаПеревод Л. Блуменау
