Святыни и древности Турции - Евгений Викторович Старшов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Можно без преувеличения сказать, что именно в нем зародилась европейская наука и, говоря шире, цивилизация, благодаря одному удивительному человеку – Фалесу (ок. 625–547 гг. до н. э.), одному из известных семи мудрецов Древней Греции, живших в VII–VI вв. до н. э. (общепризнанный их список таков: Фалес Милетский, Биант Приенский, Питтак Митиленский, Клеобул Линдский, Периандр Коринфский, Хилон Спартанский, Солон Афинский; в прочих вариантах всегда остаются четверо: Фалес, Биант, Питтак и Солон, и Фалес из них – всегда на первом месте! Хрестоматиен рассказ о выловленном рыбаками треножнике с надписью «Мудрейшему» и преподнесенном ими Фалесу; тот, не сочтя себя таковым, послал его другому мудрецу, тот – следующему, и так треножник обошел всех семерых и вернулся к Фалесу, посвятившему его Аполлону). Когда говорят о разносторонне талантливом человеке, употребляют термин «человек эпохи Возрождения». Без преувеличения, Фалеса можно поставить в один ряд с такими гениями, как Леонардо или Микеланджело. Философ, математик, физик, астроном, военный инженер. Он долгое время собирал знания в Египте и Финикии и, вернувшись в Милет, сделал ряд удивительных открытий. Он первый определил длительность года в 365 дней, предсказал (вычислив) солнечное затмение 585 г., понял, что Луна светит не своим, а отраженным светом, мог предупредить о грядущем землетрясении по изменению вкуса воды в колодцах (от воздействия подземных газов), создал руководство для мореплавания по звездам. Фалес основал первую в истории философскую школу (после Фалеса были славны местные философы Анаксимандр и Анаксимен). Согласно Плутарху, он, как и многие великие греческие философы, признавал Единого Бога, ответив на вопрос «Что старше всего?» – «Бог, ибо он не рожден». Среди прочих мудрых изречений, приписываемых ему, – «полезнее всего – добродетель», «многословие – не показатель разумного мнения», «ищи мудрое» и др. Нельзя не упомянуть об одном занятном случае из его жизни; как и теперь, и во времена Фалеса почему-то считалось, что если ты умный – значит, не должен быть бедным, и, соответственно, наоборот: если беден – значит, не умен. И вот Фалес решился доказать упрекавшим его обратное: предвидя большой урожай оливок, он арендовал все масляные прессы и, когда настала пора урожая, установил заоблачные цены, как монополист. Деваться было некуда (иначе пропал бы весь урожай), и люди согласились на его требования. По преданию, мудрец сказал: «Вот видите, мне совершенно нетрудно было бы разбогатеть – просто я не хочу», – и отказался от прессов и денег – последнее, впрочем, иногда оспаривается, как в сочинении Диогена Лаэртского; этот же автор прибавляет следующее: «[Фалес] жил в уединении простым гражданином. Некоторые полагают, что он был женат и имел сына Кибисфа, некоторые же – что он оставался неженатым, а усыновил сына своей сестры; когда его спросили, почему он не заводит детей, он ответил: “Потому что люблю их”; когда мать заставляла его жениться, он, говорят, ответил: “Слишком рано!”, а когда она подступила к нему повзрослевшему, то ответил: “Слишком поздно!”» Как военный инженер, он помогал бывшим врагам Милета лидийцам противостоять персам, видя в них подлинную угрозу всем малоазийским государствам и призывая всех объединиться против нового общего врага.
Предвиденье Фалеса оправдалось: после его смерти персы захватили Милет и прочие греческие малоазийские города. Их благосостояние пришло в упадок, так как морскую торговлю прибрали к рукам финикийцы, начало зреть всеобщее недовольство. Милетский тиран Аристагор прогневал персидского царя Дария и, страшась кары, перешел в лагерь его противников и возглавил антиперсидское восстание (500 г. до н. э.; Эней Тактик в своем труде «О перенесении осады» повествует о выдающейся древней военной хитрости, употребленной милетцами при подготовке антиперсидского восстания: «Гистией, желая передать Аристагору сообщение с побуждением к измене и не имея никакого иного надежного способа дать знать об этом, так как дороги охранялись и несущему письмо было трудно скрыть их, обрил самого верного из рабов, выколол на его голове надпись и держал его, пока вновь не отросли волосы. Когда они отросли, он немедленно послал раба в Милет, не наказав татуированному ничего иного, кроме того, чтобы, по прибытии в Милет к Аристагору, он велел обрить себя и посмотреть на свою голову. Татуировкой сообщалось, что следовало делать»). Обратившись за помощью к балканским грекам, Аристагор не получил от них практически никакой помощи: Спарта отказала, а Афины прислали… 20 кораблей. Поначалу восстание шло успешно, греки сожгли столицу персидской лидийской сатрапии – Сарды и держались 6 лет, но затем были разбиты в морской битве около Милета, сам город был сожжен, а его жители частью перебиты, частью проданы в рабство. Вот страшные строки Геродота о гибели Милета и его защитников: «Персидские военачальники объединили свои силы и выступили против Милета, так как остальным городам они не придавали значения. Самыми лучшими мореходами в персидском флоте были финикияне; в походе участвовали также недавно покоренные киприоты, киликийцы и египтяне. Итак, персы пошли войной на Милет и на остальную Ионию. Услышав об этом, ионяне послали своих представителей на собрание в Панионий. По прибытии туда советники обсудили дело и решили не выставлять общего сухопутного войска против персов: милетяне должны были сами защищать свой город с суши. Зато было решено снарядить флот, собрать все без исключения корабли и как можно скорее