Тайна Воланда - Ольга и Сергей Бузиновские

единственный раз выступает в цирке, его пытаются арестовать и даже

называют

сатаной.

Безмерно

велик

«объем

власти»

гриновского

сверхчеловека: Друд говорит, что мог бы стать для планеты живым богом и в

один миг преобразить человечество. «Его влияние огромно, его связи

бесчисленны. Никто не подозревает, кто он — одно, другое, третье, десятое

имя открывают ему доверчивые двери и уши. Он бродит по мастерским

молодых пьяниц, внушая им или обольщая их пейзажами неведомых нам

планет, насвистывает поэтам оратории и симфонии, …, поддакивает

изобретателям, тревожит сны и вмешивается в судьбу…».

Типичное прогрессорство!

«Вот все, что надо, что можно, что следовало сказать об этой крупной

душе.., — пишет Грин в конце романа. — Но еще несколько слов, может

быть, совершенно удовлетворят пытливого читателя, думающего дальше, чем

автор, и в одной истории отыскивающего другую…». Значит, у героя этой

истории был прототип?

Друд носит в галстуке булавку с бриллиантом, сорит идеями, выдает

себя

за

авиаконструктора

и

принимает

участие

в

состязании

воздухоплавателей. Он поет итальянскую песню «Санта-Лючия» и живет в

гостинице «Рим». Детское прозвище Друда — Гора, а имя хозяина дворца в

«Золотой цепи» — Эверест. Эверест Ганувер. Не намекает ли Грин на барона

Роберто Ороса ди Бартини: «oros» — «гора»?

Обратите внимание на портрет Друда: «Светлый, как купол, лоб

нисходил к темным глазам чертой тонких и высоких бровей, придававших его

резкому лицу выражение высокомерной ясности старинных портретов; на

этом бледном лице, полном спокойной власти, меж тенью темных усов и

щелью твердого подбородка презрительно кривился маленький строгий рот».

Этот отрывок мы прочитали В.Казневскому, знавшему барона еще в

тридцатые годы. «Похож! — без раздумий ответил Виктор Павлович. И

добавил: — Вот только усов у него уже не было. Разве что в самом начале

двадцатых, — судя по фотографии». Ну, конечно: роман о летающем

человеке датирован двадцать третьим годом!

Имя Айшер, под которым Друд поселился в гостинице — анаграмма слова

«решай». Грин предлагает нам решить эту шараду — «в одной истории

отыскивать другую». Если верить афише, Друд выступал в цирке 23 июня

1913 года, а по дневнику героини это случилось 23 июня 1911 года. Ошибка

наборщика или простейший шифр? Нельзя не заметить также, что число 23

присутствует в обеих датах. Других в тексте нет, но есть даты начала и

окончания работы над романом:

14 ноября 1921 г.

28-го марта 23 г.

Странно, не правда ли: верхняя и нижняя даты резко отличаются по

способу написания! К тому же это единственный случай, когда Грин отметил

начало и конец работы. Сопоставьте последнее число с тем, которое

получилось выше: двадцать третий год?

В 1923 году «итальянец» Бартини приезжает в СССР и отправляется в

Коктебель, на соревнования планеристов. Через год в Крыму поселился Грин.

Летом 1925 года Бартини переводится в Севастополь, а в Коктебеле

собираются первые «атоновцы» — Волошин, Грин, Булгаков, Леонов и

Кржижановский. Тем же годом датирована «Золотая цепь». В этом романе

тоже нарушена хронология: события, описанные в эпилоге, происходят в

1915 году, через пять лет после драматического новоселья и смерти

Ганувера. Значит, все это случилось в 1910 году. Но есть и другая

датировка, — она отличается от первой на целых пятнадцать лет! Автор

пишет, что золотая цепь была выкована 6 апреля 1777 года, пять лет спустя

ее утопили и через сто сорок лет нашли: 1922-й. Еще три года Ганувер

путешествует и перестраивает дворец: 1925 год — тот самый, которым

датируется роман. Надо полагать, что это не случайное совпадение.

13."ЧЕЛОВЕК БЕССМЕРТЕН, И ПОТОМУ ОН ДОЛЖЕН БЕЗ КОНЦА

УМИРАТЬ"

Бартини работал в Казани с 1943-го по 1945 год. Годом раньше там

оказался его ученик — «лунатик» Королев. А житель Казани, бывший

авиационный инженер А.Ю.Лисс вспомнил, что в пятьдесят шестом или

пятьдесят седьмом году Бартини несколько раз посещал город

черно-красного дракона.

Несколько лет назад о конструкторе упомянули в популярной

телепередаче «Очевидное-невероятное». Она была посвящена легкому

гидросамолету «Роберт», построенному в Таганроге учениками конструктора.

Ведущий прочитал несколько отрывков из «Красных самолетов», затем на

экране появились черно-белые кадры, снятые в квартире на Кутузовском

проспекте: Бартини подходит к книжным полкам, закрытым полиэтиленовой

пленкой, берет толстый том, раскрывает его и несет в кабинет — под свет

настольной лампы. Этот короткий «клип» был сделан в 1972 году по просьбе

самого Роберта Людвиговича. Тогда же была впервые опубликована статья

И.Вишнякова (И.Чутко) о «невидимом самолете». А незадолго до смерти

барон написал завещание, в котором просил сохранить свою домашнюю

библиотеку и передать ее «талантливой молодежи». Этот пункт завещания

озадачил комиссию Минавиапрома: в списке бартиниевских книг не было

никаких раритетов. После недолгих споров художественную литературу

отдали родственникам, а шкаф с техническими книгами до сих пор стоит в

тесном кабинете директора музея Н.Е.Жуковского.

Предположим, что в книгах «Атона», в кинокадрах и в завещании

Бартини зашифровано сообщение о библиотеке Ивана Грозного. Не

исключено также, что барон извлек из казанского тайника часть «либереи»

— сразу после войны и в конце пятидесятых. Можно лишь догадываться, какого страшного напряжения ему это стоило: перед освобождением Бартини

стал необыкновенно замкнутым и сосредоточенным. А историк авиации

П.Дузь, работавший в таганрогской шараге, рассказывал о необъяснимом

равнодушии барона к первым материалам о немецкой реактивной технике, поступившим в КБ в конце 1946 года.

Конструктора освободили ранней весной сорок седьмого — за год до

окончания срока, — но выезд из Таганрога был запрещен. Друзья сняли ему

комнату неподалеку от завода им. Димитрова. В конце марта Бартини

«бюллетенил» и почти месяц не появлялся на работе. Второй этап этой

непростой операции мог происходить весной пятьдесят седьмого года: Бартини переехал в Москву и зачастил в Казань. Возможно, этим объясняется