Тайна Воланда - Ольга и Сергей Бузиновские

То, о чем написал Феликс Сорокин, неожиданно оказалось правдой, —

он сам стал объектом внимания высших сил. Но дело не в «генетической

мутации», — идет извлечение из человечества бессмертных существ, забывших о своей истинной природе. Память начала возвращаться, — и

писатель-баталист неожиданно для самого себя стал сочинять «Современные

сказки». «Феликс» — «счастливый». Стругацкие дублируют намек: «Просто

он был возмутительно, непристойно и неумело счастлив сейчас…». То же

самое Сорокин пишет про свою героиню: «Диана Счастливая». И уже нельзя

не вспомнить знаменитую фразу из «Изумрудной Скрижали»: «Люди —

смертные боги, боги — бессмертные люди. Счастлив будет тот, кто это

поймет!»

«И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против

дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не

нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, змий

древний, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним». Многие богословы

отождествляют восставших ангелов из Откровения и сынов Божьих из шестой

главы Бытия. Ту же мысль тонко подсказывают Стругацкие: в первой главе

Сорокин работает над сценарием фильма о партизанах, а затем перечитывает

дарственную надпись на единственной книге, оставшейся от отца — про

«зам. командира Крымской Повстанческой».

Таинственный человек, ведающий судьбой Сорокина, пытается

напомнить Игроку о битве, а также о том, кто он есть на самом деле. При

этом незнакомец принимает облик Булгакова и называет себя Михаилом

Афанасьевичем, — для того только, чтобы намекнуть на апокалиптическую

войну в небесах. Он же появляется под видом падшего ангела и передает

подопечному ноты для труб Страшного Суда. Сорокин должен догадаться, что

«падший ангел» — это он сам, а ноты — «визитная карточка» Архангела

Михаила: именно ему полагается вострубить в конце времен. «Удивительное

ощущение возникло у меня в эту секунду. Он словно хотел что-то подсказать

мне, навести на какую-то мысль. Он словно стучался в какую-то неведомую

мне дверцу моего сознания».

Поиск, проверка и восстановление «права первородства», — по этой

схеме написаны почти все вещи Стругацких. Остается соотнести их с

некоторыми реалиями.

«Город поразил его воображение. Он жался к земле, все движение здесь

шло либо по земле, либо под землею, гигантские пространства между домами

и над домами пустовали, отданные дыму, дождю и туману». Так выглядит

инопланетный город в «Обитаемом острове». А этот «академгородок» создан

землянином-резидентом, ставшим одним из правителей Страны Отцов:

«Тотчас же ворота распахнулись, открылся густой сад, белые и желтые

корпуса жилых домов, а за ними — гигантский стеклянный параллелепипед

института. Медленно проехали по автомобильной дорожке с грозными

предупреждениями насчет скорости, миновали детскую площадку, пестрое

веселое здание клуба-ресторана, и все это в зелени, в облаках зелени, в

тучах зелени, и прекрасный чистейший воздух…». На этот тайный островок

другого мира Странник привозит своих учеников: «…Он очень внимательно

следит за каждым более или менее талантливым человеком. Прибирает к

рукам с юных лет, обласкивает, отдаляет от родителей, — а родители-то до

смерти, дураки, рады! — и вот, глядишь, еще один солдатик становится в

твой строй…».

Страна Отцов — Отечество. Фамилия прогрессора-резидента — Сикорски

— напоминает о знаменитом русском авиаконструкторе-эмигранте. А вот еще

одно совпадение: отчество Бартини — Людвигович, а прогрессор Рудольф

Сикорски, он же Странник, однажды назван… Карлом-Людвигом! Эта

«ошибка» допущена в повести «Малыш», написанной Стругацкими сразу

после «Обитаемого острова». Сикорски здесь упомянут мельком, но зачем-то

сказано о его заслугах в нейтрализации агрессивного режима Островной

Империи. Япония?

В повести «Волны гасят ветер» действие происходит на Земле: всемогущие невидимки — Странники — ищут индивидов, пригодных для

форсированной трансформации в космические существа невероятной мощи.

Кандидатов отбирают под крышей филиала «Института Чудаков». Тот, у кого

выявлена латентная сверхчеловечность, подвергается инициации и

становится люденом (от «гомо люденс» — «человек играющий»). Их дом —

Галактика. Игроки, которые остаются на Земле, называют себя акушерами, а

человечество считают инкубатором люденов.

В повести «За миллиард лет до конца света» таинственный Фил

Вечеровский («филиус»!) испытывает интеллект и психику астрофизика

Малянова. Тайный «жрец-посвятитель» всегда рядом, — он отслеживает

состояние ученика и подводит нужных персонажей. Цель, которую

преследует Вечеровский — главная загадка этой повести: ясно, что

экзаменатор нисколько не озабочен судьбой научных идей и прогрессом

человечества в целом — его интересует лишь сам подопечный.

В последней главе Вечеровский угощает Малянова коньяком: «Это был

„Ахтамар“, очень редкий в наших широтах армянский коньяк с легендой».

Классическая анаграмма: «Ахтамар» — «Махатма Р.». В том, что буква Р —

не случайный остаток, убеждает другое произведение Стругацких —

киносценарий «Искушение Р.». Махатма Роберт? «Махатмы — это Адепты

высшего порядка, — пишет Е.Блаватская. — Возвышенные существа, которые, достигнув владычества над своими низшими принципами, и поэтому

живущие без помех от „человека плотского“, обладают познаниями и

властью, соответствующими той стадии, которой они достигли в своей

духовной эволюции».

Анаграмма — древнейший способ шифрования текстов, и Стругацкие

его, конечно, использовали. Прочитайте наоборот имя одного из

прогрессоров в повести «Трудно быть богом»: Шуштулетидоводус. В сказке

«Экспедиция в преисподнюю» есть персонаж по имени Ятуркенженсирхив. А

про анаграмму Берия-Рэбия-Рэба рассказывал сам Б.Стругацкий в одном из

своих интервью. И про планету из «Обитаемого острова»: Саракш — Ракшас.

Ракшасы — злые духи Древней Индии, а «планета зла», как и ефремовский

Торманс, удивительно похожа на Землю. Кто же тогда «земные

прогрессоры»? Ответ мы найдем в имени первого прогрессора Стругацких: Румата — Марута. Маруты — сыновья бога Рудры, прекрасные и могучие