Ключ от этой двери (СИ) - Иолич Ася

Аяна опустила глаза, грустнея.

– Ну ладно, – сказал Исар. – Мне нужно подумать и обсудить это с Орманом. Мне нужно будет его поручительство, чтобы вытащить этого олуха. Иллира, я поздравляю тебя с прибавлением в семействе, – сказал он, пожимая руку вставшему Чериллу и хлопая того по плечу. – Черилл, я пришлю вам помощницу на первое время.

– Ну что ты, – сказала Иллира. – Мы справляемся. Главное, что Верделл нашёлся.

– Я думал, он пропал в море, а оно вон как получилось, – покачал головой Исар. – Помнишь, как ты сказала двадцать лет назад, когда я впервые увидел тебя? Я до сих пор помню. Искать всё же надо, и не только под фонарём. Ладно. Я поеду к Пулату, поговорю с Орманом. Как только что-то будет известно, я сообщу тебе. Конда, я смотрю, ты пришёл в себя, бродяга. Отлично выглядишь. Иллира, ты бы покормила их с Анвером. Тощие они у тебя.

Аяна с замиранием сердца смотрела на этого большого весёлого человека, который принёс счастливые известия, и всё ещё боялась поверить. Он снова пожал всем руки и вышел через лавку, осторожно и, как видно, привычно повернувшись в проходе чуть боком, чтобы не снести плечами полки.

Аяна кинулась к Иллире, и они стояли, плача от счастья, и Кидемта, которая спустилась вниз, отдала Кимата Конде, присоединяясь к их объятиям.

– Можно, я теперь поверю? – спросила Иллира, вытирая глаза. – Хоть теперь? Это какое-то чудо! Аяна, моя милая, ты сотворила чудо!

– Я тут ни при чём, – сказала Аяна, вытирая глаза. – Это кир Эрке сделал. Но почему?

– Как почему? – удивился Конда, поднимая и кружа Кимата так, что он весело захохотал. – Верделл – Салке. Киру Эрке хватило одного родового имени, чтобы понять, что его расходы возместят. Он захотел, если можно так сказать, выслужиться перед родом Салке, и он не просчитался. Он со своей стороны поступил мудро и дальновидно. Не знаю насчёт Ормана, но Исар точно поднимет его репутацию.

– А что с Орманом? – спросила встревоженно Иллира.

– Что-то мне подсказывает, что с его поручительством будут сложности, – сказал Конда, присаживаясь к столу и целуя Кимата в макушку. – Он очень ревностно относится... к побочным детям и вопросам репутации. А Верделл зарекомендовал себя как... Как Верделл.

– Но... Но что же тогда? – нахмурилась Аяна.

– Пока не знаю. Вернее, знаю, но, надо уточнить. Аяна, я должен узнать, что скажет Орман. Я пойду. Эта процедура с поручительством двух родов, я слышал, решается по-разному, но, чтобы рассматривать разные пути решения, я должен знать, какие именно из них нам доступны. Пойдём, – сказал он Аяне, опуская на пол Кимата. – Мне нужно тебе кое-что сказать.

Она зашла за ним в свою комнату, ожидая, что он что-то ещё скажет, но он прижал её к себе и стоял, дыша ей в висок, потом очень медленно и вдумчиво поцеловал, так, что у неё немного закружилась голова, и, как всегда, полез в окно.

– Но... Ты хотел сказать... – подняла она руку ему вслед.

– Я всё сказал, – донеслось из арки. – Потом ещё скажу.

22. Хотя бы один спасётся

Аяна сидела на кровати, рядом с Ишке, который бодал её в бок, и задумчиво почёсывала его мощную шею. Верделл, вихрастая балбесина, был жив, и это было самое главное.

Иллира зашла к ней с большой лепёшкой и стаканом молока.

– Он правильно сказал. Вам обоим стоит больше есть, – сказала она с влажными глазами. – Аяна, ты не представляешь...

– Представляю, – кивнула Аяна, забирая у неё лепёшку. – Иллира, я так скучаю по нему, что не выразить словами.

Она поделилась лепёшкой с Киматом, и он ел, запивая из стакана, что Аяна держала в руке.

– Теперь дело за Кондой, – сказала Иллира. – За его умением договориться.

– Я очень надеюсь на него, – вздохнула Аяна, почёсывая подбородок под сеткой с волосами.

В арке послышались шаги, Ишке вылетел в окно, и она повернулась на звук с радостной улыбкой, но это был не Конда.

– Здравствуй, Анвер. Передай сестре, – сказал Арчелл, протягивая через перила свёрток.

Аяна встала коленями на постель под любопытным взглядом Иллиры, взяла у Арчелла примятый свёрток и растеребила бечёвку.

– Эй, приятель, я же сказал, сестре! – возмутился Арчелл.

– У неё от меня секретов нет, – отмахнулась Аяна.

Она развернула плотную бумагу и в удивлении замерла, разглядывая пару синих туфелек, потом подняла взгляд на Иллиру.

– Это туфли, – сказала она недоуменно.

– Я вижу. – Иллира поднялась и оправила платье. – Пойду покормлю Кимата чем-нибудь более существенным. Хочу посидеть и подумать о радостных новостях.

– Хорошо. Спасибо за лепёшку!

– Эй, ты что, дамские туфли мерить собрался? – воскликнул Арчелл, глядя через перила, как Аяна стаскивает сапог с одной ноги. – Остановись! Кир будет крайне расстроен, если ты их испортишь! Эй!

– Они удобные, – с изумлением сказала Аяна. – Это удобные туфли, и при этом они красивые.

– Тьфу, – плюнул Арчелл, со стыдом закрывая лицо рукой. – Я попаду в лейпон за одно то, что сейчас увидел. Анвер, приятель, я верил тебе, а ты... О небеса, за что мне это!

Аяна взяла вторую туфельку и надела её.

– Арчелл, успокойся, я не ношу женские наряды. Просто у нас с сестрой один размер, – сказала она, перекладывая снятые туфли в сумку. – Откуда у тебя это?

– Кир поручил мне выловить какой-то хлам из пруда и отнести в одну мастерскую, а потом твоей сестре. Я думал,что это его очередная блажь, но то, что я увидел, это хуже чем... чем что угодно, – скривился он с отвращением. – Я не имею права ничего ему говорить, но тебе скажу. То, что вы делаете, – это грех, грех, великий грех, и ходить вам по траве лейпона бесконечность, а потом ещё столько же! Остановись, ты ещё можешь очистить свою совесть! Не потакай его... наклонностям, может, хотя бы один из вас спасётся!

– Арчелл, о чём ты? – уставилась на него Аяна, нахмурившись. – Что ты себе придумал?

– Это что ты себе придумал, Анвер? Я до последнего не верил, убеждал себя, но...

– Постой, – сказала Аяна, надевая сапог. – Ты всё неправильно понял.

– Я приводил твоего наводящего ужас коня, который сорвался с привязи и изгрыз половину города, включая меня, к его логову, – с чувством сказал Арчелл. – Он поручил найти сведения о тебе и твоей сестре, и присматривать за тобой, словно ты его невеста, а я твоя капойо, и приказал никогда не заходить за ним сюда, в арку. Ты говорил в таверне, что мы парни ничего себе такие. Он не отправил тебя к праотцам за оторванный кусок уха. Ты провёл в его комнате почти час, а потом пришёл туда снова, сидел в его логове всю ночь после таверны, а сегодня ещё одну, он наконец помылся, сходил к цирюльнику и стал выглядеть приличным человеком, когда ты тут у нас появился, а теперь ты носишь женские туфли. Он все эти одиннадцать лет, что я у него в камьерах, не обращал внимания на женщин, и он не ходит к своей красавице жене. Всё сходится! Я много наслушался по кухням о таких, как вы, и ему я ничего не скажу, потому что он мой кир, и я многим обязан ему, а тебе – скажу!

– Ташта искусал полгорода?! – изумилась Аяна и тут же вспомнила рассказ Сэмилла о страшном чудище, живущем две тысячи лет. – Он укусил тебя?

– Ты только это услышал? – возмутился Арчелл. – Эй, ты куда полез?

Аяна погрызла нижнюю губу и поставила ногу на край кровати. У неё тоже кое-что сходилось. Она вылезла на площадку через окно и наклонилась к Арчеллу, отчего он попятился.

– Кир Конда говорил, что ты не болтаешь. Почему? А ну, покажи ладонь.

– Зачем?

– Ты увидел мой шрам и сказал "Ты тоже". У вас клянутся на крови. Ты клялся киру Конде? Ты поклялся ему в верности? Почему?

Арчелл молчал, нахмурившись.

– Я клянусь тебе моим родовым именем, которое у меня теперь официально есть, что твой кир совершенно чист в том отношении, о котором ты сейчас ведёшь речь, – твёрдо сказала Аяна. – Если тебе этого мало, могу поклясться на крови. Надо?

Арчелл с сомнением помотал головой, но видно было, что ему стало легче.