Ключ от этой двери (СИ) - Иолич Ася

И комната, и дом были весьма невелики, но это был их с Кондой дом, комната их сына, и у Аяны защипало в носу от радости. Она вернулась в спальню и немного посидела перед кроватью, пытаясь угадать, что видит Конда во сне, потом спустилась вниз.

"Та-та-дили-дили-тум-тум", – пропела лестница. Аяна наклонилась к ступенькам, размышляя. Она умела настраивать кемандже, читар, мендере, ладо и теперь даже доло, но фальшивая лестница?..

Немного хотелось пить. Она разожгла очаг, с удовольствием наблюдая, как язычки пламени лижут чистые глиняные стенки, и подвесила заварник на крюк. На столе стоял стакан с недопитым вином на дне. Аяна понюхала выдохшийся напиток и с сомнением и любопытством поднесла к губам, отпив небольшой глоток. Вино действительно выдохлось, и она поставила стакан обратно на стол.

-Эй! – раздался крик у двери, и тут же громкий стук. – Эй! Ты там?

Голос был детский, и она нахмурилась и сделала было шаг к двери, но лестница сказала "Та-ди-ди-тум", и Конда в одних штанах внезапно очутился перед ней, завязывая шнурок на поясе.

– Ты ждёшь кого-то? – беспокойно и торопливо спросил он.

– Нет.

– Встань за шкафчик.

Аяна с недоумением послушалась. Стук раздался снова, и Конда распахнул дверь.

– Ты кто?

– Я ищу Анвера или Аяну. Иллира зовёт. Там кто-то приехал. Мальчишки сказали, они в этом доме.

– Понял, – сказал Конда, и раздался звон монеток. – Спасибо. Я передам.

– Спасибо, добрый кир,– прозвучал довольный голос.

– Ступай.

Аяна вышла из-за шкафчика.

– Тебя искал вихрастый поклонник, – улыбнулся Конда. – Я сильно удивился, потому что сюда до сегодняшнего дня никто не стучался. Арчелл приходит без стука, хоть я и браню его за это. Мальчишки сказали, надо же...

– Я так нашла Иллиру, – сказала Аяна, рукой расчёсывая его короткие теперь волосы. – Я послала мальчишек искать лавку Озефа, и они за два дня нашли их лавку. Верделл упоминал её как-то, и я, когда узнала, что Кимата могут отобрать, принялась искать её.

– Я восхищён твоей находчивостью. Одевайся, Анвер, я провожу тебя.

– Уверен?

– Да.

Она вышла наружу, оглаживая бороду, и стояла, ожидая Конду и глядя на оживлённую утреннюю жизнь улицы Венеалме.

– Чем занимаются все эти люди? – спросила она, пока Конда запирал дверь.

– Работают. Кто где. Дай руку, Айи.

Она с любопытством протянула руку, и ей в ладонь лёг ключ.

– Это твой. Ещё один у Иллиры, на случай, ели ты потеряешь, – сказал Конда, бережно закрывая её ладонь.

– Я не потеряю.

Его взгляд был таким, что ей захотелось обнять его, но странный бородатый Анвер, нежно обнимающий средь бела дня другого мужчину, был бы слишком даже для улицы Венеалме.

– Я хотел бы идти с тобой за руку, но у тебя борода, да и не ходят так у нас.

– Тупые клятые правила. Гамте. Влеко скет.

– Ты сквернословишь, нарушая заветы добра, но я бы добавил ещё пару слов. Откуда ты знаешь?..

– Это – от вас с Воло, а другие слова мне написал Верделл.

Конда остановился и укоризненно нахмурился.

– Верделл писал тебе список бранных слов?

– Да. Но ты не можешь влепить ему подзатыльник за это, – грустно сказала Аяна. – И я не могу.

Улочки шумели, шаркали ногами, цокали копытами лошадей и громыхали тележками, пахли кашей и чем-то горелым, вели их в центр, и Аяна шла рядом с Кондой, не касаясь его руки, но словно чувствуя, как его пальцы переплетаются с её.

Они зашли в арку дома Иллиры, и Конда заглянул в одно из окошек кухни, потом недоуменно посмотрел на Аяну, снова в окошко, и ускорил шаги, беря её за руку.

– Что? – спросила взволнованно она. – Кто там?

– Подожди... не понимаю.

Он привычно шагнул было к её окну, но спохватился и обошёл ступеньки, заводя Аяну на кухню.

Иллира с Чериллом сидели за столом, а напротив, спиной к Аяне, сидел какой-то крупный, высокий широкоплечий седой мужчина. Иллира подняла заплаканные глаза на Аяну, и он тоже обернулся, просиял и встал, шагая к ним.

– Исар! – воскликнул Конда с широкой улыбкой. – Ты тут откуда?

– Мне пришло письмо от Матиелинта Керталла. Эрке Алман отправил срочную почту. В письме было сказано, что Верделл может быть жив, и что некая кирья запросила его поиск, – сказал Исар, пожимая руку Конды и хлопая его по плечу другой волосатой рукой. – Я приехал вчера поздно вечером, и хотел сразу пойти сюда, но потом послушал голос разума, решил не будить никого и подождать до утра. Я заехал к Матиелинта, и у него есть новости. Верделл действительно жив, и он в Рети.

У Аяны зашлось сердце и защипало в носу, а из глаз полились слёзы. Конда покосился на неё и шагнул вбок, заслоняя от Исара и заводя одну руку за спину. Она вцепилась в его пальцы, спрятала лицо за широкой спиной и стояла, замерев, не веря тому, что слышала.

– Его поймали за провоз ачте, который предназначался старому хрычу Давуту, – сказал Исар, вздыхая. – Опять этот олух отличился.

– Но как... – Аяна вытерла слёзы рукавом и вышла из-за спины Конды. – Как это так быстро стало известно?

– Это друг Верделла, – сказала Иллира, вытирая слёзы и показывая на Аяну. – Он один из тех, с чьей подачи начали поиск.

Исар шагнул и порывисто обнял Аяну, сжимая так, что у неё в рёбрах что-то хрустнуло, потом хлопнул по плечу с такой силой, что её унесло к Конде.

– Спасибо тебе, парень, – сказал Исар радостно. – Мы все думали, что он погиб. Мне неизвестно, как он оказался живым и в Фадо, но, по-видимому, это опять его злое везение. Матиелинта сказал, что к нему пришёл камьер Эрке и оплатил срочные поиски Верделла. Я уже возместил все расходы. Как тебя зовут, приятель?

– Анвер, – сказала Аяна.

– Я что-то должен тебе, Анвер?

Аяна покачала головой, и Исар на радостях снова шагнул обнять её, но она попятилась.

– Прости. Иллира, займись этим парнем, он тощий, как Верделл в тринадцать лет! Ты не представляешь, как я рад. Я уже оплакал его, и тут выясняется, что он жив. В общем, в конце мая Керталл отправил запросы в Фадо, и одновременно Эрке написал мне. Я был в Койте, и в тот же день, как получил письмо, сел на корабль до Ордалла.

– Керталл сказал, что письма морем до Фадо будут идти не меньше двух с половиной месяцев! – недоуменно воскликнула Аяна.

– Каким морем, Анвер! Он оплатил голубей!

– Голубей? -опешила Аяна. – Каких голубей?!

– Почтовых! – изумился Исар. – Ты вчера родился? Не слышал про голубей?

– Мне говорили, что их едят! Что они вкусные! – отчаянно воскликнула Аяна под общий смех, вспоминая голубятни и краснея. – Я честно не знал!

Она смотрела на Конду жалобно, и тот состроил ей сочувственное лицо, еле сдерживая смех.

– В Фадо то, что он делал, действительно считается преступлением, и достаточно крупным, – сказал вдруг посерьёзневший Исар. – Нам в каком-то смысле повезло, и запросы не пришлось отправлять в провинции, потому что прошло достаточно времени, и сведения о преступлениях уже дошли до Орты. Керталл получил данные о том, что Салке Верделл, этот наш онса влек, действительно был арестован в Тэно и переправлен оттуда в провинцию Тафэй, где его судили и сослали на каторгу в Рети, в шахты. Керталл молодец, и я приплатил ему за это – он составил второе письмо таким образом, что ему удалось без официальных запросов выяснить, что Верделл жив, но его просто так не выкупить. За него должны поручиться два крупных рода, это условие выкупа с каторги. У нас с Рети непростые отношения, даже несмотря на то, что Арнай поставляет им... рабочие руки. Это письмо пришло позавчера.

– Но почему никто не сказал нам, что он жив? – спросила Аяна, нахмурившись. – Получается, письма уже приходили, но нам ничего не сообщили?

– Расчёты за почту производились с домом Эрке, и всё направлялось ему. Насколько я понял, он сейчас занят своей дочерью, которую их капойо каким-то образом умудрилась пристроить в наш род, – весело хмыкнул Исар. – Вернее, в род Атар. Этот союз был настолько же вероятен, насколько вероятно второе пришествие Алкейма. Хотел бы я увидеть эту капойо. Интересно, что она такое сотворила с Орманом?