Итоги № 48 (2011) - Итоги Итоги

Так что же нас ожидает? Конечно, реального конца света, который, мол, предсказали народы Центральной Америки, в декабре 2012-го не будет, но глобальное «просветление» точно настанет. Оно ознаменуется концом нынешней мировой модели ростовщичества.

Деструктивный механизм, который приведет к распаду еврозоны, уже запущен. На мой взгляд, самым слабым звеном валютного союза является Франция из-за ее банковской системы. Кредитные учреждения этой страны «попали» на греческие и итальянские долги. Доходность по итальянским бумагам очень быстро преодолела рекордную 7-процентную планку, все быстрее уподобляясь афинским обязательствам. Если я не ошибаюсь, на балансах французских фининститутов лежит 500—600 миллиардов евро апеннинских долгов. Обстоятельства заставят Францию, которая еще недавно была кредитором Европейского фонда финансовой стабильности (ЕФФС), стать его клиентом. У Парижа нет своего эмиссионного центра, соответственно, нет возможности девальвировать валюту и решить свои финансовые проблемы.

После коллапса Франции на немецкие плечи лягут дополнительные финансовые обязательства ЕФФС, равные, грубо говоря, 50 процентам ВВП страны. Естественно, Германия одна отвечать за все европейские проблемы не будет и в одностороннем порядке выйдет из еврозоны. На мой взгляд, это все произойдет до конца 2012 года, причем немцы сделают это даже раньше, чем греки. Такой вариант развития событий будет сродни распаду СССР: европейский монетарный союз распустится моментально, ведь без сильной немецкой экономики зона евро фактически перестанет существовать.

В общем, вся эта белиберда, которая называется глобализацией и интеграцией, сейчас начинает сходить на нет. В этом нет ничего удивительного, и многие предполагали такой сценарий, но мало кто хотел в это верить.

Кризис показал, что процесс всемирного объединения закончен, теперь каждый за себя. А когда каждый за себя, у политиков есть только один императив — работать в угоду собственному избирателю, поскольку иначе скинут в два счета. Примеры Папандреу и Берлускони у всех перед глазами.

Степан Демура

эк­сперт РБК-ТВ

Юань порвался незаметно / Дело

«Заграница нам поможет». Крылатая фраза Остапа Бендера сегодня как никогда актуальна в охваченной долговым кризисом Европе. Причем «заграница» имеет на сей раз вполне конкретный адрес. Евросоюз ждет помощи от Китая. Недавно глава Европейского фонда финансовой стабильности Клаус Реглинг побывал в Пекине, чтобы убедить власти КНР вложить 100 миллиардов долларов в данный фонд. Правда, затем председатель КНР Ху Цзиньтао заявил, что Европа должна рассчитывать на себя в решении долгового кризиса. Почему европейцам отказано в помощи? Многие эксперты убеждены: китайский локомотив мирового экономического роста явно начинает буксовать. Пекину приходится изыскивать ресурсы для того, чтобы не пустить под откос собственную экономику.

Богач-бедняк

Согласно опубликованным недавно прогнозам американской инвесткомпании BlackRock Inc. в ближайшие несколько лет китайский ВВП (в 2010 году он достиг 10,1 триллиона долларов по паритету покупательной способности и уступает лишь ВВП США) будет расти на 7—8 процентов в год против 10,5 процента в среднем за последнее десятилетие. Первый зампредседателя Банка России Алексей Улюкаев считает, что торможение китайской экономики окажется еще существеннее — до 5—6 процентов роста в год. Собственно, признаки замедления работы мирового сборочного цеха уже налицо: по итогам 9 месяцев этого года темпы роста в Поднебесной составили 9,4 процента по сравнению с аналогичным периодом 2010-го. Кроме того, в III квартале наблюдалось резкое снижение темпов накопления золотовалютных резервов. В июле — сентябре объем резервов Народного банка Китая вырос всего лишь на 4,2 миллиарда долларов, в то время как в первом полугодии, по информации Государственного валютного управления КНР, резервы увеличились почти на 275 миллиардов долларов.

Поддержать прежние темпы роста Китай мог бы за счет привлечения новых инвестиций. Но дело в том, что Поднебесная больше не манит инвесторов подобно магниту. Одна из главных причин — рост стоимости рабочей силы. Средняя зарплата в КНР в прошлом году составила 465 долларов в месяц, или 66,5 процента от средней зарплаты в России (около 700 долларов), а в этом может достичь 554 доллара. Для справки: зарплату в Китае в основном получают городские жители, число которых в 2009 году составляло 622 миллиона человек. Удорожание рабочей силы вкупе с исчезновением прочих «дешевых» преимуществ китайской экономики приводит к тому, что инвесторы все чаще обращают взоры на другие страны.

И это может поменять саму мировую экономическую модель, получившую название «гонконгский пылесос». Ее суть состояла в том, что с Запада через Гонконг на «мировую фабрику ширпотреба» шли многомиллиардные инвестиции, а обратно на Запад поступали дешевые товары. Разворот уже очевиден. Власти КНР решили было компенсировать спад экспорта ростом внутреннего спроса. Однако китайский частный сектор и граждане не в состоянии обеспечить его в нужном объеме. В последнее время в стране наблюдается спад на рынке кредитования, в том числе и потребительского, что также свидетельствует о замедлении экономики. По подсчетам МВФ, Китай наряду с другими развивающимися экономиками недотягивает даже до нижней границы доли потребления развитых стран. По данным МВФ, в 2011 году на Поднебесную пришлось 6,2 процента мирового потребления, в то время как на развитые рынки — почти 70 процентов.

Потреблять в разы больше китайцы вряд ли смогут. Достаточно взглянуть, например, на рынок недвижимости КНР, уровень цен на котором уже сравним с тем, который наблюдается в более богатых странах. По мнению директора Центра исследований постиндустриального общества Владислава Иноземцева, торможение китайской экономики «может произойти под влиянием двух факторов: замедления роста экспорта и перенасыщения рынка недвижимости». По его словам, в крупных китайских городах до 25—30 процентов новых строительных объектов либо стоят непроданными, либо приобретаются ради дальнейшей перепродажи. Цены на жилье в Шанхае достигают 11 тысяч долларов за квадратный метр, что, как считает Иноземцев, «неоправданно высоко по китайским меркам». Похоже, что платежеспособный спрос на недвижимость со стороны населения и бизнеса в Китае практически иссяк.

Фабрика грез

Государство пытается компенсировать спад частных вложений резким увеличением казенных инвестиций. КНР начинает идти по пути России, разгоняя экономический рост масштабными инфраструктурными проектами, финансируемыми государством. Однако надо учитывать: характерная для России модель госкапитализма способна даже при нынешней хорошей конъюнктуре нефтяных цен обеспечить 4-процентный рост ВВП в год. Для Китая такие темпы будут означать едва ли не рецессию.

При этом масштабы китайских «нацпроектов» не чета нашим. К примеру, строительство скоростной железнодорожной ветки Пекин — Шанхай, запущенной в эксплуатацию летом этого года, влетело правительству КНР в 33 миллиарда долларов. Всего же на скоростные железные дороги только в текущем году Пекин намерен потратить 115 миллиардов долларов.

То же самое касается и макроэкономики. Власти Поднебесной борются с кризисом, накачивая деньгами финансовый сектор. Главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Яков Бергер напоминает, что, когда в 2008 году наступил кризис, КНР сумела его преодолеть путем закачки в экономику четырех триллионов юаней (586 миллиардов долларов). В результате в тот кризисный год Китай добился 9-процентного роста ВВП. Но этот «допинг» далеко не безвреден. Он, в частности, ведет к инфляции.

Китай начинает страдать от болезни, характерной для многих более развитых стран, — избытка инвестиций. Проще говоря, деньги не находят применения внутри страны — и происходит отток капитала. Китайский бизнес и государство начали активно скупать заграничные активы. Как считает глава Центра стратегических исследований Китая Алексей Маслов, «КНР постепенно снижает экспорт промышленной продукции. В этом плане темпы роста китайской экономики, несомненно, будут снижаться. Они упадут до разумных 6—7 процентов».

Так чего же ожидать миру от китайской экономики? С одной стороны, призывы Европы о помощи вполне обоснованны. Сегодня до 26 процентов резервов КНР, составляющих более 3,2 триллиона долларов, размещено в долговых бумагах европейских стран. Подкинуть сотню-другую миллиардов европейскому стабфонду Пекин в состоянии. По мнению Владислава Иноземцева, «это тот случай, когда спасение должника отвечает интересам кредитора».