Канашибари - Ангелина Максимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шорты не скрывали колени, которые были покрыты ссадинами и синяками, налившимися сине-фиолетовым. Часть кожи на них, как и на ладонях, была стерта. Остальные ссадины скрывала одежда. На ноге еще не до конца зажила рана от укуса монстра из первого кайдана.
Кое-как причесав лохматые волосы и заплетя их в неаккуратный пучок, я пошла на выход, не желая больше задерживаться в этом магазине. Мне нужно было чем-то себя занять. Я буквально ощущала, как надо мной нависла ледяная волна тревоги и горя, готовая вот-вот нахлынуть и утянуть на дно.
В прошлом я позволяла ей накрывать меня и целыми днями только и думала о том, что разбивало мне сердце, все сильнее и сильнее раня саму себя. Я глубоко погрузилась в собственное горе, не различая день и ночь, не имея силы на дела, которые раньше радовали, едва отвлекаясь на еду.
Но сейчас у меня не было на это ни права, ни возможности. Стоит только поддаться отчаянию и боли, и они затянут меня, как трясина, и тогда я точно здесь погибну.
Я пошла по коридору торгового центра, всматриваясь в пустующие бутики. Вот здесь когда-то явно продавали женскую одежду, а здесь должно было быть место обувного. В одном из магазинов я отыскала чистую светло-серую толстовку и сменила свою запачканную и потертую темно-синюю. Мне не хотелось ходить в пыли, грязи и, тем более, в крови.
Спустившись по неработающему эскалатору, я нашла заброшенный книжный магазин. Внутри вспыхнула слабая искорка интереса, и я вошла внутрь.
Проходя мимо полок с книгами, журналами и тетрадями, я вспоминала, как мы вот также бродили вдоль рядов в книжных магазинах и библиотеках вместе с Минори. Она, бывало, брала с полки заинтересовавший её том, открывала и начинала читать. Подождав пару минут, я вздыхала и просила подругу пойти дальше. Не понимала эту ее привычку.
— Подожди, — обычно отвечала мне Минори, прикусывая губу, и переворачивала очередную страницу. Тогда я понимала, что подруга собирается купить эту книгу. Если же Минори не отвечала и через пару секунд молча возвращала том на место, это означало, что тот не прошел её проверку. Причем, книга могла быть любой — историческая повесть, детектив, романтика или графический роман. У меня же, в отличие от Минори, среди интересов не было такого разброса в жанрах.
Я резко остановилась, почувствовав жжение в сухих глазах, и схватила первую попавшуюся книгу. Обложка едва не оторвалась, но я аккуратно уложила книгу в ладонях и принялась читать. Часть иероглифов была не пропечатана, а некоторые слоги хираганы менялись местами, затрудняя чтение. Спустя пару минут, во время которых я даже не осознавала, что именно читаю, я аккуратно поставила книгу на место и направилась к выходу.
На улице я поняла, что уже наступил полдень. Короткая тень жалась у самых моих ног, а солнце приветливо светило на самой верхушке неба. Я подняла лицо навстречу солнечным лучам, морщась от резкого света, и некоторое время разглядывала голубо-синее полотно, прошитое золотыми нитями. До тех пор, пока перед глазами не поплыли цветные и черные пятна.
В желудке вновь заурчало, и я поняла, что терпеть голод стало слишком сложно. Это был повод сыграть в тобаку — и способ вновь отвлечься. Я знала, что очередная логическая загадка или что-то подобное хотя бы на короткое время займут мой мозг, и воспоминания оставят меня в покое. Хоть ненадолго.
Домик в традиционном стиле с вывеской «тобаку» я довольно быстро нашла в одном из проулков, где спутанные провода свисали со столбов, к треснувшим дверям были прислонены мопеды со спущенными шинами и изредка встречались припаркованные бесполезные автомобили, тронутые ржавчиной.
Выбрав шкатулку с гейшей, я поставила на воспоминания о Минори. И пожалела о своем импульсивном решении в ту же секунду, как сделала ставку. Но вернуть ничего уже было нельзя. В то же время… я не была уверена, что изменила бы ставку, будь у меня возможность. Я чувствовала, что одновременно хочу победить — и сохранить воспоминания, но в то же время подкрадывались мысли, что, забудь я о Минори, о нашей дружбе, о её обвинениях, мне стало бы легче.
Я выиграла в этой игре. Не могла позволить себе проиграть специально. Я вышла из традиционного домика и с рюкзачком, наполненным едой, и со своими воспоминаниями. Посмотрела на кольцо, которое носила в кармане шорт.
«Карп, плывущий против течения, может стать драконом». Пусть душевная боль будет этим течением. Пусть все эти кайданы, пусть мое нынешнее одиночество будут течением. Я не хотела позволять им управлять мной, задавать мне движение. И если я была карпом, у меня все еще был шанс стать драконом.
Я пробродила по улицам еще около часа, но уставшие мышцы ныли, прося об отдыхе. И хоть бездействие пугало, я понимала, что мне нужно дать телу возможность восстановиться. Ведь уже через два с половиной дня я могла погибнуть.
Кто знает, какой сюжет будет у следующей страшной истории?
Я зашла в жилой дом, который показался мне самым надежным на той пустынной улице. Я могла бы найти укрытие еще раньше, но решила сделать крюк, который обошёлся мне еще минут в двадцать, потому что заметила неподалёку группу из трех человек. Спрятавшись, чтобы незнакомцы не заметили меня, я аккуратно сменила маршрут.
Теперь же я оказалась в маленькой квартире, состоящей из двух крошечных комнат и туалета. Та, что была чуть больше, представляла из себя спальню, и двухместная кровать занимала почти всю площадь, оставляя пространство только для небольшого комода под треснувшим зеркалом. Вторая комнатка служила кухней, но холодильник был пуст, а газовая плита не работала. Больше техники в квартире не было. К моему глубокому сожалению, водопровод тоже не работал.
Усевшись на кровать, я с болезненным наслаждения вытянула ноги. Подложив под спину тонкую подушку, открыла рюкзак, чтобы оценить свой выигрыш — я не стала делать это сразу после тобаку. Первым делом я жадно выпила несколько глотков воды, но потом взяла себя в руки и медленно сделала последний, чтобы сэкономить воду.
Среди выигранной еды оказались закрытая коробка с сашими из лосося и рисом
