Канашибари - Ангелина Максимова

Однако сейчас… Я понимала, что даже если жизнь казалась невыносимой и бессмысленной, я должна выжить, вернуться и что-то изменить. Ради родителей. Ради Минори.

Ради себя.

Да. Я поняла, что хочу жить. Когда смерть оказалась так близко, я осознала, что все еще цепляюсь за свое будущее. Причем сильнее, чем могла предположить. У меня еще была надежда. Не на то, что боль уйдет… Она будет со мной. Надежда на то, что я научусь жить с ней, научусь делить боль с радостью, что выберусь из этого омута.

Я поняла это еще до того, как потеряла Минори. До того, как встретила ту женщину.

Поэтому я отправилась искать место действия очередного кайдана. Я пока не поняла, была ли система в том, где и когда появляются новые страшные истории. Но была уверена, что поиски не затянутся, а искать я была готова хоть до ночи.

Так и случилось. Перекусив и сделав перерыв, я бродила по улицам, которые все не заканчивались. И когда вдалеке показался дом в традиционном стиле, небо уже приобрело темно-синий оттенок, по краям налившись чернильно-фиолетовым.

Несмотря на усталость, я ощутила прилив сил и ускорила шаг.

Этот дом был крупным, трехэтажным, со светлыми стенами и темной черепичной крышей с загнутыми вверх углами, выступающую часть которой поддерживали деревянные столбы, создавая перед стенами дома террасу, обнесенную низким заборчиком. К дому, огибая аккуратно подстриженные кусты и даже небольшой пруд с маленьким мостиком, вела кривая дорожка из круглых белых камней.

Ступив на эту дорожку я как будто попала в иное измерение. Сердце забилось быстрее, а по спине пробежали мурашки. Но я упрямо пошла вперед и остановилась только перед террасой. Поблизости росла сакура, и я уставилась на это дерево, пораженная его красотой. Я вновь на секунду заскучала по о-ханами[62], но пообещала себе, что вернусь и еще полюбуюсь цветением сакуры вместе с родителями.

Ступив на террасу, я оглянулась и заметила, что еще пара человек приближались к дому в традиционном стиле. Кто это могли быть: мои будущие союзники или будущие соперники — я не знала. Знала лишь, что, вероятно, не все из тех, кто переступят этот порог, выйдут обратно. Но… я должна.

На секунду я представила, что и на это испытание отправилась вместе с Минори. Грудь опять прорезала боль, но я поспешила откинуть мысли о подруге. Она погибла, пытаясь выжить любой ценой. Я уже не винила её… почти. Тогда выжить могла либо она, либо я. И раз погибла Минори, я обязана выбраться отсюда, ведь если умру, будет так несправедливо…

Вдруг Минори смогла бы выбраться, а я лишила ее шанса на то, что сама сделать не смогу?..

— Все в порядке?

Я вздрогнула и посмотрела на девушку в простом черном платье и со странными татуировки красного цвета на шее. Крупные глаза с двойным веком на симпатичном небольшом лице смотрели на меня с легким беспокойством.

Улыбнувшись, девушка спросила еще раз:

— Вам чем-то помочь?

Я помотала головой. Задумавшись, я замерла перед входом в дом, так и не зайдя внутрь.

— Тогда пойдем, а то все начнется без нас.

Девушка уверенно зашла внутрь, и я последовала за ней.

Внутри уже было семь человек, и десятый зашел через минуту после меня. Я всмотрелась в соперников — после последнего кайдана я воспринимала их именно так. И первым делом увидела знакомые холодные глаза.

Кадзуо усмехнулся и слегка кивнул мне из дальнего угла. Я, хмуро кивнув в ответ, отвернулась. То, что этот парень очутился здесь, мне не нравилось. Неужели он проходил все кайданы, раз мы постоянно сталкивались? Этого не могло быть: слишком трудно и опасно…

Но это и не могло быть совпадением.

— Здесь есть кто-то, кто участвует впервые?

Я подняла голову, и увидела, что заговорила незнакомая мне девушка лет двадцати пяти. Я даже удивилась, как не обратила на неё внимания сразу. Видимо, меня отвлек Кадзуо.

Незнакомка явно принадлежала к тому числу молодых людей, что увлекались модой, вдохновленной образами викторианской эпохи, и точно была частью субкультуры лолит[63]. Об этом говорило, точнее, почти кричало, её платье с пышной юбкой, бантиками на груди, с оборками на рукавах и у горла. На руках сидели кружевные перчатки, а на ногах — ажурные гольфы и туфли с бантиками. Ткани были в нежных оттенках сакуры с вкраплениями нежно-голубого, однако я видела, что бантики кое-где оторвались, а ткань покрывали пятна, которые старательно пытались оттереть. Волосы девушки, окрашенные в золотистый оттенок, локонами спадали на плечи из-под широкого ободка.

Никто не ответил, и девушка недовольно надула губы, но затем по-доброму улыбнулась и пожала плечами.

— Вот и хорошо. Но если что, можете держаться рядом, я вам помогу, — незнакомка мягко улыбнулась.

— Я скорее буду держаться от тебя подальше, — раздался другой женский голос, и я оглянулась.

В прихожей стояла компания из троих людей, которым было около тридцати — тридцати пяти — двоих мужчин и одной женщины, той, что презрительно обратилась к «лолите». Она не была красивой в классическом понимании, но все равно казалась привлекательной — чуть вытянутое лицо с ярко очерченными скулами, прямым носом и узкими пронзительными глазами. Стрижка андеркат выделяла острые черты лица и длинную шею, губы и бровь украшал пирсинг, а черные кожаные штаны и кроп-топ под кожаной курткой подчеркивали женственную, но спортивную фигуру.

Неудивительно, что именно у нее вызвала неприязнь девушка, одетая как фарфоровая кукла.

— Возможно, это будет мне лишь на руку, — не теряя улыбки, отозвалась блондинка и послала женщине воздушный поцелуй. Та мрачно посмотрела на девушку, чуть скривив верхнюю губу, но другие эмоции не коснулись её сурового лица. Затем женщина отвернулась к своим друзьям.

Я заметила, как, несмотря на милую улыбку, девушка-лолита напряглась, заметив эту компанию. Однако смотрела она не на мрачную женщину, а на того, кто был рядом с ней.

Этот мужчина стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Он был достаточно высоким и спортивным, но заметить его сразу было сложно из-за полностью черных рубашки и джинсов. Его волосы слегка отросли, но выглядели аккуратно расчесанными, а на лице была не менее аккуратная короткая борода. Выделялся на темном фоне лишь серебряный кулон в виде тигра.

Но важнее была не внешность этого мужчины, а что-то вроде энергии, которая от него исходила. От взгляда на этого человека становилось не по себе. Уверенный и расслабленный, со вроде бы доброжелательным выражением лица, этот мужчина буквально