«Додж» по имени Аризона - Андрей Уланов

Пошарил по кабине – ракетницу нашел, хорошую, чешскую. А больше ничего. Я, собственно, и не знал, чего там быть-то может, так просто, на всякий случай покопал.

Вылез, обошел самолет, прикинул – черт, думаю, хорошая машина, много добра с нее снять можно. Одни пушки чего стоят – четыре 20-миллиметровки, причем все целые – как-то умудрился этот «фоккер» так удачно хлопнуться, что ни один ствол не погнулся.

Если он еще и боекомплект расстрелять не успел – это же вообще здорово будет. Такой «эрликон» можно будет соорудить, что все эти местные орки от одной очереди в штаны нагадят.

Надо будет его в первую очередь оприходовать. Вот вернемся в замок – прикажу местным гаврикам волокушу соорудить. Ну а потом уже, когда доставят, с местным кузнецом покумекаем, чего с этого крестоносца можно полезного свинтить.

В крайнем случае, думаю, просто на баррикаду кузьмичевскую выволочь и установить, тоже неплохо. Тут даже целиться не надо будет – просто нажал на гашетку – такой шквал огня, что весь мостик подметет.

Походил, походил еще вокруг – ладно, думаю, никто эту заразу без меня не утащит. Два уже валяются, этот третьим будет. И вообще, думаю, если и дальше так пойдет, можно даже попытаться какую-нибудь ремонтную мастерскую организовать на базе кузницы. А что, у нас в разведроте парень, партизан бывший, ну, который рассказывал, как они тол вытапливали, так он еще рассказывал, как они один раз к поврежденному «Як-6» новый фюзеляж приделали. Тоже в кузнице. «Як-6», он, конечно, не «фоккер», там всех материалов – сосна да железо, но если постараться… глядишь, чего и получится.

Попробовать-то, думаю, всяко можно. Тут за спрос денег не берут.

Поехали назад. Рыжая всю дорогу молчит, как воды в рот набрала – я уж даже удивляться начал. От самого поля того – до самолета и пока вокруг ходил. Наконец не выдержала и спрашивает:

– Малахов, а почему эти ваши…

– …Самолеты…

– …Самолеты так часто падают? У них крылья плохие, да? Короткие?

– Ну, не совсем так, – говорю. – Крылья у них действительно короткие, более того – они ими вдобавок еще и не машут. Но падают они вовсе не из-за этого.

– А почему?

– Да как бы тебе это сказать, – говорю. – Сбивают их. Другие самолеты. Дерутся они между собой.

– Из-за самок?

– Нет. Не из-за самок и даже не из-за сумок. А из-за того…

И тут рыжая как заорет:

– Дракон!

Я башкой завертел. Какой, к чертям, дракон, думаю, если шума не слышно. Может, на малой подкрался?

А потом я эту тварь увидал – и сразу все мысли из головы повылетали.

Никакой это не «мессер» оказался. А самая натуральная зверюга. С крыльями. И размах тех крыльев – побольше, чем у «мессера».

– Что он, – ору, – делает?

– А?

– Что он делает?

– Огнем плюется.

– Ну так, – кричу, – и говори в следующий раз – «воздух»!

А звероящер тем временем вираж заложил – и пошел в лобовую. Гляжу я, как он в размерах увеличивается, а в голове только одна мысль: «Черт, до чего же здоровая тварь!»

Тут пулемет застучал, я опомнился, руль влево рванул, «Аризона» как кузнечик прыгнул – рыжая чуть за борт не вывалилась, хорошо, что за пулемет цеплялась, – а справа огнем рвануло. Хорошо рвануло – кило на десять, если за фугаску засчитать.

Ну, ни черта ж себе слюни у этой твари!

Пронесся он на бреющем над самой машиной – у меня аж пилотку воздушной волной сбило.

– Почему пулемет молчит?!

– А ты, – Кара орет, – еще резче повернуть не мог?!

– А ты, – тоже ору, – поджариться захотела?! А ну к пулемету – на второй заход пошел!

Не знаю, какой там у этой твари мотор и чем она на обед заправляется, но вой от нее почище, чем от «лаптежника».

Я оглянулся, по тормозам ударил – полыхнуло впереди, дракон опять над самой машиной пронесся. Рыжая пулемет развернула, очередь вслед дала – мимо.

– Совсем ослепла?! – кричу ей. – В такую тушу в упор попасть не можешь?!

– Может, сам попробуешь?

– Ага. А ты за руль?!

Тут «Аризона» на холмик налетел, так тряхнуло – хорошо, что за руль держался. Из кузова повылетало что-то, накренились так, думал – перевернет и сверху как мух прихлопнет. Нет, обратно на четыре шлепнулись.

А дракон по новой разворачивается.

Ну, думаю, теперь все. Сейчас он играть бросит и издалека поливать начнет.

Наддал газу и, как только огненная полоса навстречу протянулась, – рванул вбок, прямо сквозь огонь. Пламенем лизнуло, опалило – ну все, думаю, конец покрышкам. И где я теперь новую резину для «Доджа» достану?

А пулемет над головой грохочет – и все мимо.

– Тебе что, – кричу, – жить надоело?! Пол-ленты впустую?! Вернемся – разжалую ко всем чертям собачьим. Будешь Трофиму патроны подносить.

– Ну не умею я, – рыжая чуть ли слезы по лицу не размазывает, – по воздушным целям стрелять.

– Научись! А то он быстрее тебя научится.

Черт, думаю, ну если он нас и на четвертом заходе не накроет – значит, и среди драконов косоглазые попадаются!

Давлю на газ и слышу, что мотор от всей этой перетряски частить начал.

– Ну, что же ты, – шепчу, – «Аризона». На тебя вся надежда. Вывози, родимый. Мне сейчас только проблем с зажиганием не хватало.

И вправо-влево, вправо-влево. Как говорил командир нашей автороты капитан Бояров, наводящим ужас зигзугом. На любой другой машине давно уже кувыркнулись. Одно спасение – что у «Аризоны» привод на все четыре да покрышки широкие, с зацепами.

На грунтовой дороге «Додж» – царь и бог, второй после танка. Любой «Опель-Адмирал», да что там «Опель» – любой «Мерседес», хоть из-под самого фюрера, достанет.

Оглядываюсь – дракон уже совсем близко, а Кара губу прикусила и жмет на спуск так, словно решила всю ленту перед смертью успеть расстрелять – только гильзы градом в кузов сыплются. И попала!

Дракон на миг в воздухе замер, словно со всего разгону на стену налетел, – и шлепнулся наземь.

Я развернулся, затормозил. Гляжу – зверюга в судорогах бьется, крыльями хлопает, огнем во все стороны плюется, неприцельно уже, правда, но подыхать что-то пока не собирается.

– А ну, – говорю, – пусти-ка за пулемет. Прицелился хорошенько и выпустил в эту тварь остаток ленты. А дракону хоть бы что. Только еще больше извиваться стал.

Да что же это такое, думаю, в шкуре они у него, что ли, застревают? Или вовсе отскакивают, как от танковой брони? Эх, «эрликон» бы сюда.

А пока «эрликона» нет, надо сматываться. А то еще очухается, зараза.

Развернулся и наддал газу от греха подальше.

Нет, думаю, но какова зверюга! Выдрессировать бы их – и в штурмовую авиацию. Да и на земле неплохо.

– Интересно, – спрашиваю. – Максимальная дальность залпа у него какая?

– Что?

Рыжая на меня опять как на контуженого глянула, а я на нее и как расхохотался – еще больше, чем давеча с Арчетсм.

Потому как видок у нас обоих и в самом деле был еще тот. Рожи в копоти и порохе, грязью присыпаны, полуоглохшие – в бою не до того было, а ведь когда над головой крупнокалиберный лупит, можно очень даже запросто без перепонок остаться. Тоже мне – герои-зенитчики.

– Плюется он, – в ухо ей кричу, – как далеко?

Кара аж вздрогнула.

– Триста шагов, – тоже на ухо орет.

– А бегает он по земле быстро?

– Нет. Плохо. А зачем тебе?

– Да так, – кричу. – Думаю. На ПТО он, значит, не сгодится.

– На что?!

– Ни на что, а на ПТО. Противотанковое орудие. Думал, может, удастся эту тварь вместо пушки приспособить. Да только при такой хилой подвижности и дальнобойности ему не то что танк – броневик башку отстрижет.

– Еще никому, – заявляет рыжая, – не удавалось укротить дракона. Только самые великие черные колдуны иногда подчиняли их себе.

– Ну вот, – говорю. – Ты же сама себе противоречишь. С одной стороны – никому, а с другой великим черным. Не бывает так. Тут либо – либо: либо никому – либо кому-то, а раз кому-то можно, значит, и мы можем попробовать. За попытку-то у вас денег не берут, а?

Ага. Только очки снимают. По одной жизни за промах. Сколько у вас там жизней, а, старший сержант? Или ты уже в минусе?

Ладно. Кое-как доехали мы до замка, въехали во двор – у гавриков на воротах челюсти до земли поотвисали, еще бы, про наш видок я уже говорил, а «Аризона» еще лучше выглядит – весь в грязи и подпалинах, прямо танк из боя. Затормозили. Рыжая моментально наверх умчалась – по всему видать, геройскими подвигами хвастаться, а я подумал, постелил кусок брезента и полез днище у «Аризоны» осматривать – мало ли чего этот дракон чертов наплевать мог. Да и валуны, опять же, если и объезжал, то через два на третий. А без машины оставаться очень даже не хочется. Война закончится, ленд-лиз этот из моего мира медным тазом накроется, а своей автомобильной промышленности тут, по всему видать, ни в эту пятилетку не предвидится, ни даже в следующую.

– Ищешь чего?

– Да вот, – отзываюсь. – Тут кое-кто голову потерял. Вот и смотрю – вдруг куда в машину завалилась. А то ведь застрянет в механизме – кто потом чинить будет? Ты ведь, Арчет, небось про центровку колес и не слышал никогда.