Не влюблены - Эли Хейзелвуд

Был воскресный вечер: выходные практически закончились. Весь день я снова провела на работе, вернулась домой, поужинала, а потом снова ворочалась с боку на бок в постели, пока, наконец, не пришло время идти в «Клайн».

Эли больше не писал.

В понедельник я дежурила с Мэттом, и мне очень-очень жалела, чтобы телесные наказания теперь являлись нарушением прав человека. Во вторник я весь день провела в лаборатории, а среду – в своем кабинете. Впервые в жизни я справилась с бумажной работой задолго до наступления дедлайна. Когда пришла Тиш, мне пришлось встать и впустить ее.

– Ты заперлась в своем кабинете? Ты что, решила посмотреть порнушку и помастурбировать?

– Меня просто тошнит от того, что люди постоянно заходят.

– Так много людей заходит? Я думала, что твой приятный холодный характер был достаточно сдерживающим фактором.

– Должно быть, я дала слабину.

– Не волнуйся, я все еще чувствую твои флюиды типа «не спасу девяносто девять процентов человечества в случае апокалипсиса».

– Прям от сердца отлегло.

Тиш попросила меня прогуляться с ней до соседнего парка, сопроводить ее к торговому автомату и навестить Флоренс.

– Я тону в отчетах, – сказала я. Возможно, Тиш знала, что это наполовину ложь, но она была подругой, которая дает не только безусловную любовь, но и пространство, в котором я нуждаюсь.

Флоренс зашла проверить, как продвигается работа над моим патентом, и чувство вины и стыда, которое я испытала, увидев ее улыбающееся лицо, почти парализовало меня.

– Есть новости о «Харкнесс»? – спросила я, не потрудившись придать голосу небрежность.

Флоренс закатила глаза.

– Должно быть, лизание жопы Эрика Соммерса сработало, потому что было созвано заседание правления. По крайней мере, мутанты-черепашки-ниндзя, они же враждебные захватчики, еще не появлялись. – Я должна была быть разочарована, что человека, которого изо всех сил старалась избегать последние три дня, даже не было в «Клайн», но облегчение заглушило все остальные эмоции. Выражение лица Флоренс сменилось озабоченностью. – Эли Киллгор тебя не беспокоил?

У меня внутри все сжалось. Я не нашлась, что ответить, и Флоренс что-то заподозрила.

– Рута, если он что-нибудь с тобой сделал, клянусь богом...

– Нет, не сделал. Он... Я его не видела.

«Лгунья. Лгунья. Неблагодарная, наглая обманщица».

– Ладно, хорошо, – она, казалось, вздохнула с облегчением. – Я вижу, что ты беспокоишься обо мне и «Клайн», но не надо, ладно? Это не стоит твоего времени. Просто сосредоточься на науке.

Ее сострадание и забота усилили мое чувство вины. Я попыталась представить, что бы чувствовала, если бы Флоренс переспала с парнем, который пытался украсть мой патент. Масштабы такого предательства ошеломляли. Я облажалась и сделала это сознательно. Эгоистично. Мне предстояло справиться со стыдом, и осознанием того, что быть с Эли...

Это не важно.

В четверг ко мне вернулся спокойный сон, а в пятницу я и сама вернулась в нужное русло. Голубые коридоры «Клайн» были похожи не столько на открытое море, полное хищных акул, терзающих плоть, сколько на спокойный пруд, в котором наивысшим волнением было выяснение того, кто устроил пожар в лаборатории D.

А затем в этот пруд нырнула цапля.

***

– Ты, блядь, издеваешься надо мной? – спросила Тиш за обедом, после того, как я рассказала о письме. – Твой брат не может себя собрать в кучу, не то что нанять себе адвоката.

– И все же он нанял.

– Он подает на тебя в суд?

– Нет. Это письмо с требованием.

– Что там написано?

Я гоняла пасту пенне по тарелке.

– Что согласно законодательству штата Индиана, если две стороны расходятся во мнениях, суд может вынести постановление о продаже имущества.

– Это правда?

– По словам моего адвоката, да.

– Кто твой адвокат? – спросила Тиш.

– Гугл.

– Чушь собачья. Ниота – твой адвокат. Моя стервозная сестра позаботится о твоем дерьмовом братце. Даже звучит поэтично.

Я улыбнулась.

– Даже не знаю, почему я так уперлась из-за этого домика.

– Зато я знаю, – Тиш наклонилась. – Мне не нужна дополнительная специализация в психологии, чтобы понять, что теперь, когда твои отношения с мамой и братом непоправимо испорчены, ты хочешь обрести связь хоть с какой-то частью своей семьи, а домик – все, что осталось от твоего отца.

– Обычно я не так сентиментальна, – я наклонила голову. – И твоя дополнительная специализация информатика и французский язык.

– Точно.

Позже во второй половине дня я возвращалась с совещания по контролю качества, когда увидела их.

Увидела его.

Эли стоял в конце коридора, снова в очках, низко опустив голову, сосредоточившись на том, что говорила Минами Ока. Было что-то личное и исключительное в том, как они наклонились друг к другу. Он приподнял бровь в той манере, которая запечатлелась у меня в памяти, а доктор Ока рассмеялась и притворилась, что бьет его по руке, и...

Я зашагала прочь. Жар начал подниматься по моему горлу.

Он снова был здесь. По делам «Харкнесс». Смеялся, как будто ужасные вещи, которые они творили с «Клайн», с нами, были просто шуткой.

Я просидела за своим столом несколько минут, пока каждое мгновение, каждая секунда, каждое прикосновение, прерывистое дыхание и обжигающий взгляд прошлой субботы кололи в меня, как гвозди в спину.

«У нас был секс. Так почему я все еще хочу его? Что мне надо…»

Меня отвлек стук в дверной косяк.

– Доктор Зиберт? Привет.

Черт!

– Привет.

– Я Минами. Из «Харкнесс». Приятно познакомиться с тобой.

– Рута.

Я встала, и мы пожали друг другу руки над моим столом, над горами почтовых открыток и еженедельным календарем, который Тиш подарила мне на Рождество. На каждой странице были разные селфи Тиш.

– У тебя есть минутка, чтобы поговорить?

Мне стало интересно, пойдет ли речь об Эли. С другой стороны: два научных сотрудника в профессиональной среде, конечно, могут пройти тест Бекдел.

– Пожалуйста, присаживайся. Чем я могу тебе помочь?

– Вообще-то, я посмотрела твой проект. Коллега рассказал мне о твоем микробиологическом покрытии, потому что оно соответствует теме моей докторской диссертации.

Тест Бекдел не пройден.

– Ты занималась консервированием продуктов?

– Недолго. В итоге я написала диссертацию по биотопливу.

– Понятно. – Это объясняло, почему «Харкнесс» нацелился на «Клайн». Если Минами была экспертом, она должна была знать ценность исследований Флоренс.

Под ложечкой неприятно засосало.

–