Одинокий голос в темноте - Л. Лилич

Дерек замотал головой и, дотронувшись до своего лба, закрыл глаза. Ему явно требовалось немного времени. Потом он все же отнял руку от лица. Внимательный взгляд обошел каждую часть тела Эми, доступную для беглого осмотра.

— Это моя вина.

— Что? Почему?

— Ты звонила мне. Просила помочь, а я тебе отказал, — с каждым новым предложением его пронзал очередной приступ паники. — Из-за меня ты здесь!

— Я здесь из-за Саймона, — решительно ответила Эми, — прекрати винить себя. Ты здесь не причем.

— Если бы я воспринял тогда твои слова всерьез, то все вышло бы иначе.

— Я жива, Кларисса тоже, — Эми позволила себя вздох облегчения, — так что такой исход тоже неплох. Жаль только, что Саймон в итоге умер, его следовало бы судить. — Она пока не была готова примерить на себя роль убийцы, поэтому старалась говорить безлико. Даже язык не поворачивался описать то, что она сделала с другим человеком. Пусть и в целях самозащиты, но забрать чужую жизнь — ужасная расплата за спасение.

— Зря ты пошла туда.

— В смысле?

— Ты слишком рисковала.

— Я знала, что если не приду, с Клариссой что-то случится.

— В этом только ее вина.

— Дерек! — Эми была шокирована услышанным.

Дерек тут же прикусил губу и выставил руки ладонями вверх, сдаваясь. Он даже немного отошел от кровати, будто его девушка внезапно могла дать ему пощечину.

— Я совсем не то имел ввиду. Просто… ох, очень хорошо, что вы живы. Но ее спасение — не твоя святая обязанность. Я считаю, что просто риск был… эм… не оправдан.

— Де…

— Он же оказался маньяком! Да я седеть начинаю, когда думаю о том, что он там мог с тобой вытворить! Хорошо, что все закончилось вот так, но если такая ситуация повторится, не геройствуй! Твоя жизнь — главная ценность для тебя! И меня, если хочешь знать.

Он был просто слишком напуган. Однако Эми поняла, что ей обидно все это выслушивать. Дерек не знает, как страшно было идти туда, насколько одинокой и брошенной она себя чувствовала, когда он не поверил ее словам. И, конечно же, никто не знает, чего стоило Эми пересилить себя и заглянуть в котельную, а потом схватить нож и воткнуть его в горло Саймону.

Кроме одной единственной галлюцинации.

ПОЧЕМУ ТЫ МОЛЧИШЬ

Дерек тем временем разозлился. Он редко злился, и всегда неожиданно. Злость заставила его преобразиться до неузнаваемости. Черты лица заострились, плечи напряглись, подтянулись к голове. Такой Дерек напомнил Эми какое-то горбатое чудище со слишком маленькими прищуренными глазками, однако его облик никак не внушал ей страх — даже наоборот. Кажется, они оба не могли до конца разделить и понять чувств друг друга.

— Эми! Ты не права! Только Кларисса виновата в том, что встречалась с таким мутным типом. Почему ты должна все расхлебывать? Подставляться лишний раз?

— Можно подумать, она знала, с кем встречалась. На нем же не написано.

Дерек врезал себе по лбу, и Эми почувствовала, как сама начинает раздражаться. Вот теперь он делал вид, что общается с безумной идиоткой, не понимающей опасности ситуации, в которую попала. Но Эми прекрасно знала, на что шла. В дверь с обратной стороны постучали, и злость обоих моментально испарилась. Дерек поднялся со своего места и сразу пошел к двери, больше не пытаясь приблизиться.

— Ах да, и Саймон жив, — сказал он будто между прочим.

— Жив? Как?

— Черт его знает. Живучий, — Дерек пожал плечами, — но в гораздо более тяжелом состоянии, чем ты. Может и не очнуться. Если честно, я надеюсь на это.

— Понятно…

Дерек вышел из палаты. Кажется, он пожелал ей спокойной ночи напоследок, но Эми уже не слушала. Весть о том, что Саймон жив, вскружила голову.

— Я не убийца, — тихо прошептала она, чувствуя, как дрожат губы, — я не убила его.

***

Прошло несколько дней. Все они были проведены в больничной палате, что удручало.

Ранее Эми всего однажды лежала в больнице — в далеком детстве, однако прекрасно запомнила то чувство безысходности и скуки, которое отражали больничные стены. Именно поэтому с каждым днем она делала все возможное, чтобы ее поскорее оттуда выписали: ела нелюбимую еду, следовала всем рекомендациям врача, упорно врала, что ей уже гораздо легче. Лишь бы только выбраться, а дома она как-нибудь восстановится и сама.

Несмотря на нелюбовь к больнице, именно она показала, насколько Эми, оказывается, ценят окружающие. Кто к ней только не приходил. Начиная от коллег и заканчивая родителями Дженн. Причем сама Дженнифер пришла в самую последнюю очередь. Как потом оказалось, ей просто было стыдно смотреть в глаза Эми. Однако все быстро разрешилось, и Эми простила всех, кто в этом нуждался. В ней не было обиды, хотя, если честно, вряд ли она забудет то полнейшее чувство отрешенности, когда ей отказали в помощи самые близкие люди. Эми и пыталась как-то успокоить себя, но чувствовала, что какая-то наиболее доверчивая и наивная часть ее сущности отмерла. Не самое приятное ощущение, и она хотела бы как-то избавить от него, но возможно, время поможет справиться с проблемой. Или хотя бы психолог, к которому ее обещали направить сразу после выписки из больницы. Ее нервозность бросалась в глаза, к тому же врач как-то обмолвился, что Эми плакала во сне. Она совсем не помнила, что ей снилось, но каждый день действительно просыпалась абсолютно раздавленной. Страх все еще жил внутри нее, а пережитые события то и дело вспыхивали в памяти.

Вскоре Кларисса уехала. За что можно было быть ей действительно благодарной — она оплатила свою долю за жилье. Но теперь Эми ждала пустая квартира.

Полицейские тоже приходили, однако ничего путного не сказали. История Эми была простой и понятной, к тому же за нее все рассказала Кларисса — главная жертва. Никто не стремился обвинить Эми в нанесении тяжелого ранения, что радовало. Теперь оставалось прийти только в суд, чтобы дать показания, когда Саймон придет в себя. А поскольку никто не знал, когда это произойдет и произойдет ли вообще, Эми могла жить своей жизнью.

Родителей она так и не увидела, они ничего не узнали. Эми очнулась быстрее, чем с ними успели связаться. Здесь можно было вздохнуть с облегчением. Каждое утро она рассматривала свои ссадины и не хотела, чтобы мать тоже видела весь этот кошмар. Она расскажет им о произошедшем потом. Обязательно.

А на следующее утро в палату пришел Дерек. Он коротко постучал в дверь, а потом,