Я спорю с будущим - Лариса Толкач

– Илюша, ты у меня прямо как царь! Дома обучаешься.

Илюха развеселился:

– Дети одинаково одеты. Смешно. Я как царь учусь. Преподаватели ходят.

Утром: «Пусть я шустрый, зато думаю быстро».

В обед по телевизору поёт Макаревич: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под нас».

– Илюша, ты знаешь, кто это поёт?

– Думую, не прогнётся.

– Понятно. А поёт-то кто?

– Машина. Юдашкин.

– «Машина времени». А Юдашкин здесь не при чём. Это Макаревич, который «Смак» ведёт.

– Знаю.

Илья увидел по телевизору сюжет про усыновление больных детей иностранцами. Ходит и плачет:

– Пусть меня отдадут в детдом.

– Тебе что, дома плохо? Мы же тебя все любим.

– Вылечат. Говорить хочу.

– Мы и так тебя лечим! Таблетки горстями пьёшь.

– Бедную семью нет. Богатую надо.

Позже я выпытала у Ильи, что свекровь сказала: «Мама не работает, дома сидит с больным ребёнком. Поэтому денег нет». Так вот откуда эти постоянные разговоры о богатых и бедных, о деньгах.

Сегодня ругала Илью за то, что он много пьёт воды. А он мне в ответ цитирует: «Вода – это жизнь. Плохо со стулом. Баба сказала, что надо больше воды пить, чтобы какать. Когда ездили». Господи, какая каша у него в голове! Придумает сам себе проблему, а потом ходит и страдает. В детстве мы водили его к знахарке, которая заговаривала воду. Он решил, что вся вода лечебная и теперь её хлещет литрами. А я его проверяю на диабет и обменные нарушения!

В субботу мы ходили к бабе Наде, сестре моей бабушки. Илья вприпрыжку бежал от остановки до её дома и приговаривал: «Баба! Баба! Го… Го…». Радовался, что в гости идём. У бабушки было включено радио. Илья показал: «Почему музыки нет?» Я всё время настраиваюсь на музыкальный канал, поэтому для Ильи радио без музыки вызвало удивление.

Сегодня ездили к бабе с дедом. Взяли у них машинку для стрижки, так как Илья там наотрез отказался стричься: «Боялся этой машинки». Дома сел стричься безропотно. Я его подравняла, потом Диму. Пришёл с работы папа и заявил, что дети похожи на детдомовцев. Илья расплакался: «Пусть я шустрый. Лучше пусть дома. Постригли, в детдом сдадут».

Опять расплакался:

– Мне деньги подарили, надо одежду новую.

– Какую? Скажи, мы купим.

– Ковту.

– Не ковту, а кофту. Какую? Как у Дениса?

– Нет. Димину не хочу. Новую надо.

– Хорошо, купим новую.

Илья ходит и воет:

– Родился перестройку. Самогон пила.

– Я самогон не пила. Почему ты так говоришь?

– Почему больной родился?

Наверно, опять что-нибудь по телевизору увидел. Довольно распространённая точка зрения, что больные дети рождаются только у алкоголиков и наркоманов.

А вчера он опять плакал: «Не хочу так жить. Хочу в школу ходить. Лучше бы умер».

Недавно Димка рассказал глупый анекдот про глиста и орла. Я вспомнила другой «бородатый» анекдот на эту же тему. Как маленький глист выходит на белый свет и спрашивает у отца: «Папа, посмотри, здесь солнышко, травка! А там, где мы живём, там грязно и сыро». А папа-глист ему отвечает высокопарно: «Нет, сынок, ты неправ! Это же наша родина!» Мы с Димой похохотали. Илья походил, поразмышлял на эту тему и задал вопрос: «Анекдот про червяка. Значит я из г…на родился? Это моя родина?» Пришлось долго объяснять смысл анекдота. Какое буквальное восприятие у людей с аутизмом!

В понедельник Алла Степановна пришла расстроенная, села молча за стол. Илья притих, спрашивает меня:

– Чо не разговаривает?

– Да у меня в школе проблемы, потом расскажу, – говорит учительница.

– Плохо, когда неприятности, – замечает Илья.

Ничего от него не скроешь!

Из Центра Лечебной Педагогики прислали брошюры, разъясняющие права наших детей. А к ним приложения на нескольких страницах, в котором говорится, что нынешнее законодательство ещё хуже, чем предыдущее. Прочитала я это всё и поняла, что кругом такая же безнадёга, как у нас.

Илья смотрит «Новости». Показывают мальчика, страдающего ДЦП, написавшего книгу на компьютере кончиком носа. Илюшка радостно прыгает, хлопает в ладоши, показывает: «Доказал, что умный. Рад». Потом говорит вслух: «Рад. Рад».

Вчера опять спрашивал: «Объясни, откуда дети берутся». Я отнекивалась, как могла. Говорила, что вырастешь и узнаешь сам. Так нет же! Он заставил меня взять учебник биологии: «Давай, у Димы в учебнике покажи». Пришлось найти раздел про оплодотворение и показать. Только тогда ребёнок успокоился.

Целый месяц я не вела записи. Дома шёл ремонт, не до того было. С Илюшей мы занимались по мере возможности, математику решали, сказки читали.

Для Ильи процесс перемен очень мучительный. Он всего боится, от дрели шарахается. Каждый раз необходимо объяснять, что мы делаем и зачем. Но всё равно каждый раз смотрит с тревогой, переживает.

Вчера умерла наша свинка Люся. Она долго болела, перестала есть. Её свозили к ветеринару, поставили какой-то укол. Но ей стало после этого ещё хуже, и ночью она скончалась. Муж утром спрятал тело в коробку, потом помыл клетку и выставил на балкон.

Меня поразила реакция Ильи. Первым делом, как он проснулся, побежал смотреть Люсю. Не увидел клетки, стал искать по всей квартире. Открыл балкон, заметил, что клетка пуста и спросил: «Люся умерла?» Я испугалась, что это его расстроит, и стала говорить, что Люся в больнице. А когда она выздоровеет, то доктор отправит её в зооуголок. Она там родит маленькую свинку, и мы её возьмём себе.

Вечером папа принёс сапёрную лопатку. Они с Димой пошли в бор и похоронили свинку. Илья заподозрил неладное и стал спрашивать: «Зачем лопата? Люсю в землю закопал Дима. Жестоко поступил».

Илья проснулся ночью. Донимал меня расспросами про Люсю. Мол, зачем же мы её отправили в больницу, ей же там плохо одной? Как же она будет жить в зооуголке? В результате я сочинила историю про распрекрасную жизнь Люси. Как её весело среди других свинок. Илюшка с интересом всё выслушал и периодически подбегал уточнить подробности. Мы договорились, что возьмём себе маленькую свинку, а Люсю оставим там, ведь она уже взрослая и нуждается в общении. Самое большое впечатление произвёл аргумент: «Тебе же одному плохо, вот и свинке тоже плохо».

Позже он всё-таки догадался, что его обманывают. Пришлось признаться. Объяснила, что свинка умерла от старости. Илья не плакал.

Неделю назад он спустил в унитаз две золотые цепочки и кулон. Одну из цепочек мне подарила свекровь. Я не сразу обнаружила пропажу. Стала спрашивать Илью, зачем он это сделал. Отвечает: «Баба тебе подарила. Не носи. Она ведь ко мне плохо относится». Ну, и что мне с ним делать? Бог с ним, с этим золотом. Уплыло – значит, так и надо.