В когтях багряного зверя - Роман Глушков

Переговоры, судя по всему, были отложены на завтра-послезавтра. А этим вечером гостей ожидала грандиозная попойка, призванная растопить лед недоверия между ними и хозяевами. Куда нас, естественно, никто не приглашал, но мы туда и не рвались. Как раз наоборот, пока шел пир, нам предстояло провернуть то, зачем мы сюда и проникли: освободить Владычицу и, если повезет, прикончить Кирка Виллравена.

Нет, конечно, сами мы с Сенатором на такие подвиги были не способны. Но с помощью наших оставшихся снаружи товарищей это уже не выглядело таким безнадежным делом. Тем более что двое из этих товарищей в скором времени собирались присоединиться к нам.

Канализация в Закатной Стреле была спроектирована простейшим способом. Все нечистоты стекали по трубам в глубокую яму, вырытую у северной оконечности стены. Дабы яма не распространяла миазмы, чистоплотный Гейгер перекрыл ее плитами, а поверх них насыпал слой песка. На поверхности был оставлен один лишь круглый люк. Он запирался на замок, поскольку из ямы за территорию форта уходила широкая труба. Она была проложена по дну искусственного рва и заканчивалась примерно в двухстах метрах от стены. После чего ров тянулся еще на полкилометра – до огромной котловины, куда и сливались нечистоты, а также сваливались прочие отходы, вывозимые из форта на лошадях.

Помимо люка, на обоих концах трубы были установлены решетки из толстых прутьев – дополнительная защита от проникновения в форт посторонних. Даже если тем удастся преодолеть две первые преграды, им не выбить запертый снаружи люк. Разве только они его взорвут. Но когда злоумышленники выберутся на поверхность по узкой десятиметровой лестнице (если та не развалится при взрыве), их накроет град пуль и стрел дежурящей на стене стражи. Или того хуже – они обрушат перекрытие ямы, после чего им останется лишь спасаться бегством. И молиться, чтобы сквад Кирка не погнался за ними и не прикончил их прямо в помойном рву.

От такого вторжения Закатная Стрела была надежно защищена. Впрочем, эта защита становилась бесполезной, если кто-то втихаря открывал люк и впускал врагов на территорию крепости.

Например, я и де Бодье.

Правда, сделать это незаметно у нас вряд ли выйдет. Днем за люком приглядывали наблюдатели с башен, а когда сгущалась тьма – патрульные, что стерегли ворота и прохаживались вдоль подножия стены. Таиться от них было глупо, и мы решили действовать в открытую. Еще в день нашего появления здесь Гуго изъявил желание осмотреть канализацию. Зачем? Ну как же, ведь мы обязательно должны удостовериться, не обвалится ли яма при бурении скважины и не прорвутся ли в нее грунтовые воды. Хэнг Рагл лишь равнодушно пожал плечами: лезьте, раз вам так охота. Однако прежде чем впустить нас туда, все же подозвал своих приятелей – видимо, опасался, как бы из люка не выпрыгнули наши сообщники, что минувшей ночью могли пробраться в яму снаружи по трубе.

Никто оттуда, ясное дело, не выпрыгнул. Под руководством Гуго я вбил в стену ямы бутафорские клинышки и привязал к ним на нитки куски мела – так, чтобы они задевали камень. После чего мой «босс» известил Рагла, что теперь мы будем спускаться сюда каждый день и снимать замеры с датчиков сейсмических колебаний. Ученые слова инженера Лапорта возымели должный эффект. Хэнг не стал спорить с ним, но наказал, чтобы всякий раз, как только нам приспичит нюхнуть дерьма, мы предупреждали об этом или его, или охрану у ворот.

Так мы и делали, проверяя свои дурацкие приборы дважды в день. В нечистоты мы, естественно, не ныряли, поскольку дотягивались до настенных датчиков прямо с лестницы. Вскоре хозяева привыкли к этой нашей странности, но полностью их доверие мы так и не заслужили. И потому они всегда отпирали люк сами, держа наготове оружие.

Сегодня ночью, в самый разгар пира – а пируют северяне обычно до утра, – мы опять намеревались наведаться в канализацию. Только уже не для замера сейсмических колебаний, а по иной, более уместной для столь позднего времени причине.

Нынешние темные ночи намного больше подходили для темных делишек, чем озаренные луной и звездами ночи эпохи Вседержителей. Как ни парадоксально, но огонь, каким ночная стража пыталась отпугнуть злоумышленников, часто играл последним на руку. Наглядевшись во мраке на пламя, глаза стражников отвыкали от темноты. И хороший вор или убийца мог прокрасться в нескольких шагах от такого караульного, даже если тот, отвернувшись от огня, смотрел в сторону подозрительного шума. А не глядеть в ночи на огонь было трудно. Особенно в мире, где он пока считался экзотикой. Его отблески гипнотизировали взор и даже бдительные северяне порой не могли устоять от искушения и подолгу с замиранием сердца таращились на причудливую игру языков пламени.

Именно огонь должен был стать сегодня нашим ночным союзником. Дождавшись, когда веселье в столовой достигнет пика – кажется, взаимопонимание между хозяевами и гостями понемногу росло и крепло, – мы с де Бодье прихватили факел, сумку с инструментами, длинную тонкую трубу и направились к помойной яме. Факел не зажигали, поскольку не хотели привлекать к себе лишнее внимание. Он пригодится нам позже, а пока мы ориентировались в темноте по отблеску факелов и масляных светильников, зажженных в разных уголках форта.

Примерно два десятка бойцов несли сегодня сторожевую вахту – больше, чем обычно, но это не нарушало наш план. И все они с завистью глядели на озаренные окна столовой, откуда доносились пьяные крики собратьев. Возможно, кто-нибудь из стражей тоже прикладывался втихаря к бутылке, но открыто пьянствовать на посту в скваде Кирка никто бы не рискнул. И все-таки у нас была при себе выпивка – а вдруг да пригодится.

Просидев около четверти часа в тени водокачки, мы наконец дождались, когда один из двух стерегущих ворота охранников удалится на обход. После чего подошли к оставшемуся и изложили свое не терпящее отлагательств дело.

– Скорее, мсье, отоприте канализационный люк! – потребовал Гуго, изображая нешуточное волнение. Хотя почему «изображая»? Правильнее сказать, «не скрывая», потому что мы и впрямь были взволнованы не на шутку. – Ваш криворукий повар спустил в канализацию какой-то овощ, и тот забил сток. Это случилось час назад, но засор обнаружился только теперь, а значит, пробка образовалась где-то на выходе из трубопровода. Прошу вас, мсье, позвольте нам прочистить трубу, пока в трактире не начался потоп. Вы ведь понимаете, что ваш домар Кирк не хотел бы оконфузиться перед гостями.

И Гуго потряс перед носом у стража нашим импровизированным шомполом, каким нам предстояло спасать хозяев от якобы неминуемого конфуза.

По причине отсутствия рядом злосчастного повара страж обругал за его грехи нас, но противиться просьбе не стал. Сунув за пояс огнестрельный пистолет и прихватив длинное копье, северянин велел нам зажечь факел и потопал к северной оконечности стены. И пока мы не осветили вход в канализацию, страж даже не прикоснулся к запорам на крышке люка.

Велев нам воткнуть факел рядом с крышкой и поднять ее, северянин в этот момент замахнулся копьем, готовясь пронзить врага, если тот вдруг выпрыгнет из ямы. И пусть этого еще ни разу не случалось, хозяева все равно не считали зазорным подстраховаться.

И вот настал день, когда привычный порядок вещей был-таки нарушен. Однако страж увидел в люке совсем не то, что ожидал. Под открытой крышкой обнаружился вовсе не враг, а… вторая крышка! Тоже металлическая, разве что, в отличие от первой, она имела в середине прорезь.

– А это что за дрянь?! – опешил северянин. Ему уже доводилось открывать канализацию, и он помнил, что ничего подобного здесь раньше не было. Но бить копьем во вторую крышку не стал, ведь мы могли счесть это за испуг и посмеяться над нервозным воякой.

– Это вы про дополнительную заслонку, мсье? – переспросил Гуго, снимая с плеч брезентовую накидку и делая вид, что собирается лезть в люк. – Вы, очевидно, еще не в курсе. Мы установили заслонку вчера вечером для лучшей герметизации.

– Что ты мелешь?! – прорычал охранник, все же потыкав для проформы копьем в перегородку. – Я вчера весь вечер простоял вон на той дозорной башне и не видел, чтобы кто-то приближался к яме, а тем более в нее лазил!

– Ну, возможно, это происходило не вчера, а позавчера, – поспешил оправдаться Сенатор, отступая в тень. – Просто в последние дни мы были так заняты, что у меня в голове все перепуталось…

Что ответил бы на это наш провожатый, мы так и не выяснили. Еще не договорив, Гуго неожиданно швырнул свой снятый плащ прямо на факел. Загодя промоченный брезент накрыл трепещущее пламя и тут же загасил его. А в следующий миг щелкнул арбалетный выстрел и вылетевшая из прорези в заслонке стрела вонзилась стражнику точно под подбородок, пробила гортань и вошла в мозг. Головорез захрипел, выронил копье и ухватился за торчащий у него из шеи хвостовик арбалетного болта. Снизу донесся приглушенный всплеск – это фальшивая заслонка упала на дно ямы, – и из люка один за одним выскочили готовые к драке Убби и Тунгахоп.