Однажды в Америке - Хэрри Грей

Макс вел себя как настоящий светский щеголь.

— Но брать деньги с дамы? Извини, Пег, мы так не поступаем. Оставь это сутенерам.

Пегги открыла свою сумочку и помахала толстой пачкой пятисотенных купюр.

— Брось, Макс. У меня все в порядке. Я не хочу ничего задаром и предпочитаю платить за сделанную работу.

Макс с задумчивым видом сделал затяжку, выдохнул сигарный дым и достал из кармана пачку свернутых в трубочку банкнотов. Отсчитав десять стодолларовых купюр, он положил их на стол.

— Поскольку ты непременно хочешь заплатить, я тебе предлагаю следующее, Пег. Раз уж ты настаиваешь — и имей в виду: только потому, что ты настаиваешь, — мы сделаем так. Добавь к этой тысяче ровно столько же, и мы пожертвуем деньги на летний благотворительный лагерь, а тебе я обещаю, что мы решим твою проблему, в чем бы она ни заключалась. Хорошо?

Пегги просияла.

— Отличная мысль, — сказала она и положила на тысячу Макса свою. Макс посмотрел на Косого.

— Эй, парень. Ты избираешься добрым самаритянином. — Косой взял деньги. Когда он уже открыл дверь, чтобы выйти, Макс прокричал ему вслед:

— И принеси обратно чек или письмо с выражением благодарности!

Косой остановился и, обернувшись, с обидой посмотрел на Макса.

— Ты что, перестал мне верить после стольких лет?

— Не будь ты таким мнительным. Чек пригодится при уплате налогов, — ответил Макс.

Я не мог понять, что побудило Макса сделать взнос на благотворительные нужды. С чего бы это? Какой странный поворот мыслей подсказал ему эту идею? Никто из нас в свое время не посещал летний лагерь. Мы считали его местом для маменькиных сынков. Нашим местом отдыха была улица. Может, он поступил так потому, что вдруг подумал, что мы лишили себя чего-то в молодости? Наверное, психолог смог бы оценить этот жест в духе Робина Гуда. Как говорят психоаналитики, на все есть саоя причина.

Пегги взяла новую рюмку, закурила сигарету и, изящно выпустив дым через ноздри, сказала:

— Ты ведь знаешь, Макс, что у меня есть высоко-классное заведение?

— Да. Раз ты так говоришь. Давай ближе к делу, Пег. У тебя какие неприятности? С полицией или с вымогателями?

— Ни то, ни другое. — Пегги нахмурилась и покачала головой. — Понимаешь, полиция волнует меня в последнюю очередь. Вайти служит сейчас капитаном полиции в моем районе, а ты ведь знаешь, он всегда был моим любимчиком. — Она кокетливо потупилась.

Макс, я, а затем и она рассмеялись. Мы все помнили. Простак неприязнено спросил:

— Что, у этого старого урода еще что-то осталось?

Пегги ущипнула Простака за щеку.

— Детка, ты бы удивился, если бы узнал.

— Неужели достаточно, чтобы удовлетворить тебя? — спросил Простак. Пегги игриво повяла плечами:

— Ты же знаешь, что мне всегда мало, чтобы быть полностью удовлетворенной.

— Значит, с полицией все в порядке. Что тогда тебя беспокоит, Пег? — спросил я.

— Что меня беспокоит? — повторила она, и ее глаза зло сверкнули. Как бы подчеркивая каждое слово постукиванием указательного пальца по столу, она рассказала: — Весь последний месяц еженедельно, в самый доходный из дней, в пятницу, какой-то сукин сын, который берется неизвестно откуда и непонятно как, выстраивает моих клиентов и девочек у стены и обирает до нитки. И это чертовски неприятно.

Мы расхохотались.

— Какого черта, Пег. Парню надо есть, — сказал я. — Сам живи и другим давай.

— Вам, мальчики, хорошо хохмить, но мне не до шуток. Ладно бы, если бы такое случилось всего раз. Но три недели подряд — это уже слишком. И вдобавок очень уж однообразно. Одно и то же каждую чертову пятницу. Это наносит вред моему делу и вдобавок отпугивает клиентов. Девочки так нервничают, что не могут сосредоточиться на том, чем занимаются.

— Это, конечно же, главная причина, — ровным голосом произнес я.

— Значит, клиенты — это вдобавок к твоему делу, — с улыбкой сказал Макс.

Пегги с безнадежным видом махнула руками:

— Ладно, мальчики, смейтесь. Вот и все неприятности. Макс, Башка, вы поможете мне разобраться с этим парнем?

— Да, думаю, что мы сможем поправить положение так что не переживай, Пегги, — ответил я.

— Этот сукин сын знает, что я не могу заявить на него в полицию, и я не желаю замешивать сюда Вайти. Как легко обидеть беззащитную даму, — грустно произнесла Пегги.

— Не печалься, Пег, — сказал Простак, касаясь рукой ее белокурых волос. — После того как мы с ним побеседуем, он поймет, что куда безопасней и полезнее для здоровья заниматься ограблением банков, чем вламываться в твое заведение.

Обняв Простака за талию одной рукой, Пегги обольстительно улыбнулась, глядя ему в глаза.

— Только представь себе, Простак, каково приходилось моим клиентам. В самый разгар тет-а-тет с прелестной девочкой вдруг раздается: «Всем стоять! Это налет!» Возмутительно, верно? Что бы ты почувствовал на их месте?

— Если бы тет-а-тет был с тобой, то я просто не обратил бы на это внимания, — со смехом ответил Простак.

Пегги притянула Простака к себе и влюбленно улыбнулась ему.

— Обожаю таких добросовестных работников.

Макс оставался серьезным.

— Пегги, как выглядит этот тип? — спросил он. Пегги встала, автоматическим движением одернула подол и выразительно качнула бедрами.

— Не знаю. Вроде бы высокий парень, такой же комплекции, как Простак.

Она призывно улыбнулась Простаку, и тот в ответ расплылся в улыбке до ушей. Я подумал, что сегодня вечером ему суждено стать избранником Пегги. Макс достал авторучку.

— Скажи мне адрес твоего заведения.

Пегги сказала. Оно находилось в верхнем Ист-Сайде недалеко от Парк-авеню. С задумчивым видом Макс рассеянно постучал ручкой по столу и спросил:

— Скажи-ка, Пег, как этот урод попадает в твое заведение? Вы ведь не открываете дверь, если видите что пришел не ваш клиент, верно?

— Это-то и непонятно, Макс. Конечно, дверь всегда заперта. Но как раз, когда у моих клиентов наступает самый разгар веселья, неизвестно откуда вдруг появляется этот ублюдок.

Макс почесал затылок.

— Ладно, какая, к черту, разница. Не переживай, Пег. Нам, наверное, придется провести в твоем заведении какое-то время.

Лицо Простака разрумянилось от предвкушения.

— Мы решим тебе эту загадку, Пег, — сказал я.

Вернулся Косой и вручил Максу конверт. Макс извлек из конверта листок бумаги и прочитал его вслух. Это было благодарственное письмо за пожертвование.

— Я ощущаю себя бойскаутом, совершившим хороший поступок, — сказал Макс, помахал листком и добавил: — Так что, Пегги, обещаю тебе полное удовлетворение.

— Вообще-то это мой девиз, — ответила Пегги. — Ну ладно, у меня есть еще кое-какие дела. — Призывно глядя на Простака, она выпила еще одну рюмку и сказала: — Ладно, пожалуй, мне пора. Простак, может быть, ты подвезешь меня на машине?

Я давно понял, что Пегги выбрала Простака на этот вечер, но для него приглашение оказалось приятной неожиданностью. Лицо Простака осветилось такой же радостью, как когда-то давно, в детстве, когда мы впервые в своей жизни забрались в кондитерскую и любовались оказавшимися в нашем полном распоряжении подносами с конфетами и пирожными.

— Я подвезу тебя, куда тебе надо, потом оттуда, а потом еще куда-нибудь, где интересней, Пег, — сказал он, придвигаясь к ней.

— Полное удовлетворение — это и мой девиз.

С застенчивым видом школьницы она промурлыкала:

— Свеженький мальчик.

— Мы будем в твоем заведении утром в пятницу, — пообещал им вдогонку Макс, когда они, держась за руки, выходили из комнаты.

На следующий день Простак появился только после обеда. Макс окинул его внимательным взглядом и улыбнулся:

— Ты выглядишь мягким, как соленая селедка.

Молча упав в кресло, Простак жестом попросил чего-нибудь выпить. Покончив с содержимым рюмки одним глотком, он хриплым шепотом сообщил:

— Мадам лучше любой девочки из своего заведения.

Я так и не понял, каким образом он смог прийти к такому заключению. Я был совершенно уверен, что у него не было никакой возможности сравнить, поскольку ни у одного нормального мужчины не хватило бы в течение ночи сил на большее, чем управиться с Пегги.

Простак забрался в угол, растянулся на двух стульях и уже через несколько минут спал непробудным сном.

Мы весело обсудили состояние, в котором он вернулся, и сели играть в покер. Все было спокойно, и мы провели за игрой вторую половину дня.

Вечером мы выполняли для Общества свою дежурную работу: сопровождали фургон с грузом виски от места разгрузки судна на Лонг-Айленде до конечного пункта назначения в Нью-Джерси. В пятницу, рано утром, мы уже были в заведении Пегги. Оно было оборудовано лучше среднего публичного дома и размещалось в шикарном двухэтажном особняке. Из двенадцати комнат особняка десять были с размахом меблированы под спальни. Когда мы прибыли, в доме находилась только Пегги. Для девочек было еще слишком рано.