Теория падений (Записки зонального менеджера) - Фарид Нагим

Подошла официантка.

— Девушка, а вы можете с ним что-нибудь сделать? — попросил я. — Чтобы он не маячил здесь.

Она засмеялась:

— Это владелец кафе.

Выпил самого дешевого крымского вина. Попросил у Кичкина взаймы пять тысяч рублей. Он дал. У него очень легко просить в долг. Как он так умеет?

Лорка с ребенком будут мучиться в этом роддоме еще неделю, а я рад. Деньги кончаются, удивляет, что все еще жив, так у меня все нелепо. Хотел заказать девочку по вызову на час, уже набрал два номера “знойные мулатки” и “студентки, любой район”, но стало стыдно перед Найдой, она же будет смотреть. Даже позавидовал девушкам, что они могут хотя бы таким способом зарабатывать деньги. Читал объявления парней: “Ищу друга”; “Морячок ищет Капитана”. Пытался представить… Нет, надо искать работу. Было бы такое: подходишь к специальной стене, берешь шланг, подсоединяешь его к своей голове и мышцам, стоишь, а через какое-то время получаешь деньги из щелки”.

У ребенка было скорбное выражение глаз. И это потрясло, душа задрожала. Предельно серьезное лицо, с неземным укором, ведь это он, Радик, вызвал этот дух, привел в эту трагическую жизнь, а будет ли нести ответственность, в общем-то неизвестно, трудно давать прогнозы. Лариска изменилась, в глазах появился едва различимый женский страх, и этот сиюминутный, глуповатый, материнский блеск в них. Она болезненно ожидала его реакции, словно бы оправдываясь перед ним за сына как за самую главную покупку своей жизни. И они замешкались, едва обнялись, будто виделись пять минут назад, засмущались, все сумбурно, все сразу, и не состоялось этой классической, киношной встречи. Примерялся, как взять конверт с ребенком. И по тому, как она передавала ребенка, понял, что он навсегда разделил их, что он, Радик, — чепуха для нее. Сказать ничего не мог, звуки переламывались и застревали в его горле. Как назло, встречали еще двух рожениц. Их мужья, его ровесники, были на роскошных автомобилях, с огромными букетами цветов, с видеокамерами. Красиво и приятно, будто они репетировали.

Лоркина мама, Надежда Александровна, вытирала глаза, переживала, что надела желтый цыплячий свитер, и ходила вокруг кулька. А когда Лорка передала ей внука, она мелко закивала головой, поклонилась, расшаркалась и будто бы руки хотела отереть о воображаемый фартук. Посмотрела в сморщенное личико, сама сморщилась и одобрительно кивнула головой, улыбнулась, будто узнала, будто он получился точно такой, как она и хотела. “Ага, ага, — повторяла она. — Да-а, ага-а”.

Денег уже почти не было, но Радик, находясь в каком-то отупении, накупил очень дорогих и ненужных моющих средств для купания ребенка. От мысли, что денег нет и не предвидится, его охватило небывалое доселе отчаяние, психоз, он едва остановил порыв выбежать на улицу и попросить взаймы у первого встречного.

И как всегда, когда наступала нищета, ему хотелось участвовать в телеиграх, он завидовал участникам. Девчонка выиграла в “Угадай мелодию” 22 тысячи рублей. Двадцать две!

Вдруг он представил, что у него 17 тысяч долларов и долго, сбиваясь и путаясь, считал, на сколько бы их хватило для жизни, если даже тратить по тысяче рублей в день, а если по пятьсот…

Май 2005-го

“Ребенок так растерянно, медленно и бесцельно дергает ручками и ножками, что ты понимаешь: окончательно он еще не родился и находится в каком-то промежуточном сонном состоянии. Как будто бы в пространстве еще блуждает ниша, рассчитанная для его персональной, земной жизни, и они еще не встретились. Земля для него еще очень и очень большая, и, барахтая конечностями, он не может нащупать стенок мира, и ручонка проваливается в пустоту.

Такой маленький, что едва не утонул в ванночке, выскользнул, когда я его купал, и нырнул!

Наступила истерия чистоты — перекипятил все кастрюли, потом купил на детском рынке “Совенок” специальные таблетки, которые растворяют в воде для мытья детской посуды.

Что бы ни делал — моешь, моешься, потягиваешься, хмуришься — чувствуешь, что похож на своего грудного сына. Странная, пугающая любовь, когда хочется съесть.

Сбегал в Интернет — “Здравствуйте, Радий Соколкин! У вас нет ни одного нового сообщения”. Может, какой-то сбой в программе и письма не доходят? Может быть, ФСБ или авиационная мафия? Набирал себя в поисковой системе, все то же — самбист Руслан Соколкин снова занял первое место, адвокат Соколкин выиграл новое дело, Сокол Кин на охоте. А была уверенность, что вот именно сегодня будет важное сообщение и — пустота.

Требуется продавец-консультант, аж передергивает, как мне хочется, чтобы что-то изменилось. Уже думаю просить милостыню в метро, придумываю смешные надписи, типа: “не хочу продаваться” или “просто инженер!”, “мудак-одиночка”.

11 мая

“Еду на собеседование — элитная мужская одежда. Взял с собой журнал “Аэрофлота” за 2003 год, чтобы показать статью о себе. Смешно. Болят зубы. Интервьюировал парень, манерный гомосексуалист.

— Скажите, у Вас есть опыт работы?

— Да, я продавал одежду “Труссарди” на Тверской, когда был студентом! — важно, закинув ногу на ногу, сказал я.

Я заметил, что подсознательно хочу понравиться ему.

Так и не перезвонили. Даже они! Даже несмотря на то, что я строил глазки этому пидору!

Пытаюсь устроиться на работу в школу менеджеров “Респект”.

“Как заработать первый миллион”. На стенах репродукции картин Магрита, на полке Сорокин, Пелевин, под телевизором Кустурица, “Черная кошка белый кот”, Джармуш, “Мертвец”. В потреблении искусства люди разделились на две половины: либо совсем тупые, либо умные технари, умные от ума, любящие “понимать”, разгадывать — Магрит, Пелевин, Коэльо, “Код да Винчи” и т.д. Как будто им без Пелевина не ясно, как все хреново и фальшиво.

Попросили описать, в качестве рекламного предложения потенциальным клиентам, тренинг по технике продажи, который они проводят.

“Требуется инженер-приборист. Муж., от 30—50 лет, в/о (МИРЭА, МАИ, МЭИ), необходим опыт по разработке имитаторов авиационных приборов. Склонность к точной механике (опыт с часовыми механизмами), опыт работы на мини-станках”.

Неужели придется возвращаться в магазин? Удивительно, я описал теорию падений, а мне предлагают описать тренинг, у меня есть гигантский труд, а меня просят описать сырную тарелку в рекламный журнал, будто я журналист. Я — молодой ученый с фундаментальной общеинженерной подготовкой, издыхающая страна платила последние деньги за мое обучение, за стажировку в Америке, я могу дать людям реальное спасение, свет и надежду, а получается только продавать одежду пресыщенным богачам. А что ты хочешь, Радик, что ты хочешь?!

На сырную тарелку идет 5—7 видов сыров по два кусочка. В моде голубые козьи сыры. Сырную тарелку оформляют фруктами. Сырную тарелку заказывают либо в качестве закуски, либо как десерт после еды. Под красное декантированное вино (насыщенное кислородом). Оказывается, есть даже сыры с червями (опарыши).

Нерусская редакторша: “Вы сами-то это хоть читали?! Очень уж по-детски, а я хочу художественно… У Вас какое образование? А-а, самолеты. Может быть, Вам попробовать компьютерные игры описывать в рубрике гейм-бой”.

Лариска, неимоверно радуясь, впервые после родов поехала подстригаться, а потом зайти с Любкой в кафе, выпить немного пива.

Герик спал, подняв ручонки, будто говорил: “Сдаюсь”. Лежа рядом с ним, Радик с космическим ужасом понимал, что этот ребенок никому, кроме него и Лорки, не нужен на всем белом свете, и случись с ними что, этот бессловесный малыш будет стоять среди таких же несчастных, как и он, в казенных детдомовских яслях, в мокрых штанишках, с соплями под носом. Орать от страха по ночам, призывать на помощь, будить крохотных соседей по несчастью, заходиться от пытки ужасом безысходности и засыпать, в конце концов, от физической усталости…

— Попроси мне работу, — тихо сказал ему Радик. — Ведь ты близок к ангелам, попроси у них хоть какую-нибудь работу для своего отца. Обратись к богу, ведь ты дар божий”.

6 июня 2005-го

“Еду устраиваться курьером по развозке парфюмерии. Жарко, я долго стою на остановке в ожидании автобуса, и мне кажется, что я в Америке, от этого радостнее.

Маленькая черная дверь в подвал. В тесной душной каморке 10 человек. Мальчик лет 16. Женщины с высокими мелированными прическами, грубо накрашенные лица. Мужчина лет 50 в очках, рубашка с короткими рукавами, галстук, черные брюки и коричневые сандалии. Пожилая женщина в панаме. Паренек в спортивном костюме, в бейсболке и коричневых туфлях. Шрамы и ссадины на лице, играет желваками. Изучаем друг друга.

И я вдруг заметил, что подсознательно делаю лицо глупее, чем оно у меня есть, чтобы соседствовать с ними и быть легитимным в этой жизни.

Заполняем анкету, обязуемся нести ответственность за какие-то учебные пособия. Мальчик пишет и хлюпает носом. Вызывают по имени-отчеству.