Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— У Броннов треснул котёл, — сообщил Гор. — Но никого, хвала богам, не ранило. Нхельви уже вернулись из Алвена — с первым же караваном привезут всё нужное для ремонта. Завтра утром котёл будет цел и пригоден для работы.

Гедимин снова мигнул. «Мать моя колба, ещё и это… Ну, хорошо, что никого не убило,» — мрачно подумал он, прислушиваясь к стуку из ангара. «Пусть готовят плашки. Всё равно им месяц работать — днём больше, днём меньше…»

— Ага, пусть чинят, — кивнул он. — Если помощь нужна — я тут. Скажи караванщикам, чтобы завтра привезли тросы. Для нового подъёмника. Спешки большой нет — до завтра я его не соберу.

Со всех сторон раздалось бульканье. Даже Вепуат сдержанно хрюкнул в респиратор.

— Ядро Сатурна… — пробормотал Айзек, изумлённо глядя на Гедимина. — Ты ещё собрался эту штуку… восстанавливать⁈

— Почему нет-то? — Гедимин сердито фыркнул. — От неё была куча пользы. Если какой-то идиот умудрился её взорвать, это ещё не значит…

Айзек хрюкнул.

— Ну да, само собой, — закивал он. — Взрывом больше, взрывом меньше. Ты же атомщик, в конце концов. Всё нормально. Осталось объяснить это филкам.

— Чего⁈ — Гедимин шагнул к нему. — А с ними что не так?

— Ну-у… — протянул Кенен Гварза, до сих пор молча наблюдавший за сбором обломков. — Как бы это ему объяснить? Айзек, может, ты попробуешь?

Айзек тяжело вздохнул.

— Нет, Кенен. Я даже не берусь. Прими как данность, Гедимин, — филки твоих штуковин теперь опасаются. Особенно — вот этой, с поршнями.

Гедимин растерянно смотрел на него. Слова подбирались с трудом.

— Они же работали с ней. Они сами видели…

Вепуат сочувственно погладил его по локтю.

— Ничего, побоятся и успокоятся. Наверное. Тебе тут помощь нужна? А то у меня там животные…

…Среди гравия попадались не только детали подъёмника. Несколько раз Гедимин влезал пальцем в незастывшую тёмно-серую жижу, иногда — с белесыми волосками, прилипшими к ней, или даже фрагментами ткани. Он на секунду задумался о том, куда делись прочные части трупа — например, череп, который явно не должен был превратиться в бескостные ошмётки. Ответ на свой вопрос он получил быстро — едва поднявшись с охапкой металлических и деревянных обломков на вершину холма. На костяном шесте над лагерем аборигенов торчала серо-белесая голова. В уцелевшем ухе блестела жёлтая серьга. Сармат беззвучно помянул спаривание «макак», сглотнул горькую слюну и, быстро отвернувшись, пошёл к лаборатории.

«А это ещё можно перековать,» — думал он пять минут спустя, разглядывая помятые термопластины. Одна заметно остыла, другая — нагрелась, — авария повредила линии гравировки, знаки частично стёрлись и, похоже, перестали работать. «Прогреть, выровнять, гравировку нанести заново. Кейек весь тут, „вечный лёд“ тоже. Никакой реакции между ними не было. Врут всё-таки местные. Что-то другое там взорвалось.»

Он сгрёб в охапку весь оставшийся металлический мусор и подошёл к литейной станции. «А это — в переплавку. И отлить цилиндры заново. Останется выточить поршни, шатуны… Дерево у меня есть, будет мало — возьму у Нурру. Мы его заготавливали с запасом.»

Думать о восстановлении механизма было приятно — приятнее, чем о суевериях аборигенов или о существе, которое умудрилось подорваться на безопасной поршневой машине. «Кьюсс, похоже, был один,» — мысли снова свернули в тревожащее русло. «Как и тот Райвиг. Может, он правда не хотел ничего плохого. Я бы тоже полез в незнакомый механизм. Особенно — если бы видел, что другие с ним работают…» — сармат тяжело вздохнул. «Как он, всё-таки, его взорвал⁈»

…Рэссена плавилась. Гедимин, в последний раз проверив литейные формы, надвинул кожух и отошёл от установки. Он думал пристроить в соседний тигель пластины, предназначенные для перековки, но решил, что со «странными веществами» Равнины работать лучше снаружи, в шатре, разогревая металл энергией миниреактора. «На лагерь местных не смотреть,» — напомнил сармат себе, выходя из лаборатории с коконом защитного поля в руках. Горячую и холодную пластину он положил вместе; как и раньше, было непохоже, чтобы они собирались аннигилировать.

Едва он вышел к шатрам, мимо пронеслось что-то крылатое, обогнуло сармата на лету и село на ближайшую палатку, широко растопырив многочисленные крылья. Вместо одной пары торчали короткие культи.

— Хэ-э! — Вепуат в один прыжок добрался до шатра и сцапал свисающую с «трилобита» шлейку. Существо затрепыхалось, щёлкая спинными щитками, но всё же было усажено на плечо и крепко к нему пристёгнуто. Вепуат облегчённо вздохнул.

— Еле догнал! Не надо было отвязывать его в шатре. Пролетел под пологом — и вот…

Он щёлкнул пальцем по спинному щитку «трилобита». Животное снова затрепыхалось, но шлейки удерживали его на месте.

— Разлетался, — хмыкнул Гедимин, глядя на симметричные обрезки крыльев. — Всё-таки удалось его сбалансировать?

— Как видишь, — Вепуат, сжав шлейки в кулаке, подкинул «трилобита» в воздух и пару секунд следил, как тот хлопает многочисленными крыльями, вися над его рукой. — Надо погонять его по душевой… Ты ещё не собираешься строить подъёмник, нет?

Гедимин мигнул.

— Из чего, из воздуха? Ещё металл не расплавился…

— А, — отозвался Вепуат, наблюдая за вознёй «трилобита». — Когда соберёшься, зови меня. В одиночку балки не ворочай. Рёбра надо поберечь.

Гедимин озадаченно хмыкнул и покосился на свою грудь. За работой неприятный зуд под мышцами незаметно отступил — а может, регенерация была близка к завершению, и одиночные срастающиеся волокна чесались не так сильно…

— Ладно, — согласился он. — Помощь не помешает.

…Резак в последний раз коснулся остывающей пластины. Сам металл уже потемнел, только свежие насечки горели красным огнём. «Красиво,» — подумал Гедимин, глядя на вырезанный символ. «И действенно,» — добавил он, покосившись на термометр. «Ещё бы кто-нибудь объяснил это с научной точки зрения…»

Он встал из-за стола, распрямляя спину. Нижние рёбра снова заныли — слишком долго он просидел в не самой удобной для них позе. «Пройдусь,» — решил сармат, скользнув задумчивым взглядом по хвостовику экспериментального