Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Утро спокойное, — отозвался Хассинельг, перемещая световые полосы. — Нергоны сюда не ходят. И мирные не задерживаются. Никто тебя не потревожит.

Гедимин медленно прошёл вдоль каменного гребня, в недрах которого была вырыта пещера. Она здесь была не одна — сармат разглядел ещё один вход со складчатым камнем-крыльцом. В проём даже вставили дверь — что-то примитивное из нескольких пластов неошкуренной древесины. «Там, наверное, ночевал Хассинельг,» — подумал сармат, разворачиваясь в другую сторону. «А вот и портал…»

Гедимин здесь уже был, только ничего рассмотреть не успел — только и запомнил «взлётную полосу» из двух рядов красных фонарей и черноту, прорезанную вспышками. При свете дня видно было больше — над чёрным проёмом нависала массивная, очень грубая каменная арка. Скорее всего, её даже не строили — просто подняли кусок скального пласта и выгнули дугой, а с одной стороны навалили каменных глыб. Ширина арки была всего два метра — Гедимин прошёл вдоль неё и заглянул с другой стороны, даже потрогал камни, не скреплённые никаким раствором. Палец обожгло холодом.

— В портал пешком лучше не ходить, — раздался неподалёку осторожный голос Хассинельга. Страж, оставив тренировку с голограммами, подошёл ближе и теперь настороженно наблюдал за сарматом.

— Я и не иду, — буркнул Гедимин, заглядывая в чёрный проём. «Не вспыхивает. Но фонит…» — он покосился на дозиметр. «Семнадцать милликьюгенов чистой сигмы. А с той стороны — только полсотни микрокьюгенов. То ли камни там экранирующие, то ли сигма направленная…»

И каменный гребень с пещерами, и арка с порталом стояли на возвышенности, приподнятой над небольшим плато; оттуда был хороший вид — и на ближайшую долину с кучками деревьев-валунов, и на отдалённые плато, прорезанные такими же долинами. «Сфен Земли. Он везде такой,» — заключил Гедимин. Он прошёл вдоль арки, повернулся к холмам спиной — и удивлённо мигнул. Здесь холмистый пейзаж обрывался. Вдаль тянулась туманная, плохо различимая плоская местность. Возможно, дело было в дымке и преломлении света, но Гедимину отчётливо представилось, как она вдалеке заворачивается кверху и срастается со складчатым небом.

— Странный эффект, — пробормотал он, неуверенно усмехнувшись. — Будто там земля закругляется.

— Эррх… да, — внезапно подтвердил очень удивлённый Хассинельг. Он успел подойти к Гедимину вплотную и смотрел на него с опаской, готовясь то ли выдёргивать его из портала, то ли ловить у обрыва.

— Это же Дальний Край. Дальше ничего нет.

Сармат ошалело мигнул. Слабая надежда, что страж шутит, тут же угасла. Луч сигма-сканера, брошенный вдаль, отразился от дымки и рябящих разломов и вернулся назад.

— Ничего? Кто-то ходил туда?

Хассинельг шевельнул хвостом.

— Слишком опасно. Да и не пройти — разломы… Видишь, там даже деревьев нет?

Там и впрямь не было ничего живого — ни деревьев, ни травы… хотя — травы не было и под ногами, и на холмах, где деревья всё-таки росли. Гедимин поворошил гравий — споры огнелюбки, где бы они ни лежали, явно не собирались прорастать.

— Значит, тут край… — сармат криво ухмыльнулся. — Впервые вижу планету с краями. Моя вот круглая.

Хвост Хассинельга снова качнулся.

— Ты, главное, туда не ходи. Тебя просили вернуть целым.

«Планета с краями…» — сармат резко отвернулся от туманной долины. От её вида по коже пробегал озноб. Лучше было смотреть под ноги… хотя — и голый гравий, не прикрытый травой, тоже не наводил на весёлые мысли.

— Странно тут всё выглядит, — пробормотал он. — Без травы…

— Да, грустные дни, — подтвердил Хассинельг. — Скоро прилетят туманники, и земля снова будет прикрыта.

— Прилетят? — Гедимин мигнул.

— Семена. С ветром и водой, — пояснил удивлённый страж. — Как всегда. Каждый год.

— У нас трава растёт, где росла, — буркнул сармат. Ему вспомнился Кагет с его ураганными ветрами и приплюснутыми растениями — и странными животными, чьи белые панцири хрустели под ногами. Даже Кагет был больше похож на Землю… и у него, по крайней мере, не было краёв!

— А, у нас так же, — Хассинельг махнул посохом куда-то вбок. — В Хессе, в Ише, в Найе. А здесь семена сеет небо. Ничего, все привыкли.

Гедимин поёжился. Не то, чтобы ему было дело до миграции местных растений, — но от Равнины в целом его брала оторопь.

— Ты тут давно? — спросил он, отчего-то понизив голос. — Ведь ты не местный?

— В местных годах… уже восемь будет, — прикинул что-то на пальцах Хассинельг. — Недавно. Руниен — больше… лет семьдесят, наверное.

— А, — Гедимин попытался вспомнить всё, что знал об определении возраста у «макак». Что-то не срасталось.

— Руниен — ваш бригадир? — спросил он. — Главный в вашем… отряде?

Хассинельг наклонил голову набок, озадаченно глядя на сармата.

— Руниен — старший страж, да, — неуверенно сказал он.

— Он тебя позвал сюда… работать? — Гедимин кивнул на посох. — Пригласил, нанял… как ты вообще сюда попал?

— Я? — переспросил Хассинельг, глядя в сторону. — Да так, случайно вынесло… Дим-мин, ты бы лучше сел. Вон, на камень. Вчера ты лежал, как мёртвый, а сегодня ходишь и говоришь… так много. Вдруг опять заболеешь?

Гедимин беззвучно хмыкнул. «Спросил не о том,» — отметил он про себя, устраиваясь на ближайшем камне-крыльце. На глаза снова попала корка спёкшегося металла — мелкие капли рэссены завязли в слое пемзы, полоса метровой длины была практически рэссеновым слитком. Гедимин подобрал его и задумчиво сощурился. «О чём бы спросить, чтобы не услышать очередную… странность? А то мозгу больно…»

— Быстро ты вчера привёл ваших… лекарей, — криво ухмыльнулся он. — Спасибо.

Хассинельг явно смутился.

— Мы все испугались, — сказал он. — Мы позвали вас сюда не для того, чтобы кто-то умер. Руниен велел спешить, и я… я очень торопился. Хорошо,