Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Он, оголив пальцы, тронул сармата за запястье.

— Держи руку ровно. Введу тебе блокатор. Тут, и правда, не заметишь, как мутируешь.

…Вепуат ещё долго ворочался на полу, расправляя чешуйки брони. Гедимин лежал, прикрыв глаза. Свежий прокол на руке болел сильнее всего, зато жар и зуд заметно ослабли — механизм регенерации теперь работал вполсилы. «Завтра пойду за скафандром,» — решил сармат. «И осторожно осмотрю окрестности. Тут вроде как граница всей планеты, её край? Никогда не видел планет с краями…»

4 день Огня, месяц Мысли. Равнина, Дальний Край, у перехода в Тлаканту

— Гедимин!

Чужой голос был слышен невнятно, как сквозь слой стекловаты. В ушах звенело, сердце колотилось где-то под горлом. Гедимин чувствовал, как его трясут, как подхватывают под мышки и рывком сажают. Он попытался открыть глаза, но не смог — веки будто налились свинцом. Звон стал громче. Сармат шевельнул рукой, хотел утереть холодный пот — пальцы тряслись, странно отяжелевшее тело не подчинялось.

— Гедимин! Ну теск, ну давай же…

Холодная игла вошла под кожу, что-то обожгло руку изнутри. Сармат судорожно вздохнул — лёгкие развернулись вполсилы и тут же сжались. Резкая боль под грудиной заставила его зашипеть. Кто-то над головой вскрикнул.

— Гедимин, не спи! Открой глаза! Ты меня слышишь⁈

Его снова трясли, но обмякшее тело вытекало из чужих рук. Под головой Гедимина опять оказался валик. «Что со мной? Почему ничего не работает⁈» — едва не взвыв от ужаса, он напряг мышцы; ему померещилось, что он выпрямился, но только на долю секунды — руки подогнулись, и он снова уткнулся щекой в войлок.

Что-то коротко прогудело над головой, и сармат услышал захлёбывающийся вой сирены. «Авария⁈» — Гедимин вскинулся, забыв о накатившей слабости, распахнул глаза, вцепился пальцами в ближайшую поверхность — и снова обмяк, уже на руках Вепуата. Его осторожно прислонили спиной к валикам. Очередная игла впилась в предплечье. В глазах понемногу прояснялось. Гедимин уже видел Вепуата, качающуюся завесу за его спиной и двоих стражей на пороге.

— Слышишь меня? Можешь ответить? — разведчик заглянул сармату в глаза; его радужка была иссиня-чёрной.

— Да, — прохрипел Гедимин. Под грудиной что-то ворочалось, оживая с каждым вдохом. Сердцебиение чуть унялось, но мышечный комок так и не вернулся на нормальное место и пульсировал где-то под ключицами. Сармат чувствовал, как по коже течёт холодный пот, но вытереться не мог — руки бессильно свисали, мышцы расплылись в дёргающийся кисель.

— Я тебя еле поднял, — прошептал Вепуат, расширенными глазами глядя на экран сигма-сканера. — Значит, всё-таки… Грёбаный блокатор!

Он ударил кулаком в стену. Посыпалась каменная пыль. Двое стражей у порога вздрогнули и подошли ближе.

— Что с Дим-мином? — спросил Руниен, выходя к лежаку и глядя на обессиленного сармата сквозь кольцо-навершие посоха. Гедимин видел бегущие внутри кольца змейки — чёрные, красные и серебристые с прозеленью.

— Хуже ему, — буркнул Вепуат, потемневшими глазами глядя на медицинский пакет. Он хотел что-то сказать, но только судорожно вздохнул.

— Зовите Айзека.

…Сердцебиение немного утихло; Гедимин кое-как поднял руку, хотел взять флягу с водой, но едва не выронил. Вепуат напоил его, стёр с лица испарину и тихо отошёл к Айзеку. Тот молча стоял у стены, опустив голову и мрачно глядя себе под ноги.

— Не обойдётся, — услышал Гедимин тихий сбивающийся шёпот Вепуата. — Много скопилось. И прибывает. Поджало мышцу. Надо пункцию…

Сармат снова попытался поднять отяжелевшую, мелко трясущуюся руку. Плечо заныло, сердце забилось чаще. Гедимин хотел унять его, замедлить пульсацию, но не смог даже отключить боль — мозг будто обмяк вместе со всем телом и тоже не хотел работать. «Что за дрянь?» — лениво удивился ремонтник; даже держать глаза открытыми было тяжело. «А ведь я, похоже, так и сдохну…»

— Не могу, — услышал он шёпот издалека. — Это ж сердце. Там на миллиметр не туда… Айзек, давай ты?

В ответ раздался невесёлый смешок.

— Чтоб с гарантией его добить?.. Что-то надо делать… Хотя бы отключить его сможешь?

— Только станнером, — прошептал Вепуат. — Если остановить на пару минут, тромбоза же не будет? Хотя бы движение убрать…

«Ремонтники, мать моя колба…» — лениво думал Гедимин, глядя сквозь полуопущенные веки на чёрные пятна у стены. «И я хорош. Построил, называется, атомную станцию…»

— Мастер Айсиек, — услышал он громкий голос Руниена. — Что случилось? Раны Дим-мина не закрылись? Ваши целители не помогли ему?

Айзек тяжело вздохнул.

— Нам отказали в помощи, — мрачно сказал он. — А из нас с Вепуатом… плохие целители.

— Может, если он съест ягоды курруи… — робко подал голос Хассинельг, и Гедимин не удержался от ухмылки — угол рта слабо дёрнулся. «Опять эти ягоды…»

— У Гедимина внутренняя рана, — отозвался Айзек без тени усмешки. — Очень тяжёлая. И лечение тоже… Мы боимся его убить.

Кто-то негромко стукнул посохом в пол.

— Понимаю, — Руниен резко развернулся к двери. — Хассинельг, лети в город! Кого звать — сам знаешь.

Завеса колыхнулась, по комнате прошёл сквозняк — один из стражей исчез так быстро, что Гедимин не успел проводить его взглядом. Руниен подошёл к сармату, протянул к его стянутой фиксаторами груди навершие посоха.

— Положи сюда ладонь, Дим-мин, — не дожидаясь, пока сармат справится с обмякшими мышцами, страж подсунул посох под его руку. — Сколько смогу сил, я дам тебе… Мастер Айсиек, мы приведём сюда своих целителей. Самых лучших, не боящихся никаких ритуалов. Они проведут над Дим-мином самый сильный из возможных. Такой, что заживут самые страшные раны.

Гедимин изумлённо мигнул и убрал руку с посоха. Сил у него и впрямь прибавилось, и воздух чуть легче стал проходить в лёгкие. «Ритуалы? Какие ещё ритуалы⁈ Они что, собрались лечить меня… колдовством⁈»

— Айзек… — подал голос Вепуат. Он снова стоял перед Гедимином со сканером в руке и разглядывал экран. Стража в комнате уже не было; когда