Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Что-то нужно? — Хассинельг повертел длинной мордой, и клешня на его хвосте сухо щёлкнула. — Тут совсем пустая нора. Я принесу из караулки, если чего надо. Воды, может?.. А, верно. Одеяло!

Он снова нырнул под завесу и скрылся из виду. Вепуат тяжело вздохнул.

— Мы около портала, — сказал он. — Тут какие-то ходы в скале. В таких, говорят, живут стражи. Но тут никого нет. Ничей портал. Хассинельга иногда ставят караулить, у него тут своя нора…

«И это, похоже, его вещи,» — Гедимин покосился на войлочное покрывало, явно слишком длинное для Бронна или Скогна. Осторожно подняв руку, он притронулся к стене. Под пальцем был гладкий камень, но странно тёплый, будто к тектоновой массе кто-то примешал толчёный кейек. «Истолчённый в пыль,» — поправил себя Гедимин; мозг вяло высчитывал пропорции. Каменная масса была уплотнена, но незначительно. Это напоминало опрессовку — будто кто-то, прорыв эти ходы, потом прошёлся вдоль стен, уплотняя их вибрацией и давлением. Гедимину вспомнилась скважина под душевой на Сарматском холме. «Текк’ты,» — с уверенностью подумал он. «Эти ходы прокладывали Текк’ты. И эту мебель… выступы… делали они. И явно не для себя. Для стражей?..»

— Страж погиб? — с трудом шевеля «заржавевшим» языком, спросил Гедимин. Вепуат нервно вздрогнул и быстро оглянулся на завесу в дверях.

— Не знаю, ремонтник. Ты лучше… помолчи пока, ладно? Тебе говорить вредно…

Из коридора выбрался Хассинельг — в одной руке посох, будто приросший к ладони, в другой — засунутое под мышку одеяло, довольно толстая скатка из плотного войлока, с одной стороны ещё чем-то обшитого.

— Вот… — он посмотрел на Гедимина, и его хвост нервно дрогнул. — Как тебя накрывать? Ноги только?

— Пока никак, положи рядом, — Вепуат отобрал у него одеяло и пристроил под лежаком. «Ксеноорганика…» — Гедимин с тоской посмотрел на скафандр разведчика — очень хотелось залезть в массивную броню и плотно сомкнуть все пластины. В пещере вроде не было холодно, но сармата отчётливо начинало знобить.

— Одеяло ты принёс, а о столе не подумал, — следом за первым стражем в комнату вошёл второй — Руниен. Небольшой столик на трёх ногах он нёс, с трудом удерживая ещё и посох, зажатый между локтём и столешницей. На столе держалась, почему-то не сползая, широкая миска.

— Теперь Вепу-а будет куда положить вещи, — Руниен покосился на медпакет, который Вепуат задумчиво мял в кулаке, и придвинул стол к лежаку. Гедимин посмотрел на миску и невольно ухмыльнулся — там лежали прикрытые листьями ягоды очень знакомого цвета.

— Листья и плоды курруи, — пояснил страж, со вздохом опираясь на посох. — Для лёгкого дыхания.

— Ага. Спасибо, — вяло отозвался Вепуат, пристраивая медпакет на свободный край. Гедимин мельком отметил — мозг, ничем не занятый, цеплялся ко всему подряд — что столешница не ровная, а загнутая кверху по всему периметру — видимо, чтобы на наклонной поверхности ничего не падало. «И верно,» — сармату вспомнились волокуши Броннов и мебель, вытащенная на улицу, в «великой столице» Равнины. «Ровный пол тут пока найдёшь… Лучше не рисковать.»

— Что с мастером Дим-мином? — вполголоса спросил Руниен; в его взгляде читалась тревога. — Сверху рана невелика, но видно, что силы его покинули. Не пора звать целителей?

Вепуат резко мотнул головой.

— Айзек уехал за нашими медиками. Просто не трогайте нас, мы тут разберёмся.

Руниен приподнял посох, прижимая его к груди, и подался назад.

— Мы — я и Хассинельг — тут рядом, на этом холме, и будем тут до ночи — а Хассинельг останется и на ночь. Как только что-то будет вам нужно…

Вепуат вяло кивнул и снова застыл на одном месте, глядя в пустоту и болезненно морщась. Гедимин откинулся на валки за спиной, снимая нагрузку с нижних рёбер, и прикрыл глаза. Что-то ныло по центру груди, на вдохе отдавая в плечи и под нижнюю челюсть.

Громкий протяжный гудок заставил его вздрогнуть, зашипеть от боли и открыть глаза — на долю секунды ему померещилось, что он в бараке посреди «родного» гетто. Вепуат, встрепенувшись, поднялся на ноги. За дверной завесой уже слышались шаги — две пары ног, одна в тяжёлой броне, другая — в облегчённой.

— Уран и торий! — в комнату, подняв руку в приветственном жесте, вошёл Кенен Маккензи. Он старательно улыбался — углы рта аж вылезали из-под респиратора. За ним брёл угрюмый, помрачневший пуще прежнего Айзек.

— Чего⁈ — Вепуат изумлённо мигнул. — А он тут на кой? Где медики?

— И я тоже рад тебя видеть, — невозмутимо отозвался Маккензи, делая шаг к Гедимину и пытаясь улыбнуться ещё шире. — И тебя, Джед, дорогой мой друг. О, я вижу, стражи окружили вас заботой…

Он небрежно бросил на загнутый край столешницы плотный пакет с красным крестом. К пакету липкой лентой были прилеплены ампулы.

— Не время валять дурака, — нахмурился Вепуат. — Гедимин ранен…

Маккензи кивнул на пакет.

— Посильная помощь, теск. Всё, чем богаты.

Он подошёл ближе к Гедимину и наклонился, заглядывая ему в глаза.

— Ты очень не вовремя, Джед. Ну, как и обычно. Но сейчас — особенно. В гетто — масштабная проверка, город, федералы и «весты» вместе. Если твоё с Кеном отсутствие, Айс, я ещё смог как-то объяснить, то беготню медбригады в пустой ангар и из него — уже не получится. Все крайне заняты, Айс. Справляйтесь своими силами… и постарайтесь всех нас не подставить, о’кей?

Гедимин ошалело мигнул. В голове знакомо и очень неприятно загудело.

Вепуат грохнул кулаком по стене; чешуи его брони встали дыбом.

— Что за бред⁈ Нужна сложная операция, сращение лёгкого, мы не можем тут…

Маккензи развёл руками.

— Сарматский иммунитет, парни! Положитесь на него. Да, тут нестерильно — и что с того?.. У Джеда всего-то сломана пара рёбер. Я принёс фиксаторы, анестетик и флоний — этого ему хватит за