Обратный отсчет: Равнина - Токацин

К новому комбинезону — и особенно тряпичному «чехлу» под ним — филк явно не успел привыкнуть и громко шуршал на каждом шагу, оскальзываясь на сыпучих камешках. Гедимин поймал его за шкирку на склоне и сам шагнул вперёд, глядя на пятно красно-жёлтого света на дне долины. Только оно там и светилось, краем задевая разобранный подъёмник. Бронны громыхали деревяшками, плотно укладывая их в котёл, чуть поодаль кто-то дремал у печи, у дымящегося горшка с отваром. Гедимин недовольно сощурился. «Шли бы они все в ангар. И всё неустойчивое принайтовали покрепче.»

Он покосился на небо — вчерашний буроватый цвет с размытыми болотно-зелёными полосами сменился приятным оттенком черенковского свечения, но на земле светлее не стало — и посмотрел на дозиметр. «Вчера было на пару микрокьюгенов меньше. А ведь замерял здесь же,» — отметил он про себя. «Не зря оно там так красиво светится…»

Гедимин нехотя отвёл взгляд от холодной синевы с прозеленью и ускорил шаг — филк уже косился на него с опаской. Оставив «недомерка» у стены обрыва, сармат в несколько привычных движений собрал подъёмник, смазал, проверил ход — и навалился на массивную крышку, сталкивая её с колодца.

— Ну вот, — сказал он, когда скрежет камня по камню, отражённый эхом, затих. — Это шахта, а это — подъёмная машина. Иди сюда, покажу, как работает.

Бронны наблюдали за ним издалека — он видел, как они стоят, побросав работу, и глазеют на него, пока спускался на тросе на дно шахты. Филк немного волновался и застопорил подъёмник до того, как крюк достиг нижней точки — в паре метров от каменного дна. Гедимин крикнул в шахту — трос, качнувшись, пошёл вниз, и вскоре сармат стоял рядом с ним, разглядывая будущий главный корпус.

Текк’ты вчера хорошо поработали — площадки, прилегающие к шахте, были завалены приплюснутыми камнями с небрежно продавленными отверстиями, местами камни лежали друг на друге в два-три этажа. Гедимин прошёл вдоль стен пещеры, довольно хмыкая. «Работа идёт,» — ему вспомнились растущие штабеля тектоновых заготовок в долине; плиты вылёживались, и Гедимин периодически проверял их на деформацию. «Неясно, куда, но идёт… Ладно, займусь делом.»

Филк всё ещё волновался — первый груз пошёл наверх, судорожно дёргаясь, и не сразу стрела отвернулась от шахты в нужную сторону. Гедимин снизу крикнул что-то подбадривающее — ну, он надеялся, что филка это подбодрит. Видимо, помогло — трос спустился быстро, уже без остановок на полпути, и следующий груз пошёл ровнее. «Тут на пять заходов,» — прикинул про себя Гедимин, растаскивая завалы камней и перекладывая их ближе к шахте. «Филк успеет освоиться. Выясню, как его зовут, и днём снова посажу на подъёмник. Их тут много, а работать некому.»

Он почувствовал странную слабость в ногах — не сразу даже понял, что это мелко затрясся камень под ступнёй. Низкочастотный гул надавил на череп. Сармат обернулся к часто вибрирующей стене и шарахнулся в сторону, но поздно — что-то огромное на бешеной скорости врезалось ему в грудь и смахнуло его к дальней скале. Рёбра взорвались болью. Сармат опрокинулся навзничь, хватая ртом воздух. Над ним что-то загрохотало, издалека донёсся отчаянный вопль, и свет заслонила голова гигантской змеи. Гедимин попытался отползти, но только бессильно царапнул камень. Он никак не мог вдохнуть — лёгкие съёжились и не пропускали воздух, сердце бешено колотилось, и каждый удар заставлял сармата шипеть от боли. Через несколько мучительно долгих секунд что-то подхватило его под спину и понесло наверх.

Какая-то из бесчисленных попыток отключить болевые ощущения закончилась успехом. Лёгкие с почти слышимым хрустом расправились, пропустив воздух, и Гедимин вдохнул полной грудью. Кожу холодило — кто-то вскрыл его броню, взрезал комбинезон и залил холодной жидкостью грудь и живот. Резко пахло дезинфектантами. Гедимин шевельнулся было, но его схватили за плечи и приподняли, придерживая с двух сторон. Тонкая игла воткнулась под кожу.

— Дышит, — облегчённо выдохнул кто-то. — Блокада сработала. Пусть сидит, так ему будет легче.

— Вынимайте его из брони, — Гедимин узнал голос Гварзы и недовольно поморщился, но на сопротивление не было сил. — Всю вон, на кой она ему⁈ К переборке его… вот так. Вепуат, что ты там возишься⁈ Сканируй!

Гедимин открыл глаза. Вокруг плавали красные и чёрные пятна. Грудь болела — особенно по центру, под грудиной… и снизу, там, где при каждом вдохе что-то похрустывало. Вдали — как ему показалось, метрах в ста — виднелась литейная станция.

— Жив? — Вепуат, выдернув иглу из-под его ребра, выпрямился, заглядывая сармату в глаза. — Не шевелись пока. Только дыши.

— Что… — прохрипел Гедимин — на то, чтобы закончить вопрос, сил уже не хватило. Он видел в красно-чёрном тумане силуэты в скафандрах — тут были Гварза и Айзек, и белый посох Руниена светился ослепительно ярко… Что-то мокрое коснулось ссадины на затылке, и Гедимин вздрогнул — не столько от боли, сколько от неожиданности.

— Что-что, — судя по голосу, Гварза только что зубами не скрипнул. — Текк’т. На полной скорости головой тебе в грудь. Самое время выбыть на пару месяцев, м-мать твоя колба…

— Кенен! — фыркнул на него Айзек. — Тихо все, не мешайте Вепуату!

Гедимин покосился на третий силуэт в чёрной броне. Вепуат медленно обходил его, сидящего у какого-то стапеля, по кругу, направив на него сигма-сканер. Прибор принадлежал не Вепуату — Гедимин узнал свой анализатор, вынутый из скафандра. Короткая усмешка стоила сармату приступа резкой боли и мгновенно сжавшихся лёгких — далеко не сразу удалось их расправить.

— Кости, прочные, как akkhadalis, — пробормотал Руниен; его посох был направлен на Гедимина и горел то ярче, то тусклее. «Тоже сканирует,» — мелькнуло в голове сармата, снова не сдержавшего нелепый смешок. «Значит, Текк’т… Странно, что я жив. Видимо, жёсткость скафандра…»

— Плохо, — прошептал Вепуат, выпрямляясь; его лицо побелело, глаза сошлись в чёрные прорези. — Все рёбра снизу… и оба лёгких… и, похоже, перикард.

— Да уж видно, что его не листочком задело, — снова подал голос Гварза, очень стараясь не скрипеть зубами. — Что будем