Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965 - Манчестер Уильям

Другая обманная операция, на этот раз воздушная, была проведена 6 июня в районе Па-де-Кале, когда британские самолеты сбрасывали ленты из фольги, а затем разворачивались и занимали место в хвосте небольшой воздушной армады. Картина, которую создавала фольга для радара, заставляла немцев думать, что там что-то есть. Затем следующая авиационная эскадрилья сбрасывала фольгу приблизительно на расстоянии мили от первой и тоже возвращалась в хвост. Следом появлялась первая эскадрилья, сбрасывала фольгу на милю ближе к Кале – так они медленно пересекали Канал, и «картинка» на немецких радарах фиксировала якобы медленно приближающуюся морскую флотилию. Тем временем две эскадрильи британских бомбардировщиков, оснащенные приборами для создания радиолокационных помех, пролетели над Нормандией, ослепив находившихся там операторов радиолокационных станций. К 2:00 немцы уже не могли «видеть» того, что к ним приближалось[2022].

А приближалась к ним армада союзников, разделенная на два широких потока, которые, в свою очередь, делились на пять меньших потоков – по одному на каждый намеченный участок побережья. Флот под командованием адмирала сэра Бертрана Рамсея состоял из почти 7 тысяч судов, включая 1200 боевых кораблей (четыре пятых из них Королевского военно-морского флота), 700 буксиров и минных тральщиков, 800 больших транспортных кораблей, многие тянули за собой секции искусственных гаваней. В 10 милях от берега на борту более 4200 десантных кораблей и барж более 132 тысяч молодых британцев, канадцев и американцев, из 21-й группы армий под командованием Бернарда Монтгомери ждали команды высаживаться на побережье. Вскоре после рассвета, когда десантные транспорты еще не пристали к берегу, семь линкоров, два десятка крейсеров и сотня истребителей обрушили на побережье тысячи снарядов. В эти же дни четыре года назад адмирал Рамсей провел эвакуацию 337 тысяч британских и французских солдат из Дюнкерка. Отступление длилось девять дней под непрерывным обстрелом люфтваффе. В 1940 году отступавшая армия бросила в Дюнкерке все имущество – танки, оружие, грузовики. Сегодня Рамсей собирался высадить свою армию на берег за девять часов, со всем имуществом – тысячами грузовиков, бронированных автомобилей, полевых орудий, танков, бульдозеров и джипов[2023].

Британская 2-я армия генерал-лейтенанта сэра Майлза должна была высадить одну канадскую и две британские дивизии на три участка – «Суорд», «Джуно» и «Голд» – на побережье, протянувшееся на 60 миль к востоку от Кана и реки Орн, где британской 6-й воздушной дивизии численностью 8 тысяч человек было поручено захватить ключевые мосты. Затем начинался скалистый участок длиной 11 миль, за ним два американских участка, где должны были высадиться три дивизии американской 1-й армии под командованием Омара Брэдли. Первый участок, «Омаха», протянулся почти на 20 миль к западу от восточной окраины Пор-ан-Бессен, который через десять недель станет конечной точкой подводного нефтепровода «Плутон». Стояла задача захватить порт, не причинив разрушений. И наконец, самый западный участок «Юта», длиной 3 мили. Этот участок располагался ближе всего к Шербуру. Позже Эйзенхауэр написал, что «быстрый и полный успех на плацдарме «Юта» являлся предпосылкой к реальному успеху всей кампании». Болота, пересеченные несколькими насыпными дорогами, тянулись от «Юты» до Шербура. Вскоре после полуночи, чтобы сохранить эти дороги, 15 тысяч американских десантников из 82-й и 101-й воздушно-десантных дивизий спустились на планерах и парашютах. Парашютистов сбросили с 850 транспортных самолетов C-47 на полезащитные полосы и поля близ деревень Сент-Мер-Эглиз, Сент-Мари-дю-Мон и Сен-Ком-дю-Мон. Их требовалось захватить, чтобы закрепиться на перешейке полуострова Котантен. Многие самолеты C-47s промахивались мимо зоны высадки на целые мили, сбрасывая парашютистов в море или на болота, где они навсегда исчезали, погрузившись в трясину под тяжестью снаряжения[2024].

Когда вскоре после рассвета линкоры прекратили огонь, в дело вступили истребители. Рискованная часть операции, поскольку в бункерах за плацдармами немцы разместили длинноствольные пушки – 155– и 177-миллиметровые – имевшие большую дальность стрельбы. Самая мощная бомбардировка в истории достигла апогея, когда открыли огонь несколько транспортов с танками, превращенные в пусковые платформы; каждая могла произвести залп из 1100 3-дюймовых ракет, каждый залп эквивалентен одновременному залпу 100 крейсеров. Яркие красные и желтые вспышки, разрывавшие небо, и дрожь земли от взрывов, которая ощущалась даже на борту кораблей, давали неверное представление об эффективности атаки: несмотря на все эти вспышки и грохот, погибло мало немцев, поскольку они укрывались бетонных бункерах глубоко под землей за береговым откосом. Когда истребители, закончив работу, развернулись в направлении моря, на сцену вышли американские бомбардировщики B-17s, которые должны были нанести завершающий удар по береговым укреплениям. Но в условиях слабой освещенности и легкого тумана большинство летчиков промахнулись мимо целей и сбросили бомбы на территорию, удаленную от моря.

Вскоре на побережье высадилась первая волна пехоты, примерно по взводу с каждого десантного судна. Маленькие суда подходили по очереди, прошивая море сотнями длинных серых кильватерных струй. За ними лениво нарезали круги более крупные десантные суда, ожидавшие своей очереди. Смрадные серо-голубые клубы дизельных выхлопов покрывали волны, достигавшие 3 футов в высоту, – сочетание, гарантированно вызывавшее рвоту у людей на борту. Каждому солдату при погрузке на корабль выдавали бумагу для записей, пачку сигарет и небольшой сверток, в котором было семь пластинок жевательной резинки, бритва, жевательный табак, инсектицид, двенадцать таблеток от морской болезни и два пакета на случай тошноты. У таблеток от морской болезни был неприятный побочный эффект в виде вялости и апатии. Моряки, которые об этом знали, отказывались принимать их; солдаты, которые все же принимали таблетки, вскоре об этом жалели. Но пакеты в то утро использовались по назначению[2025].

Во вторую волну в бой должны были вступить саперы для обезвреживания оставшихся мин, наводчики для управления огнем с моря и с воздуха и бульдозеристы для расчистки дороги через дюны. Но все эти планы зависели от того, сможет ли первая волна удержать плацдарм, пока саперы будут расчищать путь для высадки следующих волн. Когда первая волна приблизилась к берегу, союзники прекратили обстрел; истребители не визжали над головой, бомбардировщики не жужжали в вышине. В Британии 7 тысяч тяжелых бомбардировщиков и 5 тысяч «Спитфайров» и P-51B «Мустангов» ожидали дальнейших указаний. Немецкий 3-й воздушный флот, находившийся на побережье Нормандии, в тот день состоял всего из 169 самолетов[2026].

Немецкие артиллеристы, не зная, вернутся или нет союзнические бомбардировщики, рискнули выглянуть из огневых сооружений, земляных бункеров и окопов, расположенных на береговых откосах. С недоверием вглядываясь в начавший рассеиваться дым и клубы бетонной пыли, они наблюдали за приближением десантных судов, а за флотилией видели армаду, простирающуюся до горизонта во всех направлениях – дальше в море, к востоку и западу от берега. Тысячи заградительных аэростатов покачивались над кораблями. Многие немцы наблюдали эту картину в абсолютной тишине – их барабанные перепонки лопнули от залпов. Хотя они не были готовы к тому, что увидели, Эрвин Роммель хорошо подготовил их к обороне. Более 11 миллионов мин было зарыто на побережье, в дюнах и установлено под водой вокруг противотанковых препятствий. Сотни миль проволочных заграждений опоясывали волноломы, тянулись по гребням дюн, по песку, вдоль противотанковых канав. Даже если бы их на берегу не ждали немцы, мины и колючая проволока привели бы к огромным потерям. Но немцы ждали, и сейчас они находились в полной боевой готовности в ожидании приказа открыть огонь. Разница во времени наступления прилива вдоль всего фронта привела к тому, что час «Эйч» на разных плацдармах наступал в разное время. На участке «Омаха» он наступил в 6:30 утра[2027].