Еретики Дюны - Фрэнк Херберт

— Скажи мне, как ты догадался, что нужно сделать? — спросил чужак.

— У нас с Преподобной Матерью есть собственные средства связи, — сказал Тег. — Более того, у нее и не было надобности меня предупреждать. Ее появления было достаточно. Верховная Мать на транспорте Союза в такие времена? Невозможно!

— Невероятно, — сказал мужчина.

— Допустим, — сказал Тег. — Но ни Союз, ни Икс не рискнут предпринять тотальную и всеобъемлющую атаку на Бене Джессерит, силами которого руководит подготовленный лично мной полководец. Я говорю о башаре Бурзмали. Ваша поддержка будет развеяна и исчезнет.

— Я ничего этого не говорила, — сказала Тараза. — Ты просто-напросто являешься свидетелем работы ментата-башара, которому, не сомневаюсь, не найдется равного в вашем мироздании. Подумай об этом, если хочешь выступить против Бурзмали — человека, подготовленного этим ментатом.

Чужак перевел взгляд с Таразы на Тега, затем опять на Таразу.

— Есть выход из нашего кажущегося тупика, — сказал Тег. — Верховная Мать Тараза и ее свита уходят вместе со мной. Ты должен решать немедленно. Время истекает.

— Ты блефуешь, — в словах не было уверенности.

Тег повернулся лицом к Таразе и склонился в поклоне.

— Для меня было великой честью служить вам, Преподобная Мать. Прощайте навсегда.

— Может быть, смерть нас и не разлучит, — ответила Тараза.

Это было традиционное прощание Преподобной Матери с равной ей Сестрой.

— Ступайте! — мужчина с тяжелыми чертами лица повернулся к люку коридора и открыл его, увидев там двух икшианцев стражников с удивленными лицами.

Хриплым голосом мужчина дал команду:

— Отведите их на лайтер.

Все также расслабленно и спокойно Тег сказал:

— Собери своих людей, Верховная Мать. — И обратился к мужчине, стоявшему возле люка: — Ты очень дорожишь своей шкурой, чтобы быть хорошим солдатом. Никто из моих людей не допустил бы такой ошибки.

— На борту этого корабля находятся настоящие Преподобные Черницы, — огрызнулся мужчина. Я дал клятву защищать их.

Тег скорчил гримасу и повернулся в сторону примыкающего помещения, откуда Тараза вывела свою свиту из двух Преподобных Матерей и четырех послушниц. Тег узнал одну из Преподобных Матерей: Дарви Одрейд. Он видел ее до этого только на расстоянии, но овальное лицо и красивые глаза привораживали — как похожа на Луциллу.

— Есть у нас время на взаимное представление? — задала вопрос Тараза.

— Конечно, Верховная Мать.

Тег кивнул и пожал руку каждой женщине по мере того, как Тараза их представляла.

Когда они уходили, Тег повернулся к незнакомцу в мундире.

— Всегда надо много наблюдать, учитывать, — проговорил Тег. — Иначе мы не останемся до конца людьми.

Только когда они оказались в лайтере и Тараза села рядом с ним, а ее свита поблизости, Тег задал самый главный вопрос:

— Как они вас захватили?

Лайтер резко пошел вниз к планете. Экран перед Тегом показывал, что космический корабль с клеймом Икса, повинуясь его команде, задержится на орбите до тех пор, пока они не окажутся в пределах планетарных систем обороны.

Тараза не успела ответить, как Одрейд нагнулась через проход и сказала:

— Я отменила приказание башара об уничтожении космического корабля, Верховная Мать.

Тег резко дернул головой и обдал Одрейд гневным взглядом.

— Но они захватили вас в плен и… — он сурово нахмурился. — Откуда вы знаете, что я…

— Майлс!

В голосе Таразы был подавляющий упрек. Он просто ухмыльнулся. Да, она знала его почти так же, как он себя сам… В некоторых отношениях — даже лучше.

— Они просто захватили нас, Майлс, — ответила Тараза. — Мы позволили себя захватить, Я якобы сопровождала Дар на Ракис. Мы оставили не-корабль на Узловой Станции и затребовали быстрый транспорт Космического Союза. Весь мой Совет, включая Бурзмали, сошелся на том, что эти, вторгшиеся из Рассеяния, подменят транспорт и доставят нас к тебе, рассчитывая собрать все кусочки проекта гхолы.

Тег был поражен ужасом. Вот так риск!

— Мы надеялись и знали, что ты нас освободишь, — сказала Тараза. — Бурзмали выжидал, на случай, если у тебя это не получится.

— Этот космический корабль, который вы пощадили, — сказал Тег, — призовет на помощь и нападет на нашу…

— Они не нападут на Гамму, — сказала Тараза. — На Гамму собрано много непохожих друг на друга сил Рассеяния, Они не решатся погубить столь многих.

— Я бы хотел быть уверенным не меньше тебя.

— Будь уверен, Майлс. Кроме того, есть и другие причины не разрушать космический корабль. Иксу и Союзу приходится лавировать. Это будет плохо для бизнеса, а им нужно все, что они могут получить.

— Если только более важные заказчики не предоставят им больше выгод!

— Ах, Майлс, — она проговорила задумчивым голосом. — Чего Бене Джессерит последних дней в самом деле старается достигнуть — так это более спокойного тона, уравновешенности. Ты это знаешь.

Тег согласился, что это правда, но его внимание было занято одним выражением: «Последних дней». От этих слов веяло ощущением подведения итогов перед смертью. Перед тем, как он смог задать этот вопрос, Тараза продолжила:

— Нам нравится улаживать самые накаленные конфликты, не допуская их военного разрешения, Я должна согласиться, что нам нужно благодарить Тирана за такой подход. Я предполагаю, что ты не думал о себе, как о продукте выведения Тирана, Майлс, но это так и в самом деле.

Тег принял это без комментариев. Это был фактор, влиявший на все человеческое общество. Ни один ментат не мог избежать этого как данности.

— Это качество, Майлс, и тянет к тебе в первую очередь, — сказала Тараза. — Ты можешь быть чертовски занудливым по временам, но мы не хотели бы иметь тебя никаким другим.

Flo тонким откровениям в голосе и поведении Тег понял, что Тараза говорит не только для его похвалы, но эти слова также адресованы и ее свите.

— Имеешь ли ты хоть какое-нибудь понятие, какое сумасшествие слушать тебя, Майлс, когда ты выступаешь за обе стороны в споре с равной силой? Но твое сопереживание — это могучее оружие. Некоторые наши враги приходили в ужас, обнаружив, что ты противостоишь им там, где они и не думали о твоем появлении!

Улыбнувшись, Тег поглядел на женщин, сидевших через проход от него. Почему Тараза адресует такие слова этой группе?

Дарви Одрейд вроде бы отдыхала: голова откинута, глаза закрыты. Другие болтали между собой. Только Тараза была сосредоточена и внимательна. Любая послушница Бене Джессерит проходила несколько ступеней подготовки, чтобы научиться думать одновременными потоками мыслей. Он опять обратился к Таразе.

— Ты действительно ощущаешь так, как ощущает враг, — проговорила Тараза. — Вот что я имею в виду. И конечно, когда ты в этом состоянии ума, то для тебя не существует врага.

— Нет, существует, существует!

— Не понимай неправильно моих слов, Майлс. Мы никогда не сомневались в твоей верности. Но просто сверхъестественно, как ты заставляешь нас видеть то, что иначе мы увидеть не можем. Иногда бывает — ты и есть наши глаза.

Тег заметил, что Дарви Одрейд открыла глаза и посмотрела на него. Очаровательная женщина. Что-то тревожащее в ее внешности. Как и Луцилла, она напоминала ему кого-то из его прошлого. До того как Тег успел проследить эту мысль, Тараза опять заговорила.

— У гхолы тоже есть способность балансировать между противоположными силами? — спросила она.

— Он мог бы быть ментатом, — ответил Тег.

— Он и был именно ментатом в каком-то из своих воплощений, Майлс.

— Ты в самом деле хочешь пробудить его таким молодым?

— Это необходимо, Майлс, это слишком необходимо.

Основная промашка КХОАМа? Очень просто они игнорируют тот факт, что на обочинах их деятельности поджидают более крупные коммерческие силы, могущие проглотить их, как слиг заглатывает отходы. Главная угроза Рассеяния — и им, и всем нам.

Одрейд принимала разговор только частью сознания — их лайтер был маленьким, пассажирский отсек тесным. Она поняла, что наверняка в этом лайтере используется атмосферика для приглушения скорости при посадке, и готовилась к тряске. Пилот не станет прибегать к суспензорам ради экономии энергии.

Она использовала эти моменты, как тратила сейчас все подобное время: сосредоточиться для близкого исполнения необходимого долга. Время поджимало, ею правил особый отсчет времени. Она смотрела на календарь перед отбытием с Дома Соборов, пойманная, как часто с ней бывало, настойчивостью времени и его языка: секунды, минуты, часы, дни, недели, месяцы, годы… стандартные годы, если быть точной. Настойчивость — неподходящее определение для этого феномена. Нерушимость — вот, что больше подходило. Традиция. Никогда не трогать традицию. У нее были твердые сравнения в уме, древний поток времени, наложенный на планету, которая не шла в соответствии с примитивными человеческими часами. Недели из семи дней. Из семи! До чего же сильным остается это число. Мистическим. Оно прославлено как святыня в Оранжевой Католической библии. Господь сотворил мир за шесть дней, «и на седьмой день Он отдыхал».